Дроу

Зельеварение - это было именно то, что не давалось черноволосому совершенно. И дело было не только в даре, ибо артефакторику он сумел победить, все же, а в банальной лени. Подобная работа была кропотлива, требовала усидчивости и большого времени даже на простые зелья. Сложные же и вовсе могли готовится месяцами-годами, и один единственный пропущенный момент, не вовремя внесенный ингредиент, мог безвозвратно испортить готовящееся зелье. Кельрак всегда полагал, что проще было покупать готовые составы, чем содержать огромный гербарий или геологическую коллекцию, необходимые для работы. Эльф все же мог зачаровать, к слову, воду на какой-то временный эффект. Например, отравить таким образом кого-нибудь - ибо его магия в воде, будучи в неизмененной форме, вела себя совершенно своевольно и, при прекращении прямого контроля, превращалась во что ей взбредется. И хорошо, если просто закипит. А вот с, собственно, с алхимией у эльфа вопрос был сложный...

Полурослик, как обычно, курил свою неизменную пенковую трубку, полулежа в кресле-качалке, и что-то сноровисто писал в рабочем дневнике, закрепленном в специальном держателе. На памяти черноволосого это был как минимум дюжина-какой-то-там очередной томик скрепленной как попало пергаментной бумаги. Предыдущие записи хозяин лавки хранил где-то во внутренних покоях, и со слов илхарна, бывавшего там, ими была заставлена целая стена в библиотеке. Комнатка-гостиная, выдержанная в янтарно-кленовых тонах, была небольшой, как и все здесь, а потолки низкими, и чародею, бывшему выше других илитиири, приходилось пригибать голову, чтобы не биться о полукруглые же притолоки в дверных проемах и не задевать массивные свечные люстры под потолком... Люстры, да... Знаете, самое забавное было в том, что полурослик не признавал магических светильников, ссун-камней и прочего. Только лишь какие-то особенные долго горящие свечи собственного производства, они чадили белесым дымком, затягивающим все пространство под потолком, словно дивными облаками. В них порой проскальзывали мелкие искры, наподобие собирающейся грозы, а дым совершенно не пах, не оставлял следов и, такое ощущение, исчезал бесследно куда-то в сторону эфира. Был тут и маленький камин, он пыхал приятным жаром, каким-то таким, от которого было одно удовольствие и почему-то не становилось душно. Там, на разноцветной россыпи самоцветов свились клубками две раскормленные огненные саламандры. Полкотел щедро подкидывал им угля, а они раскаляли каменья под собой, заставляя полыхать самое их нутро. Синий, зеленый, красный, оранжевый и даже один черный - казалось, в каждом из них полыхает сама огненная магия, а не обычный жар.

Кельрак, как и все илитиири, умел ходить очень тихо, потому полурослик не заметил сразу его прихода... Ну или сделал соответствующий вид. Но стоило ему только пересечь порог комнаты, сразу подскочил и, раскланиваясь на ходу, подбежал к эльфу, принялся трясти его руку. Уже давно привыкший к такому странному приветствию, черноволосый лишь кивал, даже не делая попыток вырвать руку - странным образом, цена могла и подскочить от такого, как было замечено менее дальновидными илитиири.

-Олот кьёрл дос! - жутко коверкая благородный язык илитиири воскликнул Полкотел вместо приветствия. - Как я рад вашему приходу, мастер Кельрак, как рад! Мне как раз была необходима ваша помощь в одном щекотливом деле! Как кстати вы заглянули в гости!

Кельрак огляделся внимательнее, но никаких изменений в обычной обстановке не заметил, иных посетителей или чего-то, указывающего на их скрытое присутствие - тоже. А потому позволил быть себе чуть проще, менее официальным:

-Вендуи, мастер Полкотел, - он чуть улыбнулся краешком губ, обозначая хорошее настроение, - Ваш илитиурн все так же отвратителен. Если бы вы пытались писать свои книги именно на нем, вас пришлось бы принести в жертву Олот... Боги бы не простили нам подобного издевательства над высокой речью!

Округлое лицо полурослика недоуменно вытянулось в ответ на эти слова, но заметив все расширяющуюся улыбку чародея, он облегченно вздохнул, притворно утерев пот со лба и заметил очевидное:

-Боюсь в вашем языке не разобраться никому из кратко-живущих рас. - Он воздел короткий толстенький палец, словно бы указывал на лежащий где-то там поверхностный мир, - У нас нет полувека на освоение всех ваших падежей, правил построения прилагательных и прочей чуши! Уверен, даже язык высоких эльфов не так сложен, как ваш!

Эльф лишь продолжал улыбаться. Полурослик же, широким жестом пригласив гостя присаживаться на мягкое массивное кресло, как раз для гостей, заметил:

-Ваш темноэльфийский юмор, цринтри, испытывает крепость моего пожилого сердца, - а на недоуменно поднятую бровь добавил, - Никогда не поймаешь ту грань, за которой шутка перестает быть таковой. Живу, как на лезвии ножа!

