Решение

- Ты чего?! - наконец пришел в себя Дэрил, подозрительно глядя на нее.

- Я принесла тебе покушать. И я слышала, ты поранился? Или старая рана? Шов разошелся? - задавала она вопросы, видя в ответ лишь молчаливые короткие кивки. - Показывай.

- Я сам все сделал. Не впервой, - буркнул он, покосился на еду, уже устроенную на тумбочке, и снова отвел глаза. - Спасибо, и все такое, но я в твоей заботе не нуждаюсь.

- Мне нужно проверить, все ли в порядке с раной. Вдруг ты…

- Я же сказал, что не впервой, блин! - вцепился пальцами в одеяло Дэрил. - Иди, вон, к мелкой, следи лучше, чтобы снова не сбежала никуда.

- Я сейчас уйду, не переживай, - сдалась Кэрол, решив, что была бы рана серьезной, он бы так не сопротивлялся, да и вообще обратился бы в больницу, все-таки здоровье важней принципов.

- Угу, - кивнул он нетерпеливо, снова косясь в сторону еды, но не решаясь при ней начинать есть.

- Я только хотела тебе сказать еще… Спасибо. Спасибо, Дэрил.

Она торопливо шагнула к нему, склоняясь и касаясь губами теплого виска. Дэрил дернулся сначала, как будто ожидал удара вместо поцелуя, а потом замер, зажмурившись. Так, словно его никто никогда не целовал. Так, словно ему было приятно и немножечко страшно. Так, словно…

Кэрол улыбнулась, понимая, что она сейчас придумывает то, чего нет, и никогда не будет, и отступила на шаг, спасаясь от искушения наклониться еще раз, целуя уже искривленные отчего-то губы, прижимая ладонь к небритой щеке, обнимая его…

- Осторожно, блин, у меня шов, - хмыкнул Дэрил нервно.

- Прости, - улыбнулась она, пытаясь встретиться c ним взглядом. - И еще раз спасибо, Дэрил. Ты должен знать кое-что. Ты сделал для моей девочки то, что Эд никогда бы не сделал. Я даже не уверена, что он пошел бы искать ее по своей воле. И уж точно не смог бы так быстро найти.

- Я не один искал: Рик, Шейн…

- Да, я знаю. Ты… Дэрил, ты очень хороший. Такой же хороший, как Рик и Шейн. И даже…

Кэрол запнулась, не договорив, что для нее он даже лучше Рика, Шейна и всех остальных. Всего города, вообще всех на свете. Недоверчиво-отчаянный взгляд Дэрила, который слушал ее молча, не прерывая и, кажется, даже боясь дышать, заставил отступить на шаг, шепотом прощаясь и убегая.

Просто сбегая от него, кто не мог вымолвить ни слова, а выглядел так, будто никто и никогда не говорил ему, что он хороший человек. Просто сбегая от себя, зная, что, задержись она тут еще ненадолго, рядом с молчащим и лишь исподлобья глядящим на нее Дэрилом, она скажет или сделает что-то непоправимое. Глупое, смешное и недопустимое в ее положении.

В положении замужней женщины, которая не помнила в этот момент о том, что у нее вообще есть муж. Которая, придя домой и прощаясь с Андреа, надеялась лишь на то, что этот самый муж задержится на своей разведке еще на несколько дней. Которая, моя посуду и слыша хлопнувшую дверь и голос разъяренного Эда, вернувшегося и узнавшего о проступке дочки, всхлипывала без слез, не понимая, почему он все еще жив, несмотря на ее молитвы.

Кэрол выскочила в прихожую и охнула, увидев покрасневшего мужа, держащего Софию за руку и замахивающегося на нее. Нет! Ее он трогать не смеет! Ни за что!

========== Глава 30 ==========

Кэрол сама не поняла, как успела подбежать к дочке, закрывая ее собой и одновременно уворачиваясь от удара, пришедшегося в плечо. Эд был в полной ярости, и никакими успокаивающими словами, лебезящими улыбками, вкусным ужином, тишиной и покорностью это уже не исправить. Ничем не исправить. Только терпеть, закрываться, сжиматься в клубочек, молиться про себя, что это когда-то закончится, глотать горькие слезы и молчать. Молчать, молчать, молчать.

