Дикие кошки

Провансалец начал прохаживаться взад и вперед - пантера не препятствовала ему и только следила за ним глазами, но не как верный пес, а скорее как большая ангорская кошка, которую беспокоит каждое движение ее хозяина.

Оглядевшись, он заметил неподалеку от источника останки своей лошади - пантера притащила сюда ее тушу, примерно две трети которой были съедены.

Это зрелище успокоило француза - оно объяснило ему и ночное отсутствие пантеры, и то, что она оставила его спокойно спать. Первая удача ободрила его, он осмелился подумать о будущем, и в его душе затеплилась безрассудная надежда, что ему удастся поладить с пантерой - нужно только использовать все возможности, чтобы приручить ее и добиться ее расположения.

Он вернулся к ней и испытал невыразимое счастье, увидев, что она чуть-чуть, почти незаметно, пошевелила хвостом. Тогда он без страха сел рядом, и они начали играть: он хватал ее за лапы, за морду, трепал ей уши, а потом опрокинул на спину и принялся энергично чесать горячие шелковистые бока. Она отдавалась его ласкам, а когда солдат попробовал пригладить шерсть на ее лапах, старательно втянула когти.

Француз, все время державший одну руку на кинжале, опять прикинул, не вонзить ли его в живот беспечной пантеры, но побоялся, что в последних судорогах она убьет его самого. А кроме того, при мысли об убийстве доверившегося ему существа он ощутил нечто вроде угрызений совести. Словно среди этой безграничной пустыни он обрел друга. Невольно он вспомнил свою первую любовницу, которую насмешливо прозвал "Милочкой", так как она была бешено ревнивой и все время, пока длился их роман, ему приходилось опасаться ножа, которым она не раз ему угрожала.

'Воспитание молодого леопарда'

Это воспоминание молодости навело его на мысль приучить отзываться на такое прозвище и юную пантеру, чья грация, стремительность и гибкость теперь уже не столько пугали, сколько восхищали его.

К концу дня он свыкся со своим опасным положением, и эта опасность ему даже почти нравилась. Мало-помалу его подруга привыкла оглядываться на него каждый раз, когда он фальцетом кричал "Милочка!" На закате Милочка несколько раз издала резкий печальный вопль.

"Она хорошо воспитана, - весело подумал солдат. - Она молится на ночь".

Но эта шутливая мысль пришла ему в голову

только после того, как он убедился, что его приятельница по-прежнему ведет себя спокойно и мирно.

- Иди-иди, моя блондиночка, я пущу тебя лечь первой, - сказал он ей, рассчитывая убежать, едва она уснет, и за ночь отыскать другое, более безопасное убежище.

Солдат с нетерпением выжидал удобного времени для своего бегства и, когда оно настало, быстро зашагал в сторону Нила. Но не успел он пройти по песку и четверти лье, как услышал, что пантера бежит за ним, время от времени издавая крики, похожие на визг пилы, еще более устрашающие, чем звук ее тяжелых прыжков.

- Ну и привязалась же она ко мне! - пробормотал он. - Видно, эта юная пантера еще никогда ни с кем не знакомилась, и стать ее первой любовью очень лестно!

В это мгновение француз провалился в зыбучий песок, одну из тех коварных ловушек пустыни, откуда невозможно выбраться. Чувствуя, что его затягивает все глубже, он испустил вопль ужаса, но тут пантера схватила его зубами за ворот и, сильно рванувшись назад, как по волшебству вытащила на твердую землю.

- Ах, Милочка, - воскликнул солдат, радостно ее лаская, - отныне мы связаны с тобой на жизнь и на смерть! Но только, будь добра, без шуточек!

И он повернул назад.

Теперь пустыня словно перестала быть безлюдной. Тут обитало существо, с которым француз мог говорить, которое ради него смягчило свою жестокость, хотя он был не в силах объяснить причину такой непостижимо странной дружбы...

'Привязанность человека и леопарда'

В конце концов он горячо привязался к своей пантере, потому что испытывал потребность в какой-то привязанности.

