Smoking gun

Вайолет зажевала нижнюю губу. Ох, Тейт, я знаю…

— Я напился и сел в машину. Вспомнил об озере за городской чертой и завел двигатель. Но на одном из перекрестков… — Тейт сглотнул, дергая шерсть покрывала и глядя вниз, — … на одном из перекрестков меня подрезал грузовик. Я не пострадал, и все не мог понять почему… — Тейт поднял взгляд на Вайолет, — теперь я понимаю…

Вайолет приоткрыла рот. Дышать носом было трудно. Странное ощущение, когда осознаешь, что в одно и то же время с тобой у человека на другом континенте были такие же проблемы. А потом судьба сводит вас, и вот вы сидите посреди поля, птичек и зайчиков и делитесь подробностями своих попыток самоубийства. Можно ли мечтать о лучшем свидании?

— Почему ты хотел это сделать? — еле заставила себя произнести слова та. Тейт тяжело сглотнул, затем с губ слетел смешок.

— Одиночество.

Слов больше не требовалось. Они действительно понимали и доверяли друг другу, и если раньше у Вайолет еще были сомнения, то сейчас все они постепенно выветривались из головы с вечерним ирландским воздухом, наполненным запахами луговых цветов и пресной воды.

Вайолет была обескуражена, сбита с толку. Преобладало чувство опустошенности. Но это была приятная опустошенность. Когда делишься наболевшим, становится неимоверно легко и приятно, как если выкинуть мусор из комнаты или разобрать завалы в своем гардеробе.

— Мне так жаль, — выдохнула Вайолет, чувствуя слезы на щеках. — Мне так жаль, что ты…

— Не надо, — нахмурился Тейт. — Главное то, что сейчас, а не что было в прошлом. Мы все порой совершаем необдуманные поступки, — свежая капля скатилась по ее щеке. - Хей, — позвал юноша, дожидаясь, пока Вайолет не поднимет взгляд, — я рад, что ты поделилась со мной.

Его искренняя улыбка растапливала ее сердце все быстрее и быстрее. Вайолет издала слабый стон, словно хотела засмеяться, но не хватило сил. Тейта било как в лихорадке, Вайолет клонило в сон. Оба были вымотаны. Физически и эмоционально. Ветер давно стих, и едва слышно колыхались травинки на лугу.

Но была еще одна вещь, которую ему надо было узнать. Из всего сказанного Вайолет Тейт вдруг вспомнил об одном очень любопытном аспекте…

— Ты сказала, что скоро твой день рождения, — аккуратно завел речь тот. — Когда он?

— Седьмого апреля…

Тейт прикинул числа. Так значит, через три дня…

***

Форд катил по ровной дороге. У горизонта серое пасмурное небо разрезала малиновая полоска заката. Финальные лучи солнца отрабатывали последние минуты этого рабочего дня, и сияли капли на голых ветках проносящихся мимо деревьев. Тейт снизу придерживал руль перевязанной рукой, другой поправлял винтажные Рей Бены.

♪ You drape your wrists over the steering wheel ♪

Вайолет молча свернулась на задних сидениях. Глаза опухли и ныли, казалось, в организме больше не осталось воды, тело будто опустело от костей, и была лишь оболочка, набитая ватой. Иногда пульсировала вена на шее. Клонило в сон. Уже давно работало стерео. Тейт поправил зеркало заднего вида и убавил громкость.

♪ We might be hollow, but we’re brave ♪

Голос приятно звучал из встроенных колонок. Убаюкивающе. Вайолет убрала влажные волосы с щеки. Под подушечками пальцев ощущалась холодная кожа обивки сидений.

♪ I love these roads where the houses don’t change ♪

Под успокаивающую инструментальную аккомпанировку Вайолет неспешно осмысливала произошедшее. Обрывки фраз появлялись и исчезали на задворках сознания, словно солнечные зайчики. События были такими насыщенными, что все сразу не поддавалось усваиванию, хотелось оставить все на утро, но было страшно упустить что-то важное.

Каким бы тяжелым ни был день, Вайолет была рада. Рада всему, что произошло. Спонтанная откровенность между ней и Тейтом возродила чувство легкости и некоей окрыленности. Американцы никогда не славились своей разговорчивостью, для них поговорить по душам равносильно подъему на вершину Эвереста в мороз -40 в одних купальниках. И Вайолет дивилась тому, насколько раскованно она себя чувствовала в компании юноши. Никакого давления, никто не вытягивал информацию. Вайолет просто прорывало, когда она была рядом с ним.

