Черный завет

   Демон может завладеть человеческим телом, если его призывают специальным магическим обрядом. Так, по крайней мере, говорила мать. Или есть на земле места, где тонкая преграда отделяет мир демонов от нашего. Иными словами, можно подцепить эту гадость и случайно. Это объяснение сложно понять, зато дальше все просто. Попадая в человеческое тело, демон тотчас пожирает душу и остается один. Счастливый - если так можно сказать о демоне, но довольный точно. Только чаще всего недолго. Как бы не вел себя одержимый демоном, рано или поздно его обнаруживают. Как бы он не был силен - вяжут по рукам и ногам и на костер. Все. Тут и сказке конец. Остались от нашего демона кожа да кости. Потому что без тела демону жить в нашем мире никак невозможно.

   Если она и вправду подцепила эту гадость - черного демона, вряд ли уж пришлось бы ей рассуждать в этом привычном и любимом теле - в этой голове роились бы совершенно другие мысли.

   Впрочем, представить себе, о чем может думать демон в человеческой голове, Доната не смогла, как ни пыталась.

   Что остается? Черная тварь врала ей беззастенчивым образом - трудно от демонов ждать застенчивости, как и правды. "Одно тело на двоих", "убью тебя", "делай, что прикажу", - мысленно передразнила ее Доната.

   И самое интересное. Кому-то... Или чему-то - тоже сбрасывать со счетов не стоит - надо, чтобы Доната двигалась в противоположную от Бритоля сторону. В сторону разрушенного города колдунов, куда ее вела мать. А это безобразное вранье черной ведьмы про "мать" и еще пуще про "отца" - не более чем пустые слова. Так легко докатиться и до того, что у всякой нечисти на побегушках будешь. Поди туда, поди сюда. А завтра какая-нибудь Мара-морочница явится к ней и заставит кровь из людей высасывать. Пойдет она, разве?

   И напоследок самое главное. Хорошо, что Ладимир рядом. Снова рядом. Трудно быть одной. Всего ничего и побыла-то, а уже не понравилось.

   Привычку не поменять в единый миг. Ей не доводилось быть одной. Никогда. Может, лишь при рождении, когда Та Женщина оставила ее, новорожденную. Вот поэтому ей трудно судить об одиночестве: мать всегда была рядом. Ласковая, добрая, любящая.

   Как хорошо, что Ладимир вернулся. И опухших глаз не жалко. Разве совсем чуть-чуть.

   - Ты в Бритоль идти не передумала?

   Вдруг услышала она вопрос и внутри все сжалось. Горло мгновенно перехватило, а в опухших глазах болезненно забился ток крови.

   - Нет! Я иду в Бритоль! - пересиливая себя, крикнула Доната. И долгое, долгое время ждала, что ее разорвет пополам. Но ничего страшного не произошло.

   Кроме недовольного возгласа Ладимира.