Сладкая отрава

У нас с ней не так много вещей, так что на сборы уходит меньше часа. Спускаемся в фойе, где нас поджидает группа из шести миротворцев. Марвела нигде не видно.

– Где наш шофер? – спрашиваю я у одного из людей в белой форме, но ответа, как я и подозревал, нет.

Китнисс беспокойно оглядывается по сторонам, когда нас ведут к правительственной машине вместо привычного легкового автомобиля. Мне тоже не по себе: происходит что-то странное, но я не могу даже представить, что именно.

Мы движемся на достаточно приличной скорости и, насколько я могу судить по мелькающим в окне улицам, едем совсем не во дворец. Китнисс натянута, как струна. Ее руки сжаты в кулаки, и, когда я пытаюсь прикоснуться к ней, она отсаживается в сторону, словно мое присутствие ей в тягость. Снова страх блокирует в ней потребность в других людях.

Городская территория сменяется садами и парками. Я старательно вглядываюсь в окружающий пейзаж, пытаясь найти подсказку, где мы и куда нас везут. Внезапно машина резко останавливается, а миротворцы выталкивают нас из машины. Ничего не остается, кроме как послушаться их. Стараюсь стоять так, чтобы Китнисс постоянно оставалась у меня за спиной, когда нас ведут к планолету, ожидающему в стороне. На его бортах красуется эмблема Капитолия, а двери приветливо распахнуты.

Оборачиваюсь, когда любимая до боли стискивает мою ладонь.

– Что происходит? – спрашивает она, но я не знаю.

Я лишь шепчу ей, что все будет хорошо. Мы нужны Сноу, и он с нами ничего не сделает. Пытаюсь верить в то, о чем говорю, и Китнисс кивает, идет следом за мной.

Неожиданно совсем близко от нас раздается выстрел. Почти сразу еще пара. Три миротворца падают на землю, как подкошенные, а из горла Китнисс вырывается испуганный крик. Я сам готов закричать, но из последних сил стараюсь сохранить самообладание: какова бы ни была угроза, поддавшись панике, мы сделаем только хуже. Делаю несколько шагов в сторону от трупов, удерживая Китнисс за спиной. Уцелевшие миротворцы открывают встречную пальбу, а я никак не могу сообразить, кто нападает и на кого.

Краем глаза замечаю одного из миротворцев, бросившегося ко мне. Он хватает меня за руку, притягивая к себе, и приставляет пистолет к виску. Пытаюсь бороться, но холодный металл напоминает мне об угрозе. Все меняется, когда я слышу крик Китнисс – рискуя жизнью, все-таки оборачиваюсь на ее зов. Мою девочку тоже схватили. Но это не миротворцы: два человека в темно-серых костюмах с капюшонами тащат любимую прочь.

Не думаю ни о чем, кроме как о спасении жизни Китнисс, и бросаюсь на помощь, за что тут же получаю тяжелый удар по голове. Чувствую, как земля начинает кружиться и стремительно уходит из-под ног.

Мир вокруг разрывается от истеричных криков Китнисс. За мгновение до того, как тьма поглощает меня, я успеваю заметить, как Китнисс, отбиваясь, срывает капюшон с одного из мужчин. Сердце пытается ускориться, когда я узнаю в человеке охотника, но я уже слишком слаб, чтобы что-то изменить.

Темнота подступает, забирая меня в свои сети и оставляя любимую девушку беззащитной перед новой бедой. Последняя одинокая мысль, промелькнувшая в голове: «Нас разъединили! У меня забрали Китнисс!».

Холодно. Страшно. Я остался один.

Комментарий к Глава 9

Для тех, кто не заметил: размер фанфа сменился на макси)))

И выставлены новые предупреждения: насилие и смерть персонажа.

ПРИЯТНОГО ЧТЕНИЯ)) всегда ваша afan_elena

========== Часть 2. Глава 10. Охмор ==========

ГЛАВА ПРО ОХМОР ПЕРЕПИСАНА (ДОПОЛНЕНА, НЕКОТОРЫЕ СОБЫТИЯ ИЗМЕНЕНЫ)

И РАЗБИТА НА ДВЕ ЧАСТИ!

***

включена публичная бета!

заметили ошибку? сообщите мне об этом:)

Я открываю глаза и тут же жмурюсь от яркого света. Хочу прикрыть глаза рукой, но каждое движение отзывается болью. Должно быть, на моей коже нет живого места после продолжительного «общения» с моими новыми «друзьями». По несколько часов в день они занимаются тем, что пытаются заставить меня рассказать им о заговоре против Капитолия и планах повстанцев. Срывая голос от крика, я твержу им, что ничего не знаю. Мне не верят. День за днем мучения повторяются: прижигание кожи огнем, электрический ток, струи ледяной воды, с напором ударяющаяся о мое тело.

