Страница 34 из 41
В переходе к пятому этажу двух дремор-шаманов размазало по стенке силовым заслоном, маги выскочили в круглый, залитый кровью зал, вдоль стен которого уже тянулись кривые пандусы к центральному святилищу, в центре которого со дна башни поднимался огненный магический столб, поддерживающий великий сигильский камень. В святилище было пусто, только в противоположном его конце виднелся дремора-шаман с двумя спутниками-кланфирами. Марк уже было перевёл дыхание, поверив, что они выиграли гонку, как случилось то, чего он давно боялся: Агран снова отвлёкся на дышащих им в спину тварей, потерял концентрацию – и Круг с почти слышным треском порвался. Марк, каждую мышцу которого, как ему показалось, скрутило и сжало тисками, рухнул на пол и крепко приложился о него головой. Это привело его в чувство. Сквозь кровавую пелену перед глазами и звон в ушах, который вызывал раскалывающуюся головную боль, он увидел, как все маги повалились на пол, а выскочивший из прохода здоровый кланфир одним ударом лапы с кинжалоподобными когтями вспорол живот Аграну. Марк, сконцентрировавшись по мере возможности, сформировал заклинание холода из жизненных сил, потому что маны после разрыва Круга больше не было, и вдарил им по кланфиру, сметя его, а заодно и ещё одного обратно в коридор. Подорвался на ноги, закачался, преодолевая головную боль, рвотные позывы и усиленно моргая от сухости в глазах – разорвавшийся Круг уничтожил и заклинания фильтра и морозного плаща; с ноги врезал Ловинару в челюсть, приводя его в чувство, и одновременно выстрелил в проход импульсом, выстраивая весьма недолговечную магическую преграду. Пришедшая в себя Вайниах, не вставая с пола, попыталась усилить его заклинание, отчего всё тому же кланфиру, снова решившему сунуться к магам, сдавило шею так, что сломало её. Марк, поняв, что маги приходят в себя и некоторое время, пусть весьма и недолгое, смогут продержаться, побежал на ватных ногах вверх по пандусу. На выходе на жертвенную площадку он споткнулся и растянулся на неровном полу, боком напоровшись на какой-то шип, вскочил, глазами нашёл сигильский камень, подбежал к нему, сорвал его со столпа пламени, обжёгши руку и едва не выронив его и не сорвавшись сам, и только после этого поднял глаза вверх.
На высоте примерно децимпеды над ним, подвешенный за ноги, висел человек. Он был гол, связан, одна его рука была примотана к туловищу, а вторая свисала вниз; на ней на запястье был сделан надрез, из которого на сигильский камень стекала кровь. Человек был неестественно белым, уже совершенно обескровленным, и от этого ещё более жутким выглядело его лицо – синюшно-багровое от стекавших в голову остатков крови, так что черты лица уже заметно поплыли, а помимо этого и лицо, и всё тело были покрыты сплошной коркой ссадин, шрамов и ожогов. Одного лишь взгляда Марку было достаточно, чтобы понять, что человек мёртв уже не первый час. Спасать было некого.
Сзади раздалось шипение, Марк тут же машинально перекатом ушёл в сторону, развернулся на колене и выстрелил в дремору-шамана зарядом паралича, затем выхватил из ножен меч, резко увернулся от атаковавшего его кланфира, снёс ему голову, а затем проткнул мечом горло шаману, едва не попал в зубы второму кланфиру, собрал все силы и боковым ударом ноги спихнул его в пропасть, из которой поднимался огненный столп, а затем бросился к остальным магам.
