Избранное

Сорок восемь лет назад молодой студент Ромен Роллан, мучимый сомнениями своей творческой жизни, написал письмо яснополянскому мудрецу, гениальному Льву Толстому. Он получил пространный ответ, в котором знаменитый русский писатель предлагал студенту выбирать между этическим совершенством и радостями искусства. Он обрушивался на Шекспира. Он считал музыку «безнравственным наслаждением»… Студент Роллан был растроган вниманием к нему Льва Толстого, но потрясен и удручен существом письма.

Сейчас, через сорок восемь лет, сейчас седой отшельник Вильнева, семидесятилетний Ромен Роллан, получает трогательные и радостные письма от пионерок колхоза «Ясная Поляна». Советские дети пишут ему о радости бытия, о высоких наслаждениях искусством, о Бетховене и Бахе, которые пришли в сельские дома вместе с колхозной культурой, с Советской властью, с социализмом. И эти письма согревают сердце великого писателя, они молодят его пристальный, слегка сумрачный взгляд. Этих и им подобных писем сотни и тысячи; крепкие жизненные нити протянулись из огромной страны на маленький клочок, затиснутый между Францией, Германией, Италией, на тихий швейцарский дом, где пишет, где борется с войной и фашистским варварством великий писатель-гуманист.

Дружба и любовь Ромен Роллана к Советскому Союзу имели своим реальным и отчасти символическим завершением известную нам всем поездку писателя в Москву. Он своими глазами увидел живые образы социалистической страны, он побыл

среди рабочих и колхозников, среди молодежи, созидающей новый мир, он жил под крышей своего старого друга, великого пролетарского писателя Горького… Перо Ромен Роллана стало прекрасным оружием защиты Советского Союза, защиты пролетариата, защиты культуры.

1936

Маркс и фашистские мракобесы

Конечно, конечно, Маркс жил, не зная, не подозревая о будущем конкретном существовании знаменитого фюрера.

Он не подозревал, что эта «сверхчеловеческая, личность» будет обладать голосом простуженной иерихонской трубы, обрубленными усиками, верой в свое божественное предназначение, будет принимать парады истинно арийских пожарных, что эта личность будет вегетарианцем, напишет книгу на плохом немецком языке, признающую право на жизнь только за рыжеватыми блондинами с длинными черепами и отрицающую брюнетов как человекоподобные существа, если это не японцы, не итальянцы и не испанские фалангисты.

Маркс не знал, что именно в тридцатых годах XX века Германией временно овладеет изуверская кровожадная секта людей, состоящих на услужении финансового капитала, что она превратит цветущую, культурную страну в тюрьму и застенок, немецких рабочих — в пленников и арестантов, что она будет сжигать на кострах лучшие произведения мировой науки и искусства и прежде всего собственные его, Маркса, книги, великолепные творения его гениальной головы, что эта секта главным своим занятием сделает борьбу против Маркса и марксистов, наивно дикарски мечтая отменить Марксовы законы развития человеческого общества вроде того, как если бы отменить закон земного притяжения или «закрыть» уже раз открытую Америку.

Всего этого не знал великий Маркс и не мог знать. Фашизм возник через много лет после его смерти. Но уродство и убожество реакционных инквизиторов нашего времени Маркс рассмотрел и стократно разоблачил еще в свое время. Уже тогда он вылавливал и уничтожал своим красноречивым презрением самодовольную реакционную нечисть, изобличал маневры и интриги мракобесов и авантюристов, раскрывал пустоту и дикость их лженациональных, лжепатриотических, злобных, человеконенавистнических идеек.

