Рейс через Атлантику

Джеймс поёжился. Он представления не имел, как сможет выполнить это поручение. Джим всего два или три раза бывал на мостике и весьма смутно представлял себе внутреннюю обстановку. А что же матросы на вахте? Неужели, они спят? "Феррис" уже заметно качался на волнах, ветер усиливался. Джим огляделся. Никого. Нужно поторопиться. Будь что будет! Он глянул на горящие огни штурманской рубки и решительно вскарабкался по лестнице. Осторожно заглянул в приоткрытую дверь. Тихо. В полукруглом помещении царил полумрак. Один вахтенный примостился на высоком стуле возле штурвала. Его голова мерно покачивалась в такт дыханию. Второй матрос сидел за столом перед навигационной картой. Он сидел, вытянув ноги и сложив руки на груди, и, кажется, клевал носом. Джим затаил дыхание. Сейчас даже стук собственного сердца представлялся ему слишком громким. Спят ли вахтенные? И если спят - достаточно ли крепко, чтобы не заметить постороннего на мостике?

Джим сделал шаг, потом ещё. Он был уже у самого компаса, когда вдруг резко включился свет. Позади раздался громкий щелчок взводимого курка. Вахтенные вскочили со своих мест и преградили путь к приборам. Джим обомлел. Он стоял не в силах пошевелиться. Потом медленно повернулся. В дверях стоял капитан с револьвером в руках.

- Опять ты?! - гаркнул он и опустил оружие. - Клянусь Посейдоном, ещё секунда, и я бы вышиб тебе мозги! - Капитан забрал свёрток из рук Джима. - Что здесь у нас?

- Я могу всё объяснить... - начал оправдываться Джеймс.

- Заткнись! - рявкнул капитан и развернул поддельную карту. К его ногам упал железный брусок. - Ты хотел подменить навигационную карту? - ирландец поддел ногой брусок. - Что это? Магнит? Какая глупая затея, сынок. Про карты у штурмана и те, что хранятся у меня в сейфе, тебе не рассказали? Как видно, забыли упомянуть и про гирокомпас. - Капитан сардонически хохотнул. - Да тебя просто подставили, и явно хотели, чтобы тебя прихлопнули. Уж не Мартин ли, а? Я давно за ним приглядывал, как оказалось - не зря. Его, кстати, уже поймали. Скоро ты присоединишься к нему. Думаю, вам будет о чём поговорить под замком. А я пока решу, что делать дальше. Уведите!

Один из стоявших рядом матросов грубо подтолкнул Джима к выходу. Джим был подавлен, мысли путались. Что же делать?! Рассказать всё капитану? Но он, скорее всего, поднимет его на смех. Так в тягостном молчании его довели до машинного отделения, где возле громоздкой двери с большой круглой ручкой дежурил ещё один матрос. Джеймса бесцеремонно затолкали в едва освещённую тесную каюту. Мартин был уже тут - он сидел у дальней стены, прижавшись спиной к металлической обшивке, и смотрел перед собой. За спиной лязгнула дверь, противно скрипнули засовы. Джим вздохнул. Пахло сыростью и ржавчиной. Слышался глухой гул мощных паровых машин, по стенам иногда пробегала лёгкая вибрация. В простой льняной рубашке и холщовых брюках Джиму сразу стало холодно.

- Ты знал, что так получится, - зло процедил Джим. - Зачем ты хотел подставить меня?

Мартин медленно поднялся и повернулся к Джиму. На его левой щеке от скулы к подбородку тянулась заметная царапина. Вечно улыбающееся лицо юнги сейчас выглядело пугающе пустым.

- Это ты подвёл нас, - проговорил он и сделал шаг навстречу.

Сейчас они стояли вплотную друг к другу. Джим был немного выше Мартина, и тому пришлось задрать голову. Но сделал он это чуть больше, чем нужно, отчего его взгляд его стал надменно-насмешливым. Шторм усилился настолько, что из-за качки стало трудно удерживать равновесие.

- Ты лжёшь мне! - произнёс Джим. - Ты хотел, чтобы капитан пристрелил меня! Так?

Мартин нисколько не смутился. Он оставался равнодушным, только в глазах вдруг промелькнула искорка какого-то дьявольского веселья. Джима прошиб озноб.

- Зачем ты рассказал капитану о нашем плане? - спросил он и склонил голову набок. - Испугался?

- Я ничего не рассказывал...

