Страница 47 из 59
Шерлок Холмс напряжённо хмурился, вглядываясь в проносящиеся за окнами кэба улицы.
- Я могу не идти на работу, если это новая игра Мориарти, тебе может понадобиться моя помощь.
- Нет. Я справлюсь в лаборатории сам, а уже вечером, дома…
- Всё в порядке?
Детектив наконец взглянул на друга – Джон смотрел серьёзно, прямо, явно выражая беспокойство по поводу чувствующегося в воздухе предвкушающего лихорадочного возбуждения.
Острый взгляд льдисто-голубых глаз пересекается с напряжённым вниманием тёмно-серых… Пара секунд – и Холмс вновь отворачивается, словно придя к какому-то решению.
- Шерлок?..
- Всё отлично. Увидимся вечером.
Кэб как раз притормозил у госпиталя святого Варфоломея, и детектив выскочил из машины, оставив доктора Ватсона провожать его тяжёлым взглядом.
Клетка д8… Белая пешка становится белой королевой за одиннадцать ходов. Это же классическая шахматная задача из Алисы в Зазеркалье. Запутанная, нелогичная шахматная задача, в которой есть ложный шах, в которой практически не соблюдается чередование ходов чёрных и белых…
Да, это действительно похоже на ту игру, в которую они играют.
Шерлок аккуратно взял пешку защищённой резиновой перчаткой рукой и поднёс поближе к свету, внимательнейшим образом вглядываясь в эту небольшую белую фигурку, являющуюся ключом к двери в Зазеркалье сейчас.
Расскажи мне, где находится клетка д8. Где мы будем доигрывать эту партию?..
Детектив покинул здание Бартса через два с половиной часа. Открывшая свой секрет пешка покоилась во внутреннем кармане пальто.
«Шах и мат неизбежен. Только цвет фигур должен измениться. ШХ»
Небольшая шахматная фигурка стояла на перилах железного ограждения крыши, чётким силуэтом выделяясь на фоне низкого, серого, хмурого неба. Белая Королева словно готовилась прыгнуть вниз…
Шерлок изогнул губы в предвкушающей усмешке, не торопясь подошёл и одним движением забрал королеву, оставив на её месте белую пешку. Его ход сделан. Очередь за противником… Мягкий голос раздался почти сразу:
- Ты мог бы прийти и пораньше – это же настолько очевидно… но ты так любишь всё усложнять.
Мориарти не спеша подошёл, облокотился ладонями о перила рядом с Холмсом, скучающе обвёл взглядом раскинувшуюся перед ними величественную панораму Лондона.
- «Наша цель состоит в объединении самых творческих и способных IT-талантов и специалистов в одну команду…»**, – детектив позволил себе усмехнуться, а затем развернулся, спиной прислоняясь к ограждению, взглянул на криминального консультанта.
- Хорошая шутка, да? Хотя ты пока не можешь оценить её в полной мере… О, но это правда очень забавно, – Джим тоже поднял глаза – в ярко-карей прозрачной глубине плескалось по-детски искреннее, такое сильное радостное предвкушение, застывшая безумная улыбка приоткрыла ровный ряд зубов. Шерлок чуть нахмурился, скользнул взглядом по светлому кашемировому пальто своего собеседника.
- Разве белой королеве не положена корона?
- Терновый венец, возможно… Вообще, знаешь, коронация – это скучно. Казнь куда веселее. Ей ведь осталось только сказать: «Pardo
- Причём здесь… – горло внезапно словно сдавила железная рука, голос сорвался на одно мгновение, но Мориарти хватило этого, чтобы перехватить инициативу.
- О-о-о, ты повторяешься, заметил? Хотя, ты же в упор не видел столько очевидных вещей… Не волнуйся, я расскажу тебе эту сказку. Сказку, с самого начала… Ты знаешь, ведь Алиса в Зазеркалье – её любимая книга. А вот «Оду» Перселла она не слышала, можешь себе представить?
Воздух, свежий чистый воздух неожиданно запершил в горле едким дымом, с трудом проталкивался в лёгкие, и словно драл их изнутри, ядом разносясь по всему телу вместе с кровотоком. Джим жадно вглядывался Холмсу в лицо, впитывая его состояние, как охотничья собака упивается запахом крови раненого зверя.