Нынешние фашистские правители Германии оглушают мир шумным хвастовством, назойливым восхвалением прусского духа, обожествлением Фридриха II и его «истинно прусских» качеств, идеализацией прусской истории, как непрерывного триумфального шествия непобедимых прусских сверхчеловеков, и покорения ими других, «неполноценных» народностей, в первую очередь славянских. Не ново это. Издеваясь над гитлерами и розенбергами своего времени, Маркс писал (2 декабря 1856 г.) Энгельсу:

«…Этот случай дал мне повод восполнить мои очень слабые знания в области прусской истории. Вот уж поистине никогда всемирная история не производила ничего более ничтожного… (Пруссия) не покорила себе ни одной сильной славянской нации. В течение пятисот лет ей не удалось даже получить Померанию, пока, наконец, это не устроилось путем «обмена». Вообще Бранденбургское маркграфство с тех пор, как им завладели Гогенцоллерны, никогда не совершало никаких завоеваний, — исключение Силезия. Как раз оттого, что это является единственным завоеванием Пруссии, Фридрих II называется «единственным»! Мелкие мошенничества, подкупы, прямая купля, погоня за наследствами и т. д. — к подобной мерзости и сводится прусская история. Все, что есть интересного в феодальной истории, — борьба сюзерена с вассалами, история с городами и т. д. — все это здесь в карикатурно-карликовом виде, потому что города здесь мелочно скучны, феодалы — ничтожное дубье, а верховный господин страны — сам мелочь».

Маркс спрашивает: как прусская династия добралась до обладания большой территорией, до включения под свою власть Познани, Померании, Саксонии, Вестфалии и Рейнской Пруссии? И отвечает:

«Это удалось им благодаря божественному праву подкупа, открытой купле, мелкой краже, погоне за наследствами и предательскими договорами о разделе».

Разве не перекликаются эти беспощадные строки с сегодняшним днем, когда фашистские авантюристы и захватчики расширяют территорию Германии вопреки всяким нормам международного права, путем наглого шантажа, запугиваний, «мелких краж», интриг и комбинаций? Разве вступление гитлеровских войск в рейнскую зону, разве захват Австрии и готовящееся отторжение Судетской области — разве это плутовское бряцание оружием, запугивание слабых и невинно скромный облик перед более сильными — разве эти повадки нынешних фашистских вожаков не повторяют, по сути дела, старых пройдох из прусской истории? Еще никто не проверил на деле боеспособности «Третьей империи» перед лицом серьезных противников. Еще более чем сомнительна военная квалификация «итало-абиссинской империи». Но Гитлер и его приспешники уже объявили себя великими завоевателями и полководцами. И Муссолини после безопасного похода против абиссинцев, после нападения на безоружный испанский народ собственной рукой записывает свое имя рядом со Сципионом и Александром Македонским…

Нельзя не улыбнуться, прочитав Марксову характеристику поведения Гитлера в отношении Чемберлена и Галифакса:

«С одной стороны, — он застращивает Джона Булля, с другой — он тут же старается его уверить, что он не имеет никаких злых умыслов. Он скорее даже просит его сделатъ из вежливости вид, будто он боится мнимых угроз «августейшего союзника».

Пусть это написано в 1858 году, по поводу бесстыдного шантажа, которому Наполеон III подвергал тогдашнюю Англию. Разве Луи Бонапарт, хвастун, авантюрист, истерик — не сродни в очень многом нынешним фашистским диктаторам?!

Германский фашизм, как известно, считает величайшим грехом крамольные мечты подвластных ему граждан о бутерброде с настоящим маслом, о мясном супе, о штанах из шерсти без примеси сосновых стружек. Эти мечты он предписывает заменять гордыми мыслями о военных победах старой Пруссии и аппетитными воспоминаниями о трапезах и возлияниях древних арийских племен, об их пиршествах у костра, об их шумных охотах на диких зверей. Маркс называет этот прием «заклинанием мертвых».

«Нация оказывается в положении того рехнувшегося англичанина в Бедламе, который мнит себя современником древних фараонов и ежедневно горько жалуется на взваливаемые на него тяжелые работы в эфиопских золотых рудниках, в этой подземной тюрьме, где ему приходится работать при слабо горящей лампе, укрепленной на его собственной голове, под надзором надсмотрщика рабов с длинным бичом в руках и толпящихся у выходов варварских солдат, не понимающих ни каторжников, ни друг друга., потому что все говорят на разных языках…»