Страница 98 из 113
должен спросить у каждого в этой комнате, готов ли он действовать.
- В полночь? – Утоняю я, приподняв брови. – Все согласны?
- Разумеется. – Мэри-Линетт не отрывает глаз от еды. – Чем скорее, тем лучше.
Я боюсь, что спасение Ариадны омрачено слишком большим количеством трагедий. Все так
устали, что уже не верят в хороший конец. Лишь Хэрри смотрит ровно на меня, ни секунды не
сомневаясь, что все будет в порядке. Я соскучился за таким Хэрри. Невольно я подаюсь вперед и
кладу ладонь ему на плечо. Брат растерянно округляет глаза. А я нелепо улыбаюсь. Мне хочется
сказать спасибо. Один такой взгляд Хэйдана способен разрушать стереотипы, испепелять
неуверенность, сокрушать страх.
- Я проверю Ари, – я разговариваю только с братом, только он сейчас может придать мне
решительности, смелости, – хочу убедиться, что она в порядке.
- Мог и не говорить, куда идешь, гений, – лыбится Хэрри, – я бы и так понял.
Он похлопывает меня по руке, и я покидаю кухню.
Что ж, последняя глава. Последний шанс. Если сегодня Дельфия Этел не спасет Ари, никто
ее не спасет. Я отчетливо осознаю риск. Знаю, что поставлено на карту. Внутри все трепещет и
волнуется, но снаружи я спокоен. Мы справимся. Сжимаю в кулаки пальцы и с силой
зажмуриваюсь. Я точно уверен, что мы справимся.
***
Я слишком слаб, чтобы уйти.
Но я найду силу в ком-то другом.
Я слышу, как стрелка перемещается. Ощущаю каждое ее движение.
Я вижу, как она оказывается на двенадцати. Перевожу взгляд на Дельфию и киваю:
- Пора.
Девушка расправляет плечи, сжимает, разжимает пальцы и медленным шагом бредет к
Ариадне. Хэйдан стоит рядом со мной. Джейсон и Мэри-Линетт – по другую сторону.
Впервые мы лишь зрители. Мы пришли, чтобы наблюдать, от нас ничего не зависит. Не
уверен, что подобный расклад снимет ответственность с моих плеч, если что-то пойдет не так.
Но я упрямо прокручиваю в своей голове: Дельфия справится, справится. И меня и, правда, окутывает странная уверенность в том, что все получится.
Девушка переступает границу магического круга и наклоняет по-птичьи голову. Она изучает
ведьму пристальным взглядом, в котором внезапно просыпается нечто холодное и незнакомое.
Она садится на корточки, вглядывается в закрытые глаза Ариадны и шепчет:
- Интересно.
- Что? – Мэри-Линетт хмурится. – Что ты видишь?
- Ключ к спасению этой девушки не в любви. – Загадочным голосом протягивает она и
улыбается. Происходит нечто невероятное - мгновенное перевоплощение. Минуту назад мы
общались с забитой серой мышкой, но сейчас рядом с Монфор стоит хищник. Дельфия
пожирает ведьму взглядом, будто она – ее наркотик. – Ариадна Блэк верила в любовь. Но
Ариадна Монфор-л’Амори не знает, что это такое. Она знает, что такое боль.
- Что ты собираешься делать, Дел? – Спрашивает Хэрри, но девушка не обращает на него
внимания. Даже не поводит бровью. Она медленным, тягучим движением заправляет за уши
непослушные, густые волосы и облизывает губы.
- Я починю ее. Я сделаю это.
Взгляд Этел вспыхивает, будто факел. Она тянет вперед дрожащие от ломки пальцы,
прижимает их к груди Ариадны и внезапно отшатывается назад.
В то же мгновение зеленые глаза Ари распахиваются, ведьма стремительно встает на ноги,
порывается вперед, словно не ощущает слабости, растерянности, но врезается телом в
невидимую преграду и яростно скалит зубы. Она не понимает, что происходит. Горбится и
растопыривает в стороны пальцы, будто когти.
- Остановись! – Приказывает Дельфия Этел, и Ари порывисто оборачивается.
Совершенно разные глаза девушек сталкиваются, будто грозовые молнии.
- Сегодня ты не причинишь никому зла, – принуждает Дельфия.
- Новые лица, – не своим голосом пропевает Ариадны, – мы знакомы?
- Ты не будешь использовать свою силу.