Молчать, чтобы София, которую она толкнула в сторону детской, и которая послушно закрылась там на замок, ничего не услышала. Молчать, чтобы Эд, который швырнул ее о дверной косяк, не разозлился еще больше, хотя страшно было даже представить себе, как это – больше. Молчать, чтобы ничего не сказать: не расплакаться стыдно навзрыд, не выплюнуть в лицо мужу все те слова, которые она копила много лет, которые никогда не употребляла раньше, и которых он так заслуживал…

- Защищать вздумала? Защищать… Только эту ублюдочную девчонку и знаешь. Только ее и видишь. Только с ней и носишься, - выдохнул Эд, не больно, но от этого еще более унизительно пиная ее, скорчившуюся на полу, носком ботинка. - Как же она сбежала от тебя? Дерьмовая мамашка из тебя вышла, пора признать. Жена дерьмовая, баба дерьмовая, мать дерьмовая… Ну?! Что ты молчишь?

Но Кэрол лишь спрятала горящее огнем лицо в ладонях, не отвечая. Падая, она ударилась скулой о косяк, и эту ссадину в ближайшие дни не скроет даже тональный крем. Плечо ныло, грудь жгло болью, с искусанных и распухших губ она слизывала соленые слезы вперемешку с кровью и сжимала руки в кулаки, впиваясь короткими ногтями в ладони, но даже не замечая этой едва заметной боли. Нужно просто потерпеть еще немного. Немного помолчать. Дождаться, пока он скажет все и уйдет. Только ничего не говорить самой. Ничего не отвечать.

- По мужикам побежала с утра пораньше? А девчонку бросила на безмозглую подружку, такую же шалаву, как и ты? Нет, - смеялся уже Эд злым смехом. - Ты и по мужикам – я бы даже посмотрел на это, блин. Так где была, сука?! Отвечай или… - схватил он ее за ворот футболки, рывком поднимая на ноги и встряхивая.

- Я… с Андреа… в центре, - всхлипнула Кэрол, понимая, что промолчать не получится.

- Говорил же, подружки эти твои до добра не доведут. Но тебе же надо общаться с кем-то из твоего, блин, круга, да? Я же не подхожу? Никогда не подходил: всю жизнь слова сквозь зубы цедила. Смотри на меня! Глаза подняла! Или тебе даже видеть меня противно? Ну же, давай, Кэрол. Скажи. Хоть раз. Хочешь же. Давай, валяй.

- Давай разведемся, - выпалила она и даже вздрогнула при виде выражения лица Эда, на которого, наконец, подняла глаза.

- Что? Я, кажется, что-то не так услышал…

- Давай разведемся. Почему ты не хочешь разойтись? Я плохая. Я плохая жена и женщина. Тебе все не так, - тихо, спеша сказать как можно больше, прежде чем на нее обрушится очередной удар, заговорила Кэрол. - Ты найдешь себе лучше. Такую, как надо. Ты не хотел расходиться, не хотел делить дом, деньги, платить алименты. Но теперь ведь все просто. Давай просто разойдемся. Мне… нам с Софией выделят какое-то жилье, а ты, если хочешь, можешь тут остаться. И… всем так будет лучше.

Муж молчал и так непривычно внимательно ее слушал, что обнадеженная Кэрол последние слова сказала почти уверенным голосом и попыталась робко улыбнуться, показывая, что она не в обиде ни за что, даже за боль сейчас, которую она старалась не замечать, выпрямляясь и поправляя одежду.

- Разведемся, говоришь? - хмыкнул он, рассеянно оглядываясь, находя взглядом бутылку с водой, беря ее, неспешно отпивая пару глотков и кивая в сторону гостиной, куда Кэрол торопливо шагнула, почти празднуя в душе победу: а может быть, все действительно так просто?

- Да. Мы могли бы…

- Ты уже и план придумала, что ли? - не сводя с нее застывшего взгляда, продолжал пить воду Эд, падая на кресло и кивая на диван. - Садись. И слушай. Внимательно, дрянь, слушая меня. Ты не получишь развода никогда. В этом чертовом мире больше нет разводов. Ясно тебе? Ты моя. И та спиногрызка, за которую ты так держишься – тоже моя. И можешь даже не мечтать избавиться от меня. И копы твои не помогут тебе, не надейся. Я тебя убью, - он сказал это, не меняя тона, и от этого в его слова верилось еще больше. - Не сомневайся. И не придерется никто. Вариантов много. Особенно с учетом того, как легко тебя просто вышвырнуть из города и сказать, что ты сама смылась, башкой повредившись. А девчонку я, пожалуй, оставлю себе. Что дергаешься? Не устраивает? Тогда сделаем вид, что слово «развод» я слышал в последний раз.

- Но… - начала Кэрол и испуганно прервалась, не решаясь даже спрашивать.

- Что? Давай. Говори свое «но»! Смелей, дорогая.