Страница 4 из 8
- Карты будет достаточно. А духи куплю сама, когда мне будет нужно, - благодарю и выхожу.
Ян стоит у стены. Понурый, ссутулившийся. Подхожу, и он бросает на меня какой-то испуганный взгляд и говорит совсем тихо:
- Теперь надо вам ...
- Нет ... - пытаюсь возразить, но Ян перебивает:
- Вы сказали: только, если я сам захочу. Так вот - я хочу. Что вам подарить?
Смотрит вопросительно и ждёт.
И я смелею. В конце концов, исподволь, ещё когда ехала к нему с пирожными, думала именно об этом. Начинаю издалека:
- В этом году дедушка опять не сможет провести со мной Рождество. А все подруги - либо семейные, либо парами. Ну так вот ... в общем ... как насчёт того, чтобы провести это Рождество со мной ...
Сверлю взглядом пол. И мне страшно, а щёки жжёт жар стыда: никогда прежде сама не приглашала мужчину. Наверное, это неправильно. И не стоило так делать. Но я уже сделала. Отступать поздно. Заканчиваю почти шёпотом:
- ... если вы не против, конечно ...
- Только, если вы объясните мне, - почему? - слишком холодно для согласия говорит он.
- Почему что?
- Почему я?
Сердце колотится в горле. Слова застревают и не вяжутся.
- Просто подумала ... что ... вы один ... а такой праздник ...
- А вы из-за чего одна?
- Я же говорю - дедушка ...
- Я не об этом, Хлоя. Разве вы ни с кем не встречаетесь?
Судорожно сглатываю комок. Ещё не хватало, чтобы жалеть начал. Или насмехаться.
- Это было бестактно, - удивляет он. - Забудьте. И - пригласить меня на Рождество - снова подарок мне. Я так не рассчитаюсь, - и пытается улыбнуться.
У меня на душе светлеет. Все неловкие или неприятные ситуации этого дня вдруг сглаживаются.
Я смотрю на него и улыбаюсь в ответ.
... Уже стемнело. И мы идём по аллее в свете фонарей и кружении снежинок. Внутри у меня серебряные колокольчики вызванивают рождественские гимны. Но радость омрачают замёрзшие руки. Теперь я понимаю, зачем детям пришивают к рукавам варежки.
Останавливаюсь и дую на пальцы.
Ян несколько минут молча созерцает мои попытки согреться, потом ставит подарки на заснеженную скамейку и накрывает мои ладони своими. Сначала робко, едва касаясь, потом - смелее, чуть сжимая.
По телу разливается смущение и тепло.
- Спасибо, - шепчу, глядя под ноги.
- Не за что, - отвечает он. - Это просто ещё один подарок мне.
Я любуюсь, как в свете фонаря в его волосах поблёскивают снежинки. И точно знаю - в этом году у меня будет самое удивительное Рождество.
- 5 -
Целый день - в суете: нужно столько успеть! И приготовить, и квартиру до блеска выдраить. А ещё и украсить надо. Всё привычка откладывать дела на последний момент. Вот и кручусь теперь, как белка в колесе. Хорошо, хоть не так же бесполезно.
Спасибо тётушке Римме, дедовой сестре, - она меня научила, как делать сто женских дел одновременно. Ну и научно-техническому прогрессу, что потихоньку, но набирает обороты. А то бы без миксеров-блендеров тяжко пришлось.
... Он пунктуален, как часы. Звонит в дверь ровно в шесть, как и договаривались.
Срываю передник, бегу к двери.
По пути замечаю, сколько ещё не успела, ругаю себя.
Замок, как назло, выделывается и не хочет открываться сразу. Так всегда бывает, когда руки дрожат.
Наконец-то. Распахиваю дверь и поднимаю глаза на Яна. Он тоже взволнованный и смущённый. Выглядит таким домашним в скромной одежде. Отступаю, бормочу:
- Проходите.
Он аккуратно проскальзывает в прихожую, стараясь не задеть меня, раздевается и вешает куртку. Неловко мнёт пакет из серебристо-голубой голографической бумаги. Приглашаю в зал, а сама - убегаю на кухню, к печеньям.
Вроде бы всё хорошо. Посыпаю зеленью салат.
Возвращаюсь в гостиную. Ян сидит на диване, пялится в телевизор и явно не знает, куда девать руки.
Слегка стесняюсь, но всё равно прошу:
- Вы поможете мне с ёлкой?
