Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 7 из 23



Поэзия юного рязанца революционна, отвечает требованиям дня, вполне компенсирует творческое молчание литераторов старой школы. Его строки:

убедительно свидетельствуют о лояльности поэта к советской власти.

Но именно летом 1918 года происходят события, которые коренным образом повлияют на дальнейшую политическую и экономическую обстановку в стране, положение народа и на судьбу поэта Сергея Есенина в частности.

В начале июля во время работы 5-го съезда Советов большевики полностью порывают с левыми эсерами и расправляются с ними. Это была последняя партия, с которой до этого они делили власть. Эсеровский лидер Мария Спиридонова была арестована и всю свою оставшуюся жизнь до лета 1941 года провела в тюрьме, где и будет расстреляна при подходе немцев к Орлу.

Есенин после октябрьского переворота тесно сотрудничал с этой партией, регулярно печатал стихи в издаваемой ею газете «Дело народа». Именно в редакции этой газеты поэт познакомился со своей будущей женой Зинаидой Райх, которая работала там секретарем-машинисткой, а также являлась секретарем партии и председателем Общества распространения эсеровской литературы.

И хотя Есенин всегда был далек от настоящей политической деятельности, ему импонировал истинный интерес левых эсеров к проблемам крестьянства. Но он прекрасно понимал, что от большевиков, чуждых крестьянству, деревня ничего доброго не дождется. Если до начала первой мировой войны Россия экспортировала свой хлеб едва ли не во всю Европу, поставляя туда ежегодно около 11 миллионов тонн зерна, то меньше чем за год своего правления большевики привели страну к голоду.

Городские жители были поделены на четыре категории, согласно которым устанавливался классовый паек. Писатели, как представители свободных профессий, служащие и члены их семей в месяц получали по… 1 килограмму всех нормированных продуктов, 1 килограмму картофеля и 1 яйцу (Союз потребителей. № 8. 1919).

Работник Наркомпрода А. Вышинский, ставший впоследствии Генеральным прокурором СССР и известный своим одобрением в 1930–1940-е годы решений репрессивных троек, писал в «Бюллетене Наркомпрода» за 1920 год о том, как Ленин на заседаниях Совнаркома любил повторять такую фразу: «Мы должны кормить тех, кто работает на государство, а остальные пусть заводят себе огороды».

Созданные комбеды и продотряды занимались открытым государственным грабежом крестьян, что, естественно, порождало их массовые выступления против власти большевиков. И если еще 5 июля член ЦК левых эсеров Д. Черепанов заявил на съезде Советов о намерении его партии «вышвырнуть за шиворот» этих грабителей из села, то через два дня многие из видных эсеров оказались под арестом. Такой коварной была расплата бывших союзников по революционной борьбе за диктатуру пролетариата. На реплику Марии Спиридоновой Льву Троцкому о том, что большевики нарушают конституцию, тот открыто и нагло ответил: «Какие вообще могут быть речи о конституционных правах, когда идет вооруженная борьба за власть». Главный идеолог большевиков Николай Бухарин, которого Троцкий позже называл Колей Балаболкиным, прославился в этой ситуации своей иезуитской шуткой: «У нас могут быть две партии: одна у власти, другая – в тюрьме».

Не менее «благородно» вели себя и другие вожди пролетариата. Вырвать победу над левыми эсерами им удалось благодаря убийству немецкого посла в России графа Вильгельма Мирбаха. Осуществили этот террористический акт фотограф секретного отдела ВЧК по борьбе с международным шпионажем Николай Андреев и начальник этого отдела, начинающий поэт Яков Блюмкин. Оба они состояли в партии левых эсеров. И действовали, возможно, по решению ЦК левых эсеров. Но, будучи работниками ВЧК, раскрыли этот замысел Ф. Дзержинскому, а тот по согласованию с Лениным или Троцким принял соответствующие меры для того, чтобы объявить совершенный теракт как левоэсеровский мятеж против большевиков, и тут же расправиться с ними.



