Страница 7 из 93
– Нельзя, – срывается с моих губ, но Китнисс тянется вперед, даря влажный поцелуй.
Я теперь уже сам, без ее подсказки, вожу ладонями по открытым участкам кожи: живот, бока, касаюсь границы кружевного лифчика, перехожу на спину, скользя на талию, и возвращаюсь к животу. Китнисс жадно хватает ртом воздух, ее пальчики пробираются под мою футболку, и меня будто током бьет, когда я чувствую тепло ее рук на своей коже. Она целует меня вновь и вновь, я отвечаю, не в силах разорвать объятия. Еще немного, еще мгновение – обмануться в ее страсти, отдаться в ее руки, принять ее ласки. Хоть на эти ворованные несколько минут почувствовать себя любимым ею…
Напрасно. Вожделение берет верх, в паху мучительная боль, требующая разрядки. Нельзя! Не моя! Китнисс не любит. Собираю последние жалкие крупицы воли и разрываю очередной поцелуй, умоляя:
– Остановить, Китнисс, ради бога, остановись.
Моя девочка настырно качает головой, взгляд серых глаз застыл на моих губах.
– Мне больно, – еле слышно произносит она, и я пугаюсь.
– Где болит? Что случилось?
Я засыпаю ее вопросами, а Китнисс лишь берет мою руку в свою и подносит ее к низу своего живота. Я смотрю на свою ладонь, оказавшуюся так неожиданно низко. Мозг рисует сладкую картинку, как должно быть выглядит тело любимой в том месте, которого я касаюсь, без одежды. Закусываю губу до крови, отгоняя похотливое видение.
Ребенок. Здесь, в недрах тела Китнисс зародится жизнь ее малыша.
Ее. И Хоторна.
Горечь и жалость к себе накрывают меня, я отдергиваю руку от любимой и делаю несколько шагов назад, словно это может спасти меня. Я почти удивлен, что Китнисс не догоняет. Она стоит, понурив голову, и теперь уже сама касается больного места на своем теле. Я размышляю над этим, но не могу понять откуда боль. Китнисс ударилась? Или яд действует не так, как говорил Сноу? Может отрава уже выжигает ее внутренности?
Снова оказываюсь рядом, прижимаю любимую к себе.
– Почему ты чувствуешь боль? – спрашиваю я. Китнисс шепчет, что не знает. – На что это похоже? – пытаюсь задавать наводящие вопросы, надеясь выяснить причины ее недомогания.
Она обнимает меня, сцепив руки в замок на моей пояснице, размышляет, видимо, подыскивая сравнение, и говорит:
– Похоже, что в меня всадили нож или даже несколько. Это острая тянущая боль по всему низу живота.
Китнисс описывает свои ощущения, а я поражаюсь, насколько они кажутся мне знакомыми.
– Давно? – спрашиваю я, заранее зная ответ.
– Третий день, – отвечает Китнисс, поразмыслив.
Мне не нужна помощь доктора, чтобы поставить диагноз: неудовлетворенное желание, скручивающее низ живота в тугой узел, принося муки моральные и боль физическую.
– Когда ты меня гладишь или целуешь, боль становится меньше, даже проходит совсем, – поспешно говорит Китнисс, лишая меня надежды на спасение.
Я не знаю, что делать! Отталкивая Китнисс, я причиняю ей боль. Голова идет кругом от мыслей, которые обрываются все разом, когда губы Китнисс накрывают мои. Инстинкт подсказывает моей девочке путь к облегчению своих страданий, и она следует за ним, отдаваясь страсти.
Китнисс толкает меня на диван и забирается на мои колени, обхватывая бедрами мои ноги. Ее руки обвивают мою шею, губы то и дело дарят новые поцелуи: влажные, полные страсти и огня.
Я не знаю, как принести своей девочке желаемую разрядку, не посягая на ее невинность. Мне хочется продлить ее ласки навечно, и, вместе с тем, прекратить их немедленно, опасаясь не сдержаться. Я сгораю в огне, вызванном желанием обладать Китнисс. Кровь стучит в висках, разум затуманен. Нет в мире больше ничего и никого, кроме девушки нервно ерзающей на моих коленях и дарящей жаркие поцелуи.
Любимая. Единственная. Китнисс…
Комментарий к Глава 4
Продолжение следует))
========== Глава 5 ==========
включена публичная бета!
