Страница 106 из 112
От черной тени, что несла на себе белое лицо зарябило в глазах. Тень надвигалась, будоража худшие воспоминания. Если бы Доната точно не знала, что это сон, то непременно бы закричала. Но не к чему было пугать спящего Ладимира.
Это ее город. И борьба им предстоит один на один. Город бессовестно залез к ней в душу и раздобыл там то, что пугало ее больше всего. И только тихое звяканье ключей заставило ее окончательно распрощаться с надеждой.
- Пойдем.
Тот же безобразный, лишенный человеческой окраски голос. Те же прорези в белой маске. Та же чернота, что скрывалась за ней.
Доната поднялась и медленно шагнула ему навстречу. Ее колотило от страха, но она не могла ему позволить коснуться себя этими мерзкими бесконечно длинными пальцами.
- Пойдем.
И она безропотно пошла за ним.
Ключник все-таки подобрал ключ к ее душе и всякое сопротивление теряло смысл.
Вокруг черной хламиды было светлее, словно тени боялись приблизиться к совершенной темноте. Ветхие нити струились по мраморным плитам и Доната шла, не поднимая глаз. Она не заметила как исчезла незыблемая стена, как открывшийся вход впустил ее в себя, как мертвец безропотно становится пристанищем для червей. Как душный воздух, пропитанный таинством темных обрядов, в последней попытке девицы отстоять свою честь, беспомощно толкал в грудь.
Ключник шел долго. Доната потеряла счет времени. Размеренный ритм движения успокаивал. И только когда Ключник обернулся, поняла, что страх - вот он, никуда не делся.
- Я. Должен, - шум ветра донес грохот далекого камнепада. - Матери. Твоей.
- Ей и отдай, - не разжимая зубов отозвалась Доната. Боялась громким стуком выдать свой страх. Она по-прежнему не поднимала на него глаз. Ей казалось, что белая маска сейчас с него сползет и под ней обнаружиться нечто такое, к чему она еще не готова.
- Она. Не берет. Отдам. Тебе. Жди.
Пока она поднимала голову, рассматривая звездное небо, служащее куполом для круглого зала, Ключник исчез. Она не пожалела об этом ни на мгновенье.
Круглый зал, с вмурованными в каменную кладку черными зеркалами был ей смутно знаком. Трещины змеились по стенам, что казалось, имеют продолжение на звездном куполе открытого неба.
Пошел снег, белый - в свете Селии. Доната подставила было, лицо под искрящиеся хлопья, и тотчас опустила голову. С недавнего времени сочетание белого и черного перестало ей нравиться.
- Явилась, - хриплый голос взметнул из недр земли жидкое черное пламя, охватившее стены и бросившееся достраивать разрушенный купол.
Доната обернулась на голос. И узнала себя. Только постаревшую лет на пятнадцать. Те же черные волосы, разбросанные по плечам, те же настороженные глаза, та же манера одеваться по-мужски. Те же... ножи на поясе, только пристегнутые с правой стороны.
- Здравствуй, дочка. Выросла, смотрю, - женщина небрежно опустилась на каменную глыбу. - Что молчишь? Такой путь проделала - и сказать нечего? Или спасибо сказать хочешь за то, что жизнь тебе подарила? Вот папка бы порадовался. Только не дожил... сволочь.
-В глаза, - Доната поперхнулась словом. - В глаза тебе посмотреть хотела.
- Посмотрела?
- Нет. Нет у тебя глаз. Глаза могут быть у человека. А ты разве человек.
- А кто же я по-твоему?
- Ты? Никто. Такой же мертвец, как этот город.
- Понятно. Значит слов благодарности не дождусь. Звать-то тебя как, дочка?
- До`натэ, - бросила в лицо как нож.
- До... ты получишь свое. Это я, что ли, должна свое получить? Молодец, звучное имя тебе подобрала... тварь. Как раз для мести.
- А у тебя есть имя?
- А меня зови Вилена.
-Т ы лжешь!
- Вот и папка твой не верил - до самого конца. За это и поплатился. Про папу ничего узнать не хочешь?
- Нет.
- Врешь ты. Хочешь - по глазам вижу. Иначе зачем бы ты сюда тащилась. Удовлетворю твое любопытство, вижу, носишь ты его с собой, - женщина беспечно болтала в воздухе ногой, обутой в кожаный сапог. - Раньше здесь все было по-другому. Красиво. И Повелителей демонов было, как собак нерезаных. А во главе всех Властитель стоял. Думаешь, это твой папка? Как бы не так. Папка наш на побегушках был у Властителя. И задумал то, что все слуги рано или поздно задумывают: занять место господина.
Женщина замолчала, прислушиваясь к чему-то. Но молчание ее длилось недолго.