Smoking gun

— Оставь их, потом уберу, — и слегка кивнул головой на девушку, привлекая ее внимание. — Давай я помогу, — юноша присел на край постели. Улыбка не сходила с его губ пока он занимался курткой. Вельвет соскользнул с ее плеч, прошуршала рубашка, и волосы рассыпались каскадом по спине.

Воздух казался до странного нематериальным, словно не было ни запахов, ни ощущений, ни даже слабых порывов ветра. Как в вакууме, только ты продолжаешь дышать. Дышать и гадать, каким будет исход событий. Какая-то жалкая доля секунды, и Вайолет уже тонет в подушках, на губах ток от поцелуя, шея горит от прикосновений теплых пальцев. Все убыстряется и убыстряется, касания и поцелуи более настойчивые и уверенные, биение сердца более быстрое, дыхание более сбивчивое. Вайолет жарко. Жарко до такой степени, что хочется запищать, но губы не слушаются, они заняты совсем другим. Кудри Тейта мягкие, кожа его щек и плеч на ощупь и сама как зажженная свеча, но он словно не чувствует ее прикосновений, он будто занят кропотливой работой, требующей нечеловеческой сосредоточенности и полной самоотдачи.

Пространство продолжало казаться неосязаемым, нематериальным. Лишь жар, одно лишь ощущение бушующего пламени между телами. Жар проникал в легкие, оставляя длинные обжигающие полосы, сродни ожогам.

Тейт отстранился, опустился на поджатые ноги и потянулся к краям своей майки. Вайолет открыла глаза, упиваясь долгожданным глотком прохлады. На покрасневших губах блондина играла улыбка, и, к ужасу Вайолет, эта улыбка пугала. Да, внешность все того же Тейта, но глаза и мимика были совсем чужими. Как у голодного волка, зажавшего в угол испуганную косулю. Его майка полетела на ковер, и Тейт вновь опирался руками по обе стороны от корпуса девушки. В ее разуме все четче и четче вырисовывались картинки хищников из учебников по биологии.

Быстрое касание губ на шее, затем ключице, и ниже, минуя ткань порванной рубашки, к тонкой полоске живота. Вайолет дрожала, сжимая в кулачках пододеяльник. Все происходило так быстро, ее словно просто ставили перед фактом. Теплое дыхание обжигало чувствительное место где джинсы соприкасались с телом. Но ощущение было чужим, с самой первой секунды что-то было не так, словно ее касалась каменная ледяная фигура, вовсе не человек, к которому она испытывала приязнь, а кто-то посторонний.

— Тейт…

Но он не ответил. Его пальцы ловко управились с пуговицей на молнии.

Вайолет чувствовала, как ситуация уходит из-под ее контроля. Нахлынувшая паника душила, сковывала движения, приостанавливала, замораживала мыслительные процессы и защитные инстинкты.

— Тейт… — снова промямлила девушка в надежде услышать голос юноши, надеясь, что знакомый тембр возродит ее постепенно умирающую веру в его чистые помыслы. Но ответа не последовало, и Вайолет инстинктивно попыталась подтянутся на постели, когда сильные руки крепко сжали талию, потянув одеревеневшее тело обратно вниз. Тейт дернул язычок молнии ширинки и запустил пальцы под ткань ее джинсов, чтобы стянуть слой одежды. И правда, к черту джинсы! Словно кукла, набитая ватой, Вайолет почувствовала слабость в ногах. В висках стучало, и пульсировала венка на шее, сердце колотилось словно бешеное. Вайолет издала стон протеста и попыталась подтянуть колени.

— Тейт, остановись, Тейт, я не хочу! — сделала еще одну отчаянную попытку та. Сжимая края ее все еще державшихся на талии джинс юноша поднял взгляд и вскинул брови в неподдельном вопросе недопонимания. Вайолет почувствовала облегчение, на мгновение подумав, что, возможно, смысл сказанного дошел до него. Но Тейт лишь растянул губы в улыбке.

— Брось, ты это несерьезно, — присев промурлыкал тот, резко потянув джинсовую ткань на себя. В ужасе Вайолет инстинктивно вжалась пятой точкой в матрас. Комок встал в горле, а на глаза навернулись слезы, в груди жгло так, словно кто вогнал раскаленную балку под ребра. Чувствуя сопротивление блондин снова рванул на себя края ее джинсовой ткани. Вайолет всхлипнула, пытаясь сесть, но предплечья юноши больно упирались ей в кожу чуть выше коленей.