Маги ещё держались, Вайниах и Ловинар держали защитный щит на двери, Агран валялся на полу в луже крови и ошмётках порванных кишок, горло Солиллона пересекла глубокая рана, практически отделившая голову от тела. Шатаясь в уже начавшей плыть реальности, Марк сунул меч обратно в ножны, чтобы при выпадении в Нирн не поранить им никого, прижал покрепче к себе сигильский камень, практически рухнул на Джуна и вцепился рукой в его робу. Он ещё увидел, как Ловинар ногой отшвырнул от себя прорвавшегося через магический заслон кланфира, затем как в святилище хлынул поток тварей, который тут же растаял, и мир вокруг закружился. Марк попытался расслабиться, чтобы удар о землю был не таким чувствительным, но всё равно его приложило боком о что-то каменное, ногу в районе колена обжёг огонь. Марк скатился куда-то вниз, шлёпнулся в мягкую и горячую вонючую грязь, с отвращением сплюнул её и почувствовал, что на него наступили когтистые лапы, а в следующее мгновение слух разобрал шипение тварей, крики солдат и шум битвы. Лапы, наступившие на него, исчезли, а когда к Марку вернулось зрение, он увидел разломанную на куски огромную катапульту, в жерле которой уже не горел огонь, и легионеров, ставших кругом вокруг магов и оттесняющих от них тварей. Бой практически прекратился, внутри баррикад тварей из Обливиона осталось от силы сотня, их преследовали и уничтожали солдаты. Баррикады были целы – прорвать их так и не смогли.
Марк обернулся и посмотрел на своих сотоварищей. Агран и Солиллон были мертвы, Ловинар сильно ранен – Джун уже перетягивал ему кушаком руку возле ключицы. Тело Септима лежало неподалёку, Марк подполз к нему и заглянул в лицо.
Некоторое время он внимательно всматривался в него, затем разочарованно покачал головой.
Черт лица из-за кровавого отёка и многочисленных ожогов и ссадин было не разобрать. Характерные септимовские черты угадывались, но определить, кто перед ним, не представлялось возможным. Оставалось только надеяться, что придворный лекарь, мастер Ибсен, сможет что-либо сказать – он специально ехал с легионерами на случай, если Септим будет ещё жив и его можно будет спасти. Спасать уже поздно, но может, он определит, кто сейчас вывалился из Обливиона…
========== Глава 22. После боя у Брумы. Часть 1. ==========
В мертвецкой замка графини Брумы было не то что бы очень холодно, но промозгло. Это было подвальное помещение с низким потолком, так что высокий человек, не говоря уже об альтмерах, должен был цепляться за него головой. В углу размеренно капала с потолка вода, образовав на полу маленькую лужицу, стены и потолок покрывала слизкая плесень, на стенах крепились два факела, освещавшие помещение красным танцующим светом. Марк, которого ещё заметно шатало после разорванного Круга, присел на один из пристенных столов, сдвинув лежащего на нём местного покойника к стенке. Мартин и Джоффри, за спинами которых маячили два Клинка, остались стоять.
Мастер Ибсен подвесил над центральным каменным столом, на который уложили тело Септима, магический светильник, долго рассматривал покойника и щупал его. Наконец он покачал головой:
- Это не император Уриэль Седьмой, тело принадлежит человеку примерно пятидесяти-шестидесяти лет, значит, это или принц Энман, или принц Эбел, но кто из них, я определить не могу. Мастер Марк, ваше мнение?
- Я надеялся, что вы сможете сказать.
- Увы, сами видите, лицо отекло так, что черты лица совершенно расплылись, а никаких других внешних признаков, по которым можно было бы отличить младших принцев, у них не было. Разве что…
Лекарь взял скальпель, пощупал левую ногу покойника между коленом и тазом, затем сотворил защитное заклинание для рук и принялся аккуратно разрезать кожу и ткани, обнажая кость. Срезал кусок мышцы, очень внимательно рассмотрел её, тщательно оголил небольшой участок кости, засветил себе дополнительно магический светильник и долго и внимательно рассматривал кость. Затем распрямился и отложил скальпель.
- Около восьми лет назад принц Эбел на охоте неудачно упал с коня и сломал себе ногу. Левую, как раз в этом месте, - он указал на разрез. – Перелом был сложным, открытым, кость собирали по кускам…
- На кости есть рубец? – быстро спросил Марк.
- Нет. И на мышцах тоже нет рубцов.
- А на покойнике из Кватча рубец был?
- У покойного из Кватча все бедренные кости и кости таза переломаны и раздавлены, некоторых фрагментов не хватало. Я осматривал их, но и там следов сросшегося прижизненного перелома я не нашёл. Но сами понимаете, что найти слабый рубец, если он был, на многочисленных обломках костей сложно, я мог и пропустить. Здесь же кости однозначно следов сросшегося перелома не несут.