- Наверно, ты замена Эбигейл? Осторожней с Мэттом. Он отлично стреляет в голову.
Она переводит на меня обжигающий взгляд, а я хмыкаю:
- Что еще ты скажешь?
- Что я твой самый страшный ночной кошмар.
- Сны о тебе – лучшее, что у меня есть. – Ари морщится, будто я плюнул ей в лицо, а я
безнаказанно повожу плечами. – Не нравится?
- С каких пор ты стал таким романтичным?
- С тех самых пор, как ты стала бездушной тварью.
Она вновь порывается к границе круга, но Этел твердо отрезает:
- Стой. Ты будешь делать то, что я скажу.
- Очень, – обернувшись, рявкает Ариадна, – сомневаюсь.
- Ари, послушай ее! – Подавшись вперед, просит Мэри-Линетт и обхватывает себя за талию
бледными руками. – Она поможет. Слышишь?
- Не слышу, милая Мэри. Слышу только твои рыдания и вопли. Вы уже ее закопали?
Повисает тишина, и Ариадна начинает утробно смеяться, откинув назад голову.
Что-то сидит в ней, что-то заставляет ее говорить такие вещи. Я свожу брови, а Мэри в
оцепенении отходит назад, не обращая внимания на пелену, возникшую перед глазами.
- Милая Мэри, не плачь, я обещаю тебе, все образуется. – Шипит ведьма и наклоняет голову.
– Ты ведь тоже когда-нибудь умрешь. Возможно, умрешь так же героически.
Она вновь растягивает губы в животном оскале, как вдруг вперед выходит Хэйдан.
- Хватит, – твердым голосом отрезает он и стискивает в кулаки пальцы, – замолчи.
Принуждение срабатывает молниеносно, девушка замолкает, но глаза у нее остаются такими
же пустыми, как и улыбка остается такой же хищной и презрительной. Ари трясет, как при
лихорадке. Она не убирает с лица оскал, но резко оглядывается в поисках лазейки, и, когда
осознает, что выхода нет, покрывается еле заметной испариной.
- Я сделаю тебе больно, – спокойным голосом сообщает Этел, она подходит к ведьме и
округляет серые глаза, – очень больно. Я сломаю тебя, а потом дам отдохнуть несколько минут,
чтобы сломать вновь. Ты услышала то, что я сказала? Кивни.
Ариадна кивает.
- Отлично. А теперь подойди ближе.
Бороться с принуждением невозможно. Несмотря на все попытки, Монфор сходит с места и
замирает перед Дельфией Этел, широко распахнув малахитовые глаза. Вряд ли ей страшно.
Возможно, девушка не до конца понимает, что происходит, и почему она терпит поражение.
Вопрос, действительно, хороший, ведь по сравнению с Дел – Ариадна сильнее и опаснее. Но мы
в очередной раз убеждаемся, что первое впечатление обманчиво. Плюс к этому, сегодня Йоль –
день зимнего солнцестояния. Ариадна Монфор бессильна.
Интересно, какое проклятье у Дельфии Этел?
Я выплываю из мыслей в тот момент, когда Дельфия прижимает ладонь к груди Ари.
Две абсолютно разные девушки просто стоят друг напротив друга и не шевелятся, не
произносят ни звука. А затем что-то меняется. Ариадна резко поводит плечами и сжимает в
кулаки пальцы изо всех сил. С ней что-то происходит. Но что? Я недоуменно подхожу к ней, останавливаюсь на границе круга, но хочу подойти еще ближе. Девушка часто дышит и
приоткрывает обветренные губы. Она испепеляет Дельфию Этел растерянным взглядом, а
Дельфия не поводит бровью. Лишь наклоняется ближе и сильнее придавливает пальцы к дико
бьющемуся сердцу ведьмы. В глазах Монфор появляются черные слезы. Они катятся по ее
щекам, оставляя угольные дорожки, и обжигают, будто кипяток. Ари пытается резко смахнуть
их, поднимает руку, дергается, но внезапно видит порезы на запястье и локте. Не помню, чтобы в
ее взгляде мелькал такой ужас, такое отчаяние.
- Это ты делала, – ровным голосом отрезает Этел. – Ты делала это каждый раз, когда лишала
кого-то жизни. Ты что-то чувствовала, не нужно отрицать. Ты чувствовала вину.
Ариадна рычит, как дикое животное, порывисто прижимает к себе израненную руку,