Бессмысленно оглядываюсь вокруг. Ничего не меняется: белоснежная камера без окон, обшитая чем-то мягким для шумоизоляции и, вероятно, чтобы я не навредил себе – мучить мое тело можно только по приказу Сноу. Головная боль стала моей постоянной спутницей. И кровь. Мне кажется, я уже привык к липкой влаге, превращающейся в стягивающую кожу пленку.

Сколько я здесь? По моим подсчетам неделю, может две. Мне сложно судить – я не различаю дней, потому что один похож на другой, полные отчаянья и страха. Мой рассудок бродит где-то на грани помешательства, и лишь одна мысль подпитывает мои силы: «Китнисс спаслась! И я должен выжить, чтобы вернуться к ней».

Меня мучают кошмары. Они все о Китнисс. Как она? Что с ней? Люди, которые ее забрали, скорее всего, не знают про отраву в ее организме. Значит ли это, что девушки, которую я люблю, может уже не быть среди живых? И еще… Ребенок. Мы с Китнисс были близки и не предохранялись. Могла ли она забеременеть? Как мне защитить ее и нашего ребенка, если я нахожусь здесь, запертый в клетке?

Непроизвольно смотрю на дверь, когда та распахивается, впуская в мою темницу незваного гостя. Кориолан Сноу. Президент, как обычно, безупречно одет – темно-серый костюм подчеркивает благородную седину бороды, а белоснежная роза, закрепленная на груди, пропитывает все вокруг своим запахом. Неестественно сильным запахом. Сноу усаживается на край моей койки и любезно интересуется моим здоровьем. Игнорирую вопрос. То, что со мной происходит – его приказ, а разговаривать с собственным мучителем не входит в мои планы.

– Как считаете, мистер Мелларк, – говорит Президент, не замечая моего молчания, – мисс Эвердин нравится в Тринадцатом?

Непроизвольно прислушиваюсь, пораженный вопросом. Тринадцатый дистрикт уничтожен еще в Темные времена, так зачем бы похитителям отправлять туда Китнисс? Улыбаясь моему замешательству, Сноу продолжает:

– Дистрикт уцелел, мистер Мелларк. Более того, в последнее время с ним достаточно много проблем. Жители Тринадцатого поверили, что могут изменить привычный мир, вдохновившись выходкой мисс Эвердин на Арене…

– Китнисс тут не при чем!.. – не раздумывая, я начинаю ее защищать, но Сноу меня прерывает.

– Не перебивайте, мистер Мелларк, – повышает голос Президент и, когда я замолкаю, возвращается к своему обычному тону. – Это не в ваших интересах, учитывая, что кроме меня у вас не осталось друзей.

– Хуже таких друзей может быть только смерть, – отзываюсь я.

– Не торопитесь на тот свет, Пит. Там может не лучше, чем в нашем мире.

Президент встает и движется по периметру моей камеры, сложив руки за спину.

– Как не прискорбно это признавать, но вы умный молодой человек. Правда бывает жестока. Вас бросили те, кому вы доверяли. Вы, Пит, оказались им не нужны.

Я сжимаю кулаки, стараясь сдержаться. Всему есть объяснение. Китнисс не знала про заговор. Не могла знать.

– В то утро, когда я распорядился переселить вас и мисс Эвердин из квартиры, мне стало известно, что повстанцы готовятся освободить Сойку-пересмешницу из моих, как они считают, жестоких рук. Я был против, чтобы вас разлучали с невестой, все-таки, мне известно, как вы к ней относитесь… К сожалению, среди капитолийцев нашелся предатель. Новоиспеченный распорядитель Игр – Плутарх Хэвенсби – я возлагал на него большие надежды и жестоко ошибся, как видите.

– Китнисс и я не знали про заговор, – говорю я. Сноу кивает.

– Вы, безусловно, не знали. Теперь в этом нет сомнений, – отвечает Президент, а я морщусь от омерзительного подтекста. «Теперь» это после того, как меня пытали, надеясь выбить сведения, которых у меня нет? – Однако про мисс Эвердин сложно сказать тоже самое, – продолжает Сноу. – Все ее друзья сейчас в Тринадцатом. Ваш общий ментор, не в меру словоохотливая мисс Тринкет, даже «кузен», который доставил и вам, и мне немало проблем. А вы… Вы все еще здесь, наслаждаетесь моим обществом.