заметили ошибку? сообщите мне об этом:)
отдельная благодарность Kleo 777 :)
Моя девочка плотно сжимает мои колени своими бедрами. Ее тело прогибается, скользя по мне: Китнисс словно пытается слиться со мной воедино. Я чувствую, как налились и затвердели бугорочки на ее груди, прикрытой одним кружевом. Поддаюсь соблазну накрыть одну из грудок ладонью и чуть сжать. Китнисс стонет от удовольствия и подается вперед, а ее руки устремляются за спину, под свободно болтающуюся расстегнутую кофту, и, изловчившись, пальцы Китнисс побеждают застежку лифчика.
Мгновение, и отрывистыми движениями моя девочка стягивает с себя и кофту, и бюстгальтер, оставшись в белоснежных трусиках, прикрывающих ее сокровенное местечко. Я стону в голос. Китнисс красива и желанна. Мои ноги сводит судорогой, когда я дергаюсь навстречу ее прекрасному телу и вместе с тем приказываю себе не шевелиться. Любимая нервно двигается на мне, ищет удобное положение и, наконец, находит его, обхватив меня ногами. Китнисс трется об меня своей промежностью, доводя до отчаянья от близкого срыва.
Перед глазами то поднимаются, то опускаются, вздрагивая от движений, две грудки, увенчанные острыми бугорками. Мой рот полон влаги, как у голодающего, которому открылся стол, заставленный яствами. Дергаюсь вперед, захватывая губами один из сосков, и всасываю его в себя.
Китнисс охает, цепляясь пальцами за мои плечи. Опомнившись, отпускаю ее, но любимая хмурится, запускает пятерню мне в волосы и с силой тянет к себе, требуя ласки. Я не помню себя, не понимаю, где нахожусь, но подчиняюсь, касаясь губами розового упругого кончика. Несмело провожу языком вокруг. Китнисс мычит, запрокинув голову и изо всех сил выгибаясь мне на встречу. Не сопротивляюсь, отдавшись чувствам, и прижимаю к себе любимую: глажу ее по спине, касаюсь лопаток, провожу пальцами вдоль позвоночника.
Я не различаю, кому принадлежит тот или иной стон. Это агония. Сладкая, мучительная пытка, от которой нет спасения.
Наши губы встречаются, руки скользят друг по другу: я исследую ее практически обнаженное тело, а Китнисс ласкает меня через ткань футболки, которую я не позволил с себя стянуть. Любимая чуть опускается, прижимаясь сокровенным местечком к моей ноге, и зачарованно движется, будто поймав одной ей знакомый ритм. Ее бедра напрягаются, с силой сжимая меня, и она вся концентрируется только на этом трении наших тел, забывая даже об объятиях и поцелуях.
Беспорядочное дыхание не оставляет ни единой возможности взять под контроль жаждущее естество. Сердце заходится в бешеном темпе от того, что со мной делает моя девочка. Взгляд прикован к ее вздымающейся груди, подрагивающей от каждого движения и покачивающейся передо мной. Слюна наполняет рот, проглатываю и хочу. Хочу ласкать волнующее до безумия тело губами, руками, всем, чем только возможно.
– Китнисс…
Она приоткрывает глаза и дарит улыбку, сопровождая своими движениями на моих бедрах. То, что происходит, заставляет меня забыть обо всем. Она прижимается к паху промежностью, трется, постанывая и выдыхая мое имя. Воздух наполняется пьяными ароматами наших тел.
Не мыслю, не отвергаю, задыхаюсь от резкого прилива крови. Как же хорошо…
– Не останавливайся, – предательски шепчу я, а любимая опускается и целует, увлажняя пересохшие от частого дыхания губы.
Жарко, нежно, невыносимо желанно. Хочу еще, больше. Прости, любимая. Она внезапно отклоняется и стискивает меня ногами. Хриплый, чуть протяжный стон, мое имя, сорвавшееся с ее губ, и Китнисс выгибается сильнее. Капелька пота побегает между ее грудей и спускается по животу. Она продолжает покачиваться, не оставляя мне ни одного шанса. Освобождение от затяжной пытки её жаждущим телом выплескивается рваными объемными порциями моего позора.
Влажное белье и мой стыд, последовательно возвращают меня в существующую реальность. Я бросаю полный раскаяния взгляд на Китнисс, но, похоже, она даже не понимает этого: сползает с меня, откидываясь на свободную половину дивана, и сладко потягивается, усмирив бушующее тело.
Поспешно встаю, прикрывая наготу Китнисс ее недавно сброшенной блузкой, но моя девочка, похоже, хочет поиграть – она перехватывает мою руку, тянет меня к себе, скидывая белую ткань и вновь оголяясь.