То ли его мощно излучаемая воля изменила характер его подруги, то ли она находила обильную пищу в просторах пустыни, но пантера не покушалась на жизнь своего товарища, и в конце концов, видя, что она сделалась совсем ручной, оь перестал ее опасаться.

Большую часть времени он отдавал сну, но ему приходилось и бодрствовать, словно пауку в центре паутины, чтобы не пропустить минуты своего освобождения, если кто-нибудь появится в кругу, очерченном горизонтом. Он пожертвовал рубашкой, чтобы сделать из нее флаг, и привязал его к верхушке лишенной листьев пальмы. Нужда пробудила в нем изобретательность, и он растянул флаг с помощью веточек, опасаясь, как бы ветер не стих именно в то мгновение, когда долгожданный путник обведет взглядом пустыню.

А в долгие часы безнадежности он играл с пантерой. В конце концов он узнал все оттенки ее голоса, все выражения ее глаз, он изучил нюансы всех пятен, которыми переливалось золото ее шерсти. Милочка не ворчала, даже когда он брал в руки пучок, которым завершался ее хвост, и пересчитывал кольца, изящным орнаментом сверкавшие и переливавшиеся на солнце, точно россыпь драгоценных камней. Ему нравилось любоваться мягкими и утонченными линиями ее тела, белизной ее живота, ее изящной мордой. Но более всего ему нравилось смотреть, как она играет. Его неизменно поражала юная ловкость любого ее движения; он восхищался ее гибкостью, когда она прыгала, карабкалась, кралась, умывалась, приводя в порядок свой мех, или припадала к земле, готовая броситься вперед. Но как бы стремителен ни был ее бросок, каким бы скользким ни был гранитный склон, она останавливалась как вкопанная при одном слове "Милочка"...

Сколько грации и юности было в ее линиях! Она была красива, как женщина. Золотистый мех ее наряда на спине и боках нежными переливами переходил в матовую белизну живота и внутренней стороны ее лап.

Щедрый солнечный свет заставлял сиять это живое золото, эти коричневые пятна, придавая им бесконечную привлекательность.

Провансалец и пантера, казалось, понимали друг друга без слов. Когда он ногтями почесывал ей голову, кокетка трепетала, ее глаза вспыхивали, точно две молнии, а потом она крепко их жмурил".

- У нее есть душа, - говорил он, созерцая безмятежное спокойствие этой царицы песков, золотой, как они, белой, как они, одинокой и знойной, как они...

Это кончилось, как кончается всякая великая страсть, - из-за недоразумения. Кто-то заподозрил измену, гордость помешала объясниться, упрямство привело к разрыву...

Солдат рассказал, как кончилась эта странная дружба.

'Последний вопль'

Не знаю, что я сделал не так, только она обернулась, словно в ярости, и ее острые зубы впились мне в ногу - конечно, слегка. Но я решил, что она хочет сожрать меня, и вонзил ей в шею кинжал. Она покатилась по земле, испустив вопль, от которого у меня кровь застыла в жилах, и забилась, глядя на меня без всякой злобы. Я отдал бы все на свете, я отдал бы свой крест, которого тогда у меня еще не было, лишь бы вернуть ей жизнь. У меня было такое чувство, словно я убил человека. И солдаты, которые увидели мой флаг и прибежали к пещере, нашли меня в слезах...

Мрачная драма на деревьях

Павиан - это и обычная добыча леопарда, и его противник. Застигнутый в одиночку на земле павиан заранее обречен. Но у него больше шансов уцелеть, если встреча с леопардом происходит днем и он успевает забраться на дерево повыше, где ветки уже не выдержат тяжести большой кошки. На фотографиях внизу леопард, увидев прыгающего по веткам павиана, быстро взбирается к нему на дерево. Насмерть перепуганный павиан успевает спрыгнуть на землю и пуститься наутек. Эти фотографии и серия следующих были сделаны в контролируемых условиях и с двумя разными павианами. Они дают четкое представление о том, как охотится леопард и почему от него так трудно спастись.