Улей (ЛП)

— Что все это такое? — спросил Оби-Ван, указывая на сопла и лучевые проекторы, кольцом окружавшие кресло.

Возможно ли, что легенда, отрывочная информация, доступная Джессону, была неверна, и в случае трех неправильных ответов будут уничтожены не яйца, а сам задающий вопросы?

Первые несколько минут попытки Джессона нет приносили успеха; затем перед ним расцвела голограмма. Сияющий образ представлял собой схематическое изображение всей комнаты, самой камеры. Они увидели узкую шахту под золотой печатью, а на конце шахты, за плотным экраном, лежали два драгоценных яйца, окруженные лазерной сетью. Нерешительно, он потянулся Силой… но механизм, контролирующий сеть, был слишком сложен для его понимания. У него опустилось сердце. Оставалась маленькая проблема: сеть отразит любые попытки, которые он предпримет, чтобы перехитрить ее. Как бы он хотел увидеть здесь Энакина! Когда дело касалось механизмов, его падаван проявлял интуицию, сравнимую с гениальностью, и мог бы придумать способ взломать эту систему. Оби-Ван ощутил беспомощность.

К счастью, его товарищу кси'тинг удалось войти в отсек. Их единственная надежда на успех лежала в четырех ловких руках Джессона.

Джессон орудовал рычагами управления так, будто играл на каком-то сложном музыкальном инструменте. До ушей Оби-Вана доносились всевозможные "вздохи" и "писки", на которые воин кси'тинг отзывался стремительным танцем пальцев над контрольной панелью.

Наконец, изображение на голограмме передвинулось влево. Проступили контуры сферического щита, три слоя которого вращались над сердечником, похожим на камеру с яйцами.

Три концентрических слоя. У Оби-Вана пересохло во рту.

Взглянув на хронометр на запястье, он не поверил своим глазам. Неужели с момента входа в катакомбы прошел всего лишь час? Всего лишь час с того момента, как они покинули зал совета кси'тинг? Казалось, что минуло уже несколько дней!

Внезапно прозвучал вопросительный возглас кси'тинг, и вторившие ему слова на Основном:

— Ответьте на вопрос: Что есть в улье, но не принадлежит ему? Что не только кормится, но и вскармливает, что спит, но не видит снов?

Джессон глубоко вдохнул. Из кармана на поясе он извлек плоский прямоугольник.

— Это последний оставшийся чип-ключ, — сказал он. — У меня только три попытки, но думаю, у нас все получится.

— Ты знаешь ответ на загадку? — спросил Оби-Ван.

— Да, — уверенно отозвался Джессон. — Это зиитса. Они живут в улье, но они не кси'тинг. Они многое дают нам, и взамен получают пищу и заботу. Они спят, но не отключают сознание.

С все больше растущей уверенностью Джессон поместил карту в специальный слот.

Раздался неразборчивый приглушенный звук, и голос сканера возвестил:

— Ваш ответ?

— Зиитса, — сказал Джессон.

Повисло молчание. Сфера раскрутилась быстрее: третий наружный слой отпал, растеряв осколки. Джессон изумленно откинулся на спинку кресла, услышав сначала на кси'тингианском, а затем и на Основном:

— Неверно.

Джессон встал с кресла, в ужасе расширив глаза и не веря в происходящее. Вслед донеслось требование:

— Сядьте, иначе сеанс завершится.

Воин оглянулся на Оби-Вана. В углах помещения, как цветочные бутоны, приветствующие рассвет, раскрылись сопла. Оби-Ван подозревал — нет, он знал точно — что если сеанс завершится, то вместе с ним завершится и их жизнь. И жизнь яиц тоже.

— Сядь, — еле слышно сказал он.

И Джессон сел. Похоже, сопла отслеживали движение. Оби-Вану не слишком то хотелось узнать, что может из них вылететь.

— Желаете продолжить процедуру? — спросила машина.

— А у меня есть выбор? — несчастным голосом выдавил Джессон.

— Да. Вы можете выбрать персональную ликвидацию. Если вы выберете этот вариант, яйца не пострадают.

— Попытаюсь еще раз, — сказал воин, сглотнув комок в горле.

— Хорошо.

Тишина. Пауза затянулась настолько, что Оби-Ван было засомневался, заговорит ли машина снова. Наконец, автомат подал голос:

— Кто жил, а теперь не сделает и шагу? Кто не жаждал почестей, но всеми почитаем? Чье влияние теперь пустой звук?