— Тейт, я прошу тебя, — выдохнула та, видя перед собой нечеткую мутную картинку светлых кудрей юноши. Тот усмехнулся.

— О да, я знаю, что просишь…

— Нет, я не… я… — Вайолет дернулась, чувствуя, как ужас сковывает ее тело. Тейт стягивал джинсы, и грубая ткань больно царапала кожу. Что страшнее изнасилования? Изнасилование тем, кому ты доверяла?

— Я не хочу этого, Тейт! Я правда не хочу, прошу тебя! — слезно молила та, извиваясь в попытках выбраться из-под хватки юноши. Втянув носом воздух Вайолет сделала рывок и оттолкнула Тейта от себя, от неожиданности тот повалился назад и ударился спиной о изножье кровати. Вайолет попыталась отползти к изголовью, но стянутые до колен джинсы затрудняли быстроту реакций. Утеревшись вздутыми рукавами рубашки девушка стерла слезы и подняла взгляд на юношу. Тейт был зол. Ярость читалась во всем его облике: в его иссера-черных глазах, в плотно сомкнутых губах, в нависших бровях, в сжатых челюстях. Молниеносным движением Тейт дернул Вайолет на себя, та успела лишь вскрикнуть. Плач возобновился.

— Еще раз так сделаешь, и я свяжу тебе руки, — просипел тот, найдя кисти Вайолет одной рукой, сжимая их вместе у нее над головой, второй рукой принявшись снова стягивать джинсы девушки.

— Тейт, — продолжила та, трясясь в истерике, — прошу, давай это обсудим!

— Обсудим?! — блондин даже остановился. — Обсудим? — повторил тот, словно бы искренне удивляясь услышанному. Смешок слетел с его губ, будто бы Вайолет произнесла невероятную чушь. — Ты предлагаешь мне что-то обсудить? — Вайолет почувствовала невыносимую горечь от того, что Тейт открыто потешался над ней. — Вайолет, да мы только и делаем, что говорим, говорим и говорим! — словно бы объяснял ей таблицу умножения юноша. — Ты хочешь поговорить? — с издевкой улыбнулся тот. — Да ты все время только этим и занимаешься! Вайолет, разве ты не замечаешь, как только и делаешь, что ноешь и жалуешься? Вечные разговоры и, — с толикой презрения поджал губы тот, — постоянное выслушивание твоих проблем! Я, черт побери, парень, Вайолет! У меня есть потребности! Ты тупа или действительно не понимаешь?

Вайолет сжалась. Весь ее мирок рушился, и все тело жгло огнем. Невыносимая боль сдавливала, и хотелось лишь почувствовать покой, снова ощутить контроль над ситуацией, но казалось, что это несбыточная мечта, казалось, что выхода нет, что этот кошмар будет продолжаться до тех пор, пока лишь он не захочет это прекратить. Тейт стянул джинсы и потянулся к нижнему белью…

Внезапный стук сердца оглушил, картинка остановилась, а затем зарябила, как если бы это была киношка по видаку, и кто-то случайно нажал на “Стоп” вместо “Убавить звук”. Удары продолжали звучать, но не имели никакой ритмичности. Все громче и громче, а затем исчезло всякое изображение, экран словно потемнел, и по телу прошел разряд тока.

Вайолет вздрогнула и разлепила глаза. Стук продолжался. Барабанили по чему-то деревянному. Попеременно: то кулаком, то ладонью.

— Вайолет, я начинаю волноваться! — голос Бэна приглушенно раздавался из коридора. — Милая, ответь, иначе мне придется вызвать рабочих и спиливать замок!

Вайолет подскочила, присаживаясь на постели, лихорадочно оглядываясь и осматриваясь. Это ее комната. Ее постельное белье цыплячьего цвета, ее изножье кровати, ее вещи, расшвыренные по полу, ее чашка с недопитым ромашковым чаем и засохшим пакетиком внутри. Волосы слиплись у висков, лоб влажный, а тело горело как при температуре. Она дрожала.

— Это сон… это сон, это просто сон… — быстро бормотала девушка, собираясь с мыслями.

— Вайолет!

Голос отца заставил вздрогнуть.

— Все нормально, пап, — выкрикнула та, подобрав как можно более спокойный тон только что проснувшегося человека. За дверью замолчали.

— Ты не откроешь мне дверь? — вновь заговорил Бэн.

— Ээ… я… — Вайолет судорожно приводила съехавшее скомканное одеяло в нормальное положение, — … подожди, я оденусь, — наконец закончила та, убирая ладонями мокрые спутавшиеся волосы от лица.