- А что с ней не так? - Ян осматривает рождественское дерево.
- Ну как видите - ещё ни макушки, ни гирлянды. Они электрические. Обычно ими занимался дедушка.
- Давайте, - охотно отзывается он.
Я показываю ему всё необходимое, убегаю вновь.
Поливаю печенья глазурью и украшаю.
Проверяю мясо. И начинаю накрывать на стол.
Люблю праздничную суету, только вот для самой себя - это скучно и неинтересно. Моё одинокое Рождество обычно ограничивалось конфетами, апельсинами и шампанским.
И поэтому сейчас, когда накрываю на стол для кого-то ещё, почти ликую. Заботиться также приятно, как дарить подарки.
Ну вот стол накрыт, ёлка мерцает огнями, потрескивают свечи. Говорю:
- Ян, вы пока откройте вино, а я скоро ...
Убегаю в спальню. Мало украсить дом и стол, на Рождество нужно и самой нарядиться, как следует. Вот и пригодиться голубое платье со шлейфом, что два года дожидалось своей участи в шкафу.
Торопливо одеваюсь. Наспех осматриваю себя в зеркало: чёрт! внешности стоило уделить больше внимания! Я почти не пользуюсь косметикой. Немного блеска на губы, обрызгаться туалетной водой. Волосы заматываю в пучок, закалываю шпильками и выпускаю пару локонов. Серебристые туфли заканчивают образ. Вроде неплохо.
Вздыхаю, слегка приподнимаю край юбки и выхожу в зал.
- Ян, - окликаю гостя.
Он оборачивается и столбенеет.
Сердце ухает вниз: переборщила?!
Обнимаю себя руками, стесняясь обнажённых плеч, и бормочу, уставившись в пол:
- Что-то не так? Может, пойти переодеться ...
Он перебивает меня немного порывисто:
- Нет, что вы! Не надо! Вы - очень красивая!
Пытаюсь улыбнуться и присаживаюсь на край дивана. Ян делает тоже. Некоторое время мы просто молчим. К моему удивлению, он не подтягивает к себе ни одного блюда. Вообще не смотрит на стол.
Меня охватывает волнение: видимо, я всё-таки чего-то не понимаю, а Ян просто старается быть вежливым.
- Угощайтесь, - говорю, наконец, - я старалась.
Ян почему-то смущается.
- Вы ... так красиво всё ... сделали. Возьмёшь - разрушишь.
- Ну я специально оформила блюда, считается, это возбуждает аппетит.
Беру тарелку, накладываю кусочки послаще, подставляю ему.
Я никогда прежде не видела Яна таким - растерянным, стеснительным. И сама-то не уверена, что всё делаю правильно. Но его застенчивость и вовсе выбивает из колеи. Со мной такое впервые.
- Нальёте шампанского?
Ян кивает и разливает по бокалам пенящийся искристый напиток.
Чтобы рассеять неловкость - произношу тост:
- Счастливого Рождества! И пусть сбудутся ваши самые заветные мечты.
Ян не отвечает, просто делает пару глотков и ставит бокал.
- А у меня для вас подарок, - говорит он и протягивает мне тот самый пакет, который я заметила ещё в прихожей.
Извлекаю на свёт карандашный набросок, на котором - воздушно-светлая я, и продолговатую коробочку тёмно-синего бархата. Открываю - внутри поблёскивает тонкая серебряная цепочка и голубоватая подвеска в виде капли. Изящно и, наверное, дорого.
- Вам нравится? - интересуется он.
- Очень, - признаюсь честно.
Ян встаёт, обходит меня со спины и аккуратно вытаскивает украшение.
- Вы позволите? - больше для проформы говорит он, потому что, судя по движениям, уже всё решил.
Застёгивает цепочку мне на шее, и там, где пальцы касаются кожи, остаются ожоги. Меня саму охватывает жар и начинает слегка лихорадить.
Шампанское допиваю залпом. Гостиная смазывается. И я понимаю, как сильно, на самом деле устала. Но у меня гость, и мне хочется заботиться о нём.
- У меня есть замечательная рамка для вашего второго подарка, - бегу в свою комнату и возвращаюсь с белой перламутровой рамкой, украшенной ракушками и водорослями.
Вставляю туда рисунок Яна.
Художник улыбается.
- Вот, теперь настоящая русалка.
- И дались вам эти русалки! Они же холодные и рыбой пахнут!