— Ты говоришь на Основном и кси'тингианском, — сказал Оби-Ван Джессону. — Слова переводятся точно?

Воин щелкнул острыми зубами.

— Кажется. При переводе на Основной лишь частично теряется поэтичность.

— "Кто жил, а теперь не сделает и шагу", — повторил Оби-Ван. — Это может означать две вещи: неподвижность, или упорство. Как "стоять на своем", понимаешь? У тебя есть мысли?

— Надеюсь, что да, — сказал Джессон; уверенности у него поубавилось.

— Значит, ты знаешь ответ?

Джессон уставился на вращающуюся сферу. Над ней осталось только два слоя.

— Кажется.

— Так отвечай, — приказал Оби-Ван, стараясь придать кси'тинг уверенности, так ему не хватавшей.

Джессон глубоко вдохнул.

— Я готов продолжить, — сказал он.

— Отвечайте, — отозвалась машина.

— Герои улья. Зал Героев.

Секунды тикали, и ничего не происходило. Потом сфера раскрутилась еще быстрее, и второй, оранжевый слой, откололся и пропал.

— Неверно, — ответил голос.

Джессон содрогнулся и Оби-Ван ощутил в воздухе резкий, кислый запах. Страх?

— Им не следовало посылать меня, — сказал кси'тинг.

Неужели он себя жалеет? Джессон вроде бы не из таких, но…

Затем воин, запинаясь, продолжил:

— Я не могу этого сделать. Из-за меня яйца погибнут.

Ну надо же. Он жалеет вовсе не себя. Оби-Ван слышал в голосе Джессона беспокойство за яйца, видел тревогу в его движениях, ощущал ее в воздухе.

Воин был на пределе, и вот-вот мог сдаться. Такое Оби-Вану доводилось видеть и прежде. Этот страх был не таким, каким его знали большинство разумных существ. Для большинства страх заключался в личной утрате: потере себя в глазах окружающих, потере здоровья, жизни. Но даже не в силах точно истолковать значение феромонов, пропитавших сейчас воздух, джедай понял, что источник страданий Джессона заключен в ином. Воин кси'тинг любил улей, и теперь страшно боялся подвести его. Его избрали. Он с готовностью отдаст свою жизнь ради выполнения задания, умрет безвестно, в страдании, если потребуется — лишь бы только улей мог жить и процветать, возвращая былое величие.

Джессон почти не шевелился, руки зависли над панелью управления. Каждый мускул тела свело, вся самонадеянность ушла под давлением неудачных испытаний.

— Как? — сказал он. — Как такое возможно? Какие ответы им нужны?

— Нам этого не узнать, — сказал Оби-Ван, положив руку на плечо кси'тинг. — Все, что мы могли, все, на что были способны, мы уже сделали. Остальное во власти Силы.

— Силы! — сплюнул Джессон. — Я столько всего наслышан о ваших драгоценных джедаях и вашей Силе.

— Это не наша Сила, — сказал Оби-Ван, стараясь успокоить воина. — Она властна над всеми нами. И над тобой тоже. Она творит нас, и мы тоже творим ее.

— Загадки, — выкрикнул Джессон. — Сплошные загадки. С меня хватит!

Он вскочил с кресла и резво пересек комнату, забарабанив в дверь с криком:

— Выпустите меня! Выпустите меня!

— Вернитесь в кресло, иначе сеанс завершится, — спокойно произнесла машина.

Оби-Ван посмотрел на Джессона и почти мгновенно принял решение. Он сел в кресло.

— Вы — не исходный пользователь, — сказала машина бесполым, синтезированным голосом. — Необходимо, чтобы исходный пользователь завершил процесс.

Оби-Ван оглянулся через плечо на разбитого воина кси'тинг. Каким гордым и уверенным он казался всего лишь час назад! Только теперь стало ясно, что вся эта гордость — тонкий щит, прикрывающий страх подвести свой народ, не дающий упасть непосильному грузу ответственности.

— Он не может продолжить, — сказал Оби-Ван.

— Завершение испытания через сто секунд, — ответил автомат. — Девяносто девять, девяносто восемь…

— Спросите меня! — От отчаяния, голос Оби-Вана едва не сорвался. — Пожалуйста. Спросите…