-Не сгущайте краски, мастер, - удобно устроившись в кресле и вытянув-закинув ноги на приспособленный тут же пуфик, покачал головой эльф, и продолжил, отхлебывая из поднесенной тут же чашки. - Мы, цринтрин, да и весь наш Лодиас, отнюдь не монстры какие-то. Жестокость, не значит злодеяние. Какой мир, такие и нравы. Те же дерро или хаззак куда хуже нас. Мир Подземья закаляет... И не оставляет шансов рафинированным... Фолор дос, у вас просто отличный взвар! Как всегда.

-Спасибо, фаэрн, - он отмахнулся лишь, пристроившись на низеньком диванчике и выудив откуда-то очередную книгу, - Сказок про вас наверху, действительно, ходит много. Но они, в общем-то, лишь преувеличение... А правды в них достаточно.

-Происки дартиир, уверен, - отмахнулся черноволосый, - приведите пример.

-Легко, - полурослик взглянул на темную и чуть затертую обложку, словно ища там подсказку, - Вы более развратны, чем ваши наземные братья. У вас простое отношение к любви и свободные нравы. Вы относитесь к этому, словно к приему пищи...

-Не понимаю, правда, зачем вы там, - ткнул пальцем в клубящийся под потолком дым уже эльф, - разводите ненужные ритуалы на пустом месте. Это естественный процесс! Впрочем, дартиир устраивают целые церемонии даже из приема пищи...

-Боюсь, мой друг, у вас такое же заблуждение царит по отношению к живущим на поверхности, как и у них, по отношению к вам. - Полкотел постучал по обложке кончиками пальцев, - просто вы, простите, спариваетесь, как кошки!

-Только не надо сравнивать Лодиас с вашими животными, прошу вас! - чародей скривился, словно съел что-то донельзя горькое, - Во-первых, риввил, например, тоже относятся просто к вопросу продления рода...

-Не настолько просто, фаэрн! - перебил эльфа зельевар, на что первый покосился крайне неодобрительно. - Простите!

-Бросьте... Вит, то есть эта ваша... Как там, - Кельрак пощелкал пальцами, подбирая перевод на общем поверхности, - Секс. Боюсь, вас он слишком сильно волнует. А это, в свою очередь, бывает от неудовлетворенных потребностей. Не пора ли вам посетить Красный дом?

Полурослик на эти слова залился краской до кончиков ушей, отвел взгляд и, едва слышно, пробурчал:

-Вам не понять... Я женат.

-Ваша верность, - покачал головой эльф, - заслуживает уважения... И все же, что там кроме постельных утех?

Алхимик явно с облегчением принял смену темы, приведя второй пример:

-Убийство. Вы не цените ни чьи жизни, кроме жизней других илитиири. Впрочем, и собратьев вы убиваете с легкостью.

-Просто жизнь в Подземье не располагает к сентиментальности. - отмахнулся от очередного аргумента эльф, отставив допитую чашку.

-А как же пытки? Как ваши отвратительные опыты над другими разумными существами? - судя по ставшей напряженной позе и блестящим глазам, раздухарившегося мастера этот разговор всерьез взволновал. - А рабство? Вы же относитесь к другим расам, как к скоту...Да вы даже не знаете, что такое дружба! У вас не бывает друзей!..

Черноволосый чародей молча дослушал, а затем, словно отрубив, резко махнул рукой и, дождавшись внимания, закончил медленно и тяжело, будто устал от беседы:

-Йал халесс, жаэ вела, мастер. - Еще раз задумчиво заглянув в пустую чашку, по ободу которой шел простенький древесный орнамент, он отбросил ее в сторону. Но чашка не упала, разбившись, как могло бы быть, а лишь, послушная воле чародея, стремительно пролетела к стоящему на соседнем столике подносу с чайником и зависла рядом. Из носика неподвижного чайника вырвалась тягучая черная струя, закрутилась петлей и пролилась прямо в чашку, не растеряв и капли. После чего чашка влетела обратно в подставленную ладонь. За всем этим молча следил чуть расслабившийся зельевар. Эльф сделал короткий глоток и продолжил, - Мы не пытаем для удовольствия, лишь в поисках правды. Наши опыты спасли слишком многих, они позволяют нам выживать. Мы не относимся ко всем, как к скоту... Ко всем, мастер! Если смертному не достало силы или ума, и он загремел в кандалы, и более не делает попыток из них вырваться - его не за что уважать. А дружба... Если вы мне, как сами говорите, друг, давайте больше не будем об этом. Поверьте, вам никогда не понять всей подоплеки наших поступков, потому что для этого надо родится илитиири. У нас не принято объяснять и объясняться, и я, пожалуй, редкое исключение. Так вот, мотивы наших поступков обычно скрыты, и вам в разговоре, в лучшем случае, на них могут намекнуть.