Страница 87 из 106
Фрунзе. А здесь, брат, кое-кто встретил меня в штыки. Полный заговор.
Ворошилов. Знаем мы эти троцкистские штучки. Сталкивались с ними в Царицыне и при деникинском наступлении. Сталин ломал их железной рукой. «С врагами надо поступать по-вражески», — говаривал он.
Фрунзе. И у нас рука не дрогнет.
Ворошилов. А ежели тебе интересно знать, насколько ты можешь довериться Первой Конной армии и ее командованию, то я могу сказать: какие бы трудности и опасности ни были, можешь рассчитывать на нас до последнего нашего издыхания…
Фрунзе. Я не могу тебе сказать, с каким удовольствием я смотрю на тебя, слушаю тебя!.. Нам только покончить с Врангелем! А тогда можно будет все силы отдать на то, чтобы народ наш, измученный и чудесный наш народ, впервые по-настоящему ощутил все значение Октябрьской победы, впервые начал жить по-человечески.
Ворошилов. Да, народ у нас необыкновенный! Возьми нашего рабочего, мужика! Они, брат ты мой, что хочешь вытянут, а до правды дойдут. Слышишь, как поют?
Тихо доносится:
Белая армия, черный барон
Снова готовят нам царский трон.
Но от тайги до британских морей
Красная Армия всех сильней…
Вбегает Белоусов, он вне себя:
— Товарищ командующий! Товарищ командующий! Юзовка пала!
― ― ―
Темный железнодорожный пакгауз.
На каменном полу сидят, лежат пленные красноармейцы. Неясный свет, должно быть от железнодорожного фонаря, брезжит в щели. Видно задумчивое, грустное лицо Матвеенко. Чей-то неуверенный негромкий голос как бы про себя пробует запеть песню. Эту песню сейчас поет вся советская Русь:
Белая армия, черный барон…
Движение среди пленных. Оглянулись на поющего. И вот к одинокому негромкому голосу присоединился другой, третий:
…Снова готовят нам царский трон…
Еще мгновение, и, поддержанная десятками голосов, песня крепнет. Она звучит вызовом, в ее словах люди обретают силу:
…Но от тайги до британских морей
Красная Армия всех сильней…
Со скрежетом откатилась железная дверь. В щели показывается офицер в кубанке. В вытянутой руке — маузер. Почти не целясь, он несколько раз стреляет в темноту, по направлению пленных. Стоны. Песня оборвалась. Мертвая тишина.
― ― ―
Снова в салон-вагоне Фрунзе. Ночь. Накурено. Фрунзе, Ворошилов, Буденный, Семенов, Белоусов, Ястребов, другие чины штаба и политуправления.
Все возбуждены, устали, все стоят.
Ястребов. Я сказал от сердца. Я свой долг знаю, я его выполню. Но я с планом этим не согласен. Он нам ужасное поражение несет. Ужасное!
Ворошилов. Эка заладил: ужасное да ужасное! В детстве тебя, что ли, так запугали?
Семенов. Нет, это вы боитесь посмотреть правде в глаза!
Фрунзе (гневно). Вот именно — правде в глаза. У нас есть революционная армия, закаленная в гражданской войне, разгромившая Колчака, Юденича, Деникина. Повести части в решительное наступление — вот та правда, которой надо смотреть прямо в глаза… Я спрашиваю в последний раз (к Ястребову), вы против?
Ястребов. Ястребов сказал свое слово.
Фрунзе. Значит — против.
Буденный. Нас, кто с Первой Конной, можете не спрашивать. Мы все «за».
Ворошилов. Правильно!
Начальник политуправления. Работники политуправления тоже «за».
Фрунзе (к Белоусову). Вы?
Белоусов. Единственно верный план. И он вполне выполним, если…
Фрунзе. Если?
Белоусов. Если все будут выполнять его по совести.
Фрунзе (Семенову). Вы?
Семенов. Как уполномоченный Главкома, не могу принять на себя ответственность за действия, которые считаю безрассудными.