Мартин вдруг широко улыбнулся. Улыбка его была неестественной, пугающей, скорее, она походила на хищный оскал. Белобрысые брови выгнулись дугой, пигментные пятна на лице запрыгали, задёргались на многочисленных мимических складках. Лицо из пустого превратилось в омерзительную злобную маску.

- Джимми-трусишка, страху поддался! - вымолвил он, слащаво шепелявя. - Выбор ты сделать свой отказался...

Джим отпрянул. Мартин напружинился, принялся слегка раскачиваться из стороны в сторону в противоход кренам "Ферриса". Пальцы его скрючились, руки сошлись вместе, будто сжимали что-то.

- Какого чёрта?! - воскликнул Джеймс. Несмотря на холод, пот заструился по спине.

- Но проклят корабль! От судьбы не уйдёшь! - крикнул Мартин и бросился вперёд.

Увернуться в тесном помещении было невозможно. Юнга вцепился в горло мёртвой хваткой. В глазах Джима потемнело, стало трудно дышать. Но он не растерялся. Нахлынувшие было страх и паника уступили место неистовой ярости. Той самой, что он уже успел испытать во время последнего кошмара.

- Значит, сейчас непременно умрёшь! - прогремело в каюте.

Голос уже мало походил на юношеский баритон Мартина, Джим мог поклясться всеми святыми, что услышал голос самого Сатаны. Ярость предала силы. Джим упёрся одной рукой в грудь Мартина, а второй ударил прямо в оскалившееся лицо. В эту же секунду корабль вздрогнул, заскрипел, протяжно, отчаянно. "Феррис" резко накренился, и Джим почувствовал, как падает. Через мгновение последовал удар, от которого помутнело сознание. Горло освободилось, воздух резким потоком рванул в лёгкие. Подступила тошнота. Джим плохо соображал. Он с трудом поднялся на четвереньки, закашлялся, хватая воздух ртом. Только бы не упасть! Он хватался за ускользающий Мир, за остатки ощущений. Но вскоре сдался.

Глава 11

Джим очнулся. Он лежал на полу. Голова шла кругом, всё ещё немного подташнивало. Джим с трудом поднялся и огляделся. Мартина в каюте не оказалось, дверь была распахнута и раскачивалась на петлях вслед за кораблём. Не было слышно гула работающих механизмов. Неужели, "Феррис" застопорил ход? Из коридора доносился какой-то шум. Джеймс вышел из каюты. В проходе спиной к нему стоял какой-то матрос, он обернулся на звук шагов. Джим вздрогнул. "Эй, приятель! - крикнул он. - У тебя кровь на лице!" Матрос не обратил внимания на его слова. Он смотрел на Джима пронзительным, одержимым взглядом, таким же, какой был у Мартина перед прыжком.

Матрос, опираясь руками на стены, развернулся к Джиму. На серых металлических панелях коридора остались бурые отпечатки его ладоней. Только теперь Джеймс заметил тело, лежавшее на полу сразу за матросом. Чуть дальше валялся окровавленный пожарный топор. Матрос прыгнул. На этот раз Джим был готов: он чуть пригнулся, уворачиваясь от рук, и изо всех сил ударил нападавшего в челюсть снизу вверх. Противно хрустнуло, тупая боль вонзилась в костяшки кулака. Матрос рухнул на пол, как картофельный мешок, выскользнувший из рук неумелого грузчика. Джим перешагнул через распластавшегося на полу матроса и осторожно подошёл к окровавленному телу. Стараясь не смотреть на развороченную грудную клетку, он поднял топор. Железная ручка была липкой от крови.

Джим поспешил из машинного отделения. На палубе творилось что-то непонятное. В полумраке среди такелажа мелькали фигуры людей. Там и тут сквозь шум разбивавшихся о борт "Ферриса" волн слышались крики и предсмертные вопли. На одной из мачт вспыхнул и погас прожектор. Нужно отыскать капитана! Джим ринулся к мостику. В рубке всё ещё горел свет, возможно ирландец находился там. Джеймс не был уверен, но других идей у него всё равно не имелось. Он взбежал по лестнице. Из дверей, ведущих на мостик, выскочил вахтенный, тот, что сидел у штурвала. Света на палубе хватило, чтобы разглядеть его искажённое злобой лицо. Вахтенный уставился на Джима, оскалился, готовясь к прыжку. Джим коротким движением вогнал лезвие топора вахтенному под колено. Тот взвыл, схватившись за ногу, и припал на здоровую. Джим быстро перехватил орудие и наотмашь ударил обухом в висок. Во все стороны брызнула кровь; матрос потерял равновесие и, неуклюже перевалившись через перила, упал на палубу.