- Ты ведь такой собственник, милый. Твоя, изобретённая лично тобой, профессия. Твой инспектор Лестрейд. Твоя не-домработница миссис Хадсон. Твой блоггер. Твоя наука дедукции. Твоя Мери… О, и так неприятно осознавать, что она моя Мери, да?
Нет. Нет. Не может быть. Не может…
Но эта мысль, этот маленький кусочек головоломки подошёл идеально, завершил картину, оказался невозможным, невероятным, единственно верным ответом на все вопросы… Всё стало предельно ясно. Оглушающе ясно. Паззл сложился… и тут же разлетелся миллиардом острых частей, разрушая всё, осколочной бомбой разрывая, продырявливая жизнь, тело и что-то большее, что-то…
- Ты получал все сведения через неё. Следил за моей жизнью изнутри. Подобрался ко мне ближе, чем кто-либо другой… Как ты смог заставить её?
- Заставить? Заставить? Только не говори, что ты на самом деле не понимаешь… – протянул Мориарти, разочарованно качая головой и вымученно морщась. Он на мгновение прикрыл глаза рукой, а затем резко отлепился от ограды, встал прямо перед Шерлоком, глядя ему в глаза своим застывшим, безумным взглядом. – Я никого не заставлял, нет-нет-нет-нет. Это была игра. Это всё была игра, понимаешь? Пробить ледяную броню мистера Арктики, пробраться в его квартиру, в его мысли, штаны, сердце…
Холмс резко схватил криминального гения за распахнутый ворот пальто, в яростном порыве притянул к себе – Джим и не думал вырываться, податливо повиснув в его руках тряпичной куклой. Его улыбка стала ещё шире, он явно искренне наслаждался всем происходящим.
- Но я могу утешить тебя немного – она вернула чек за двадцать шестое мая, сказав, что за такое сама должна бы приплачивать. О, а какими восторгами было переполнено описание того, как успешно ты проводил её домой на следующий вечер…
Мягкий шёпот парализующим ядом проникал в сознание – руки Шерлока разжались, и Мориарти чуть отстранился, одёрнул пальто, ладонью провёл по гладко зачёсанным волосам.
- Я же вижу, как она ко мне относится, это невозможно сыграть – реакции организма при виде объекта страсти… – в пространство, словно отчаянно убеждая сам себя.
- Фу, ну что за пошлость, милый. Да, ты ей нравишься, но деньги и уверенность в собственном благополучии нравятся гораздо больше. Кстати, она так хорошо сыграла, что я даже не буду её убивать. О, ты можешь сделать это сам, это было бы чудесно…
Он просто сходит с ума.
Мир вокруг сходит с ума, взрывается, падает в чёрные провалы глаз Мориарти, кривится и скалится, съёживаясь, как прожигаемый негатив… Меняет цвет и повышает контрастность, становясь абсурдно чёрно-белым.
Он сходит с ума.
Мозг отказывает, заевшей плёнкой твердя: «Нет, нет, нет, нет…», убеждая его, что чёрное – это белое, и наоборот. Факты неоспоримы. Всё логично. Что не даёт ему увидеть реальные цвета, почему чёрное белее снега, белее бумаги, белее антрацитовой бездны безумных зрачков?..
С ума.
Это чувства. Чувства. Кривятся и корчатся, как попавший в костёр дешёвый пластик, растекаются, надуваются отвратительными пузырями, покрываются чёрной мазутной плёнкой гари, чадят дымом, не дающим дышать чёрным дымом…
- …Или можешь спрыгнуть с крыши. «Суицид обыгранного гения» – какой шикарный заголовок для жёлтой прессы! Я бы прочитал эту газету с удовольствием…
- Почему сейчас? Ты мог бы продолжать это гораздо дольше, постепенно сводя меня с ума, обыгрывая, уничтожая шаг за шагом… Почему ты прекратил это сейчас? – тихие хриплые выдохи. Почти мольба о неведении, переполненное болью: «Зачем ты сказал?.. Я был счастлив…»
- Знаешь, под конец это стало так просто, что даже не смешно. Великий недосягаемый целомудренный ангел превратился в ординарнейшего человека: семейные ужины, две зубные щётки, э-э-э, – Мориарти высунул язык, имитируя рвотные позывы. – Это было весело поначалу… и скучно и просто в конце. А ещё – я не люблю быть должным. Я ведь обещал тебе кое-что, помнишь?