Убедительным свидетельством тому является невероятная для Дзержинского опека над Яковом Блюмкиным впоследствии и стремительная карьера этого авантюриста, вплоть до должности секретаря Троцкого. По свидетельству наркома просвещения Анатолия Луначарского, Блюмкин, его сосед по лестничной площадке, через несколько лет хвалился тем, что Ленин знал о предстоящем убийстве, детали которого предварительно обсуждал с Дзержинским. И потому, когда во время работы Совнаркома Ленину сообщили по телефону о террористическом акте в германском посольстве, тот невозмутимо и цинично отдал приказ: «Искать, хорошо искать, искать и не найти».

Но нам представляется и иная, наиболее вероятная версия всей этой истории. Замысел теракта исходил от большевиков, известных своими провокационными затеями, а его сценарий тщательно разработан в ВЧК. Затем Яков Блюмкин предложил его в качестве своей личной инициативы руководству левых эсеров, которые резко критиковали большевиков за подписание грабительского для Росии Брест-Литовского мирного договора. Инициатива Блюмкина была одобрена. Левые эсеры рассчитывали только на срыв мирного договора и проведение дальнейших переговоров с германской стороной в союзе с большевиками. Как наиболее честные революционеры, рассчитывая на порядочность большевиков.

Хотя об истинной честности и тех, и других говорить не приходится, что подтвердил Ленин своей известной, откровенно циничной фразой: «В политике морали нет, а есть только целесообразность». Этому учил и других. Да и история с левыми эсерами, которые после переворота в 1917 году помогли большевикам разделаться со всеми партиями в стране и закрыть Учредительное собрание, понадеявшись, что ленинцы всегда будут им благодарны, говорит о том же.

Сейчас всем известно, что летом 1917 года германский канцлер Вильгельм II разрешил российским революционерам беспрепятственно проехать в запломбированных вагонах из Швейцарии через свою страну в Россию. Но обычно умалчивается факт постоянной подпитки «пломбированных пассажиров» германской стороной. Как до октябрьского переворота, так и после него. Притом, и большевиков, и эсеров. Но совсем не одинаково. 9 ноября 1917 года большевикам, как победителям, кроме постоянной подачки было выделено дополнительно 15 миллионов марок, а эсерам назавтра – только 20 тысяч марок. После же заключения Брестского мира им, как противникам этой грабительской акции, немцы помогать совсем отказались.

К июлю 1918 года положение в Советской России было почти критическим. Еще 16 мая обеспокоенный германский посол Мирбах встретился с Лениным. Во время беседы у посла сложилось мнение, что вождь пролетариата уже не в состоянии улучшить обстановку в стране и собирается вступить в переговоры с Антантой. Об этом он и сообщил в Берлин.

Кайзер Вильгельм на этой телеграмме написал такую резолюцию: «Он не сможет решить эти проблемы… У него нет ни правительства, ни исполнителей… С ним покончено». А генерал Людендорф в докладной записке 9 июня 1918 года на имя госсекретаря Кюльмана пишет: «Нам нечего ждать от такого правительства, хотя оно живет только за наш счет».

Мирбах и Людендорф в качестве альтернативы большевикам предлагают партии октябристов, кадетов и монархистов, но Кюльман в телеграмме Мирбаху решительно отвергает такие предложения и рекомендует укрепить организацию левых эсеров. На эти цели министерство финансов Германии готово выделить 40 миллионов марок.

Безусловно, вся эта переписка стала известна Якову Блюмкину, который в ВЧК занимался контрразведкой именно против германского посольства в Москве. И немедленно доложил Дзержинскому. А тот – Ленину. Вожди пролетариата поняли, что, если левые эсеры и без немецких подачек все больше и больше завоевывают популярность в стране, то в случае получения такой значительной подпитки со стороны Германии они еще лучше укрепят свои позиции в обществе. А для большевиков отсутствие денежных вливаний уже грозит полным крахом.