Фрунзе (властно положил на стол свою плотную ладонь). Ответственность возьмут на себя те, на кого она возложена рабоче-крестьянской властью. План считаю утвержденным. Приказываю Первой Конной завтра в пять часов утра переправиться на левый берег Днепра в районе Каховки, опрокинуть противника и выйти к нему в тыл у станции Федоровка, отрезав противника от перешейка. Группе войск Ястребова выбить противника из Юзовки и, сковывая корпус Кутасова, двигаться на соединение с частями Первой Конной у станции Федоровка…
Семенов. Безумие! Как это части, только что в панике оставившие Юзовку, возьмут ее обратно?!
Фрунзе. А вот увидите!
― ― ―
Полк Куцыбы — в степной балке. Пасмурно. Мокрая трава. Пулеметчики лежат у пулеметов. Цепь стрелков по краю балки.
В глубине балки в окружении командиров сидит Куцыба, играет плетью. Перед ним разоруженный Кузнецов под конвоем двух ухарского вида бойцов конной разведки, с плетьми, с красными бантами на папахах. Поодаль угрюмо стоит кучка бойцов, среди них Катерина.
Кузнецов. Что, добился своего? Продал товарищей?
Куцыба. Видать, забыл ты воинский долг, бывший наш товарищ Кузнецов. Вот ужо предстанешь скоро перед судом революционного трибунала.
Кузнецов. Я революционного трибунала не боюсь. Он найдет правду.
Куцыба. Придется тебе искать правду на небе, у самого господа бога…
Некоторые из командиров смеются, другие неловко отводят глаза в землю.
Катерина во главе бойцов подходит к Куцыбе:
— Скажите, товарищ командир, за что держите под арестом товарища Кузнецова? Бойцы интересуются.
Куцыба некоторое время смотрит на нее, потом подмигивает одному из командиров своей группы:
— Убери бабу…
Командир разнузданного вида подходит к Катерине и хочет взять ее. Молодой белесый красноармеец вырывается из группы, истерически кричит:
— Не смей трогать женщину!
В это время в балке появляются верхами Фрунзе, Ястребов и Снетков в сопровождении ординарцев.
Куцыба. Смирно!
По-фельдфебельски взяв под козырек, идет к Ястребову с рапортом. Ястребов яростно мигает в сторону Фрунзе.
— Командующему! Командующему!..
Куцыба (подскакивает к Фрунзе). Товарищ командующий, непобедимый имени товарища Ястребова полк…
Фрунзе. В рабоче-крестьянской Красной Армии такого полка не числится. Опустите руку. (Вдруг замечает арестованного Кузнецова.) Это что такое?
Куцыба. Арестован за то, что сманивал бойцов уйти с фронта и нарушил приказ высшего командования о наступлении.
Кузнецов. Лжешь, бандит! (Порывается к нему.)
Катерина (бросается к Фрунзе). Товарищ командующий! То все неправда. Как белые на Юзовку шли, товарищ Кузнецов велел в бой идти, а вот товарищ командир его за то заарестовал. Все наши бойцы очень недовольные.
Куцыба. Лжешь, сука! Весь полк знает, что ты с ним живешь!
Красноармейцы в толпе:
— Неправда, неправда!
Фрунзе. Товарищ Куцыба, объясните, на каком основании вы не выполнили приказа об обороне Юзовки?
Куцыба покосился на Ястребова. Ястребов непроницаем.
Фрунзе. За неисполнение приказа командования смещаю вас с должности и предаю суду революционного трибунала.
Куцыба (бойцам и командирам). Слыхали, братцы? Куцыбу на тот свет, в Могилевскую. А на его место золотопогонника поставят. Вот как губят революцию, братцы!
Командиры и удалые, ухарского вида хлопцы, телохранители Куцыбы, поднимают крик:
— Не согласны! Не дадим Куцыбу! Не старый режим!
Фрунзе некоторое время молча смотрит на них, повернулся к Ястребову:
— Товарищ Ястребов, распорядитесь арестовать и обезоружить Куцыбу и освободить товарища Кузнецова.