Страница 26 из 112
Невзирая на то, что ее внешний вид не мог бы теперь напугать людей, Доната с трудом сдерживала сильно бьющееся сердце. Как только она разглядела с пригорка массивную изгородь на подходе к деревне, как воздух стремительно улетучился из легких. И причина крылась в другом.
Причина крылась в самих людях. Стоило представить себе, как они ходят туда-сюда, все эти мальчики, девочки, парни, старики, подобострастно ведомые - в преддверии близкой Истины - под локоток, становилось тошно. До такой степени, что хоть разворачивайся и беги без оглядки. И всюду ей представлялись угрюмые, злобные, дышащие ненавистью лица. Для которых было одно "святое". Только на это святое невольно напрашивались кавычки - будущая Истина. Она только сдерживала их в узде, не позволяя диким страстям вырваться наружу. Она - и больше ничего для них не имело значения.
Ее настроение невольно передалось Ладимиру. Он дружески сжал ее плечо и ободряюще улыбнулся. Она старательно улыбнулась в ответ, но получилось лишь жалкое подобие. Зато глядя на него, тут же не сдержала искреннюю ухмылку. А всему виной был его внешний вид.
Дело было позавчера, на вечерней стоянке. Им несказанно повезло, Ладимир выудил из норы кролика. Тот не делал попыток бежать: то ли глупый был без меры, то ли ослеп от старости. Так или иначе, он вскоре ужарился на костре и стал вполне съедобным на вкус.
Уплетая долгожданное мясо за обе щеки, Доната в очередной раз прослушала душераздирающую историю о том, почему Ладимир не взял с собой чудесный, доставшийся от отца лук. Оказывается, для упроченья пробивной силы, он был заговорен знахаркой. Ладимир взял за труд снова втолковать Донате, что случись ему попользоваться тем луком, Наина обязательно бы почувствовала, где он находится. Конечно, такое действие сохранялось бы вдали от деревни недолго, но сейчас - в данное время - Ладимир не был готов к тому, чтобы сообщить свое местонахождение близким. Может быть, позже. Отчего-то обида, которую он испытывал на отца за Истину, и которую хотел забыть, но не мог - касалась теперь всех, кто остался в деревне. Он надеялся, что со временем это позорное чувство, недостойное любящего сына, пройдет.
А что касалось лука, то его Ладимир непременно купит в деревне. Тогда Доната увидит, на что способен настоящий лучник на охоте. Он часто ездил с отцом на ярмарку в Гранд, а останавливались на ночлег здесь, на постоялом дворе. Здравинка - славная деревня. И люди там добрые...
И нечего на него так смотреть...
Потом Ладимир вдруг поднялся, и на ходу вытирая жирные руки о сорванный лист лопуха, достал из котомки нож и протянул его Донате. Та вздрогнула от неожиданности.
- Режь, - приказал он и некоторое время Доната дотошно разглядывала его с ног до головы, недоумевая по поводу странного приказа. - Что тут непонятного? - он нетерпеливо переминался с ноги на ногу, как племенной жеребец, застоявшийся в конюшне. - Что ты на меня так смотришь? Что еще у меня можно резать? Волосы, волосы режь.
Но его объяснение ничего ей не объяснило. И она продолжала таращить на него глаза, полные искреннего удивления.
- Зачем? - наконец, догадалась она спросить.
- Хочу, - просто ответил он. - Надоело. В дороге мешают. Да и перед кем красоваться? Девок все равно рядом нет.
Вопрос "а я?" застрял у Донаты в горле. Ну, не считает он ее девкой, перед которой можно красоваться, так что? Главное - он рядом.
Так она и думала, терпеливо, по возможности ровно, обрезая острым ножом локон за локоном. Потом хотела сказать "так тебе больше идет", но промолчала. Ладимир сидел и смотрел на костер. Подкладывал ветку за веткой, не отрывая усталых глаз от радостных языков огня, и молчал. Мрачно и со значением.
И вот теперь, на подходе к деревне, Доната не смогла удержать радостной ухмылки, глядя на него. Короткая стрижка сделала его лицо старше, как будто наложила печаль вопроса, что он мучительно хотел решить, но не мог, как ни старался.
Деревня встретила Донату приветливо. Никто не спешил плюнуть ей вслед, или бросить камнем в лицо, или, брызгая слюной, выкрикнуть обидные слова. Настороженно оглядывая всех, кто попадался им на пути, Доната нашла в себе силы если не успокоиться, то во всяком случае затаиться.
Ладимир напротив, оживился, и повел ее прямо к постоялому двору. Как выяснилось с подачи Ладимира, носящим броское название "Три весельчака".
Неизвестно, кого имел в виду тот, кто назвал так заведение, но Донату с Ладимиром, едва они переступили порог, встретило хмурое лицо хозяина. Черные брови сошлись у переносицы. По всему было видно: чтобы сменить недовольное выражение лица на довольное, тому пришлось приложить бы массу усилий. Тонкие губы сжаты в струну. И только нос - крупный, покрытый сетью сизых прожилок, выдавал в нем любителя. Любителя чего - вот вопрос. А иному любителю, решила Доната, все равно, что любить: выпивку, девок... Или то и другое, да побольше.