Страница 7 из 30
ЧЕЛОВЕК
Природа Не очень спешила Провидеть свою благодать, Пока, заскучав, не решила Себе Человека создать. Природа В работе неспорой, Незримое что-то творя, Предгорья Вздвигала на горы, Бросала моря На моря. В горячке, В бреду, В наважденье Земля, потерявшая стыд, Так мучилась В корчах рожденья, Что даже срывалась С орбит. Громада Кружилась, Металась, Глазеющих звезд Не стыдясь, Чтоб некая Малая малость Однажды живой родилась. Не смея В удачу поверить, Ей некого было спросить, Как малую малость лелеять, Как ей Человека растить. Чтоб тело Над миром парило, Чтоб воды давались, легки, Она ему крылья дарила, Кроила ему плавники. В заботе И счет потеряла Периодам, Эрам, Векам, Когда не спеша Примеряла, Где быть И ногам и рукам. И снова Дымила, Чадила, Крепила, Чтоб сила была. Сначала она начудила: Трехглазым его создала. И снова Дышала могутно, Чтоб свет его жизни Не мерк. Рожденный Вот так многотрудно, Чем занялся он, Человек? Чем? С первой извилиной мозга Он стал сучковатым древьем Губить черновые наброски Себя — То, что стало зверьем. За жизнь Научившийся драться, Губил он и рвал на куски Улики недавнего братства, Рожденья Из той же музги. Как нелюди, Жившие в нетях, Едва отойдя от горилл, Природы нахальные дети С дубиной Полезли в цари. Они С первобытным пристрастьем, Уже посягнув на миры, Царят с превышением власти С тех пор И до нашей поры. 1971Я — СЛОВНО ДОМ
Я — словно дом… За беглецом — беглец, В нем каждый год Меняется жилец. Сначала в доме За его пазами Жил мудрый мальчик С тихими глазами. Трудолюбивый, Жадный до всего, Все в дом тащил И украшал его. Для бурь и стуж, Предвидя с ними встречи, Он душу сложил В меру русской печи. Когда оставил он Свое жилье, В его проектах Уже было все. За мальчиком Жил юноша в дому, Во всем послушный Мальчику тому. Тот наказал взлететь Во звездный рост, И юноша взлетел Почти до звезд. Тот наказал не пить, И он не пил, Табачным дымом Стены не коптил. И вдруг явился, Не подав вестей, Неукротимый Человек страстей. Дом задрожал И загудел от встрясок, От переделок, Выпивок и плясок. Еще сырой, Невыстоянный в лето, Дом затрещал, Огнями перегретый. Не только в дом, Теперь, страстьми ведомый, Жилец уже Потаскивал из дома. Но тут на смену Жизни гулевой Пришел суровый Мастер цеховой. В нем уже все — Бунт сердца, Крик души Смиряли Заводские чертежи. Те чертежи — Дороги в бездорожье, Как истины Несовместимы с ложью. Они учили В их хитросплетеньях Мир прозревать Во многих измереньях. И лишь потом, Познавший тайну эту, Я дал в себе Прибежище поэту. Мечтатель, Истязатель сам, И кроме Он всех вернул, Кто жил однажды в доме. Всех, всех вернул, Смешал в себе охотно — И мальчика, И летчика, И мота. Он мог весь дом На бревна раскатить, Чтобы дорогу к милой Намостить, Мог, как Нерон С потемками в мозгу, Полдома сжечь, Чтоб осветить строку. Душа поэта Где-то кочевала, Случалось, что в дому Не ночевала. Поэт строчит, Пыхтит, дымит к тому же, Поэту хорошо, А дому — хуже. Старело все, Что прошлое скопило: Кривились стены, Падали стропила. Венцы в беде. Сменить бы два венца И снова ждать Хорошего жильца. 1972