♪ And I like you ♪

Да, он действительно ей нравился. И если раньше ей казалось, что это обычное влечение, то теперь словно чувствовалась некая невидимая связь. А самым сумасшедшим было то, что и она ему нравилась. Вайолет не понимала, как такое вообще могло произойти, но была рада. Что ни говори, а узнать такое чертовски приятно. Хватит бояться. Хватит переживать. Тейт прав, пора начать жить.

♪ You buy me orange juice ♪

Лишь сейчас Вайолет уловила смысл слов песни. И как Тейт всегда находит композиции, которые так чертовски подходят к любой ситуации?

♪ I can tell that you’re tired ♪

— Тейт…

— Мм?

♪ But you keep the car on ♪

— Почему тебе так важны тексты песен?

♪ We move in empty streets ♪

— Потому что я хочу, чтобы твоя жизнь была похожа на один из них, — Тейт повернул голову в сторону задних сидений, а затем снова вернулся к дороге. Он был красив в солнцезащитных очках. Лучи розового заката переливались на светлых кудрях. — Я хочу, чтобы ты была счастлива. Ты должна начать жить полной жизнью, и я сделаю для этого все возможное…

♪ I’d like it if you stayed ♪

========== Chapter XX ==========

Его комната казалась большой. Может из-за мебели, размером значительно меньше, чем Вайолет привыкла, а может из-за правильного расположения светильников на стенах, падающий свет лампочек которых визуально расширял пространство. За окнами темно. Точно темно. Она уверена в этом. Плотные потрепанные занавески задернуты, оставлена лишь тонкая темная полоска. Кажется, только что был день, и вот солнце уже село. Непривычной казалась и постель. Вайолет представляла себе что-то черное, что-то хлопковое, не совсем вычурное, но внушающее, от чего бы исходила сильная мужская энергия, но в поле зрения находилась простая полутороспальная кровать из темного дерева, какие обычно берут в магазинах потому что “шкаф примерно подходит по цвету“.

Откуда-то доносилась едва слышная ирландская волынка.

“Наверное, из паба этажом ниже…” — Вайолет сглотнула и слегка приподняла руку в сторону кровати. — Это твоя? — язык словно присох к небу. Более дурацкого вопроса просто нельзя было придумать.

Тейт улыбнулся. Она слышала. Он улыбнулся, зажигая лампу на комоде.

— Присядь, если хочешь.

Полосатое белье с морской тематикой прохрустело. Прохлада ткани передалась ладоням, мягкие простыни словно таяли под кожей. Все казалось таким новым, но в то же время знакомым, словно эта комната, эта кровать — все это было миражом, каким-то сном, который уже когда-то снился.

— Почему ты привез меня сюда? — оторвала она взгляд от светлого ковра с длинным ворсом. Юноша снял свитер, перекинув вещь через изножье.

— Ты хочешь домой?

— Мне кажется, я здесь уже была…

— Все дома в Ирландии напоминают один другой.

Вайолет вздохнула. В попытках не наступать грязными резиновыми сапогами на казавшийся чистым ковер она почувствовала ноющую боль от трения с боковиной постели.

— Сними их, — кивнул Тейт. Его интонации часто нельзя было понять до конца. Вопрос? Совет? Или предложение?

Но словно кто-то дергал за невидимые ниточки, и Вайолет, потянувшись к сапогам, и заметить не успела, как уже залезала с ногами на постель. Странное чувство, Вайолет не часто смущалась на людях, но сейчас она не могла перестать нервничать. Возможно, тяготили неприятные мысли, ведь у нее самой больше не было секретов от Тейта, и казалось, будто она вся голая, открыта полностью перед взором юноши. Вайолет жалась на одеяле, посасывая нижнюю губу. Послышался тихий смешок.

— Можешь и куртку снять, если хочешь. Здесь не так холодно.

И опять же, словно кто управлял ею, Вайолет потянулась к верхней одежде, но пальцы не слушались, и большая темно-фиолетовая пуговица никак не поддавалась. Тейт обошел кровать, и что-то звякнуло. Вайолет замерла. Это юноша задел носком ботинка оставленную с ночного перекуса тарелку у ножки постели. Тейт поднял посуду, — от слабого ветра крошки хлеба слетели обратно на пол, — но тарелка выскочила из рук и, упав, с треском раскололась на несколько частей. Девушка вздрогнула, пальцы на пуговице дернулись, нитки разошлись, и одна оторвалась. Тейт улыбнулся, Вайолет озадаченно сжала пуговицу в кулачке и машинально привстала, желая помочь убрать осколки, но блондин задвинул части тарелки под кровать.