Страница 23 из 43
Имеются два основных типа этих структур: позитивная (к тому же разных вариантов: восточного и российски-будущего) и негативная. И в сфере знания, в частности, в науке этот переход из состояния экокатастрофы на уровень гармонии возможен относительно легче, проще, дешевле… И в этом смысле решение проблемы будущего российской науки есть одновременно решение проблемы будущего России и мира. Теории физического вакуума, торсионных полей создает систему технически-экономических средств решения этих проблем.
Булгаков Сергей Николаевич (1871–1944) и его христианская социология. Отец Сергий, его творчество – одно из самых фундаментальных «звеньев», которым можно по-новому, экософски связать экософию=метасоциологию К. Маркса с русской экософской традицией. И более того: «Христианская социология» С. Н. Булгакова, его Экософия («Философия хозяйства» 1912) – это гармоничный синтез духовной традиции Востока и рацио=экономической мысли Запада, синтез, продолжающий традицию А. С. Пушкина, В. С. Соловьева и всей в целом русской духовно=ноосферной традиции. С Вебером и Дюркгеймом С. Булгакова единит понимание особой роли религии в жизни общества. Однако Дюркгейм разводил религию и труд, а Вебер соединял их внешним образом, рассматривая протестансткую этику в качестве социо-культурного условия, способствовавшего появлению капиталистического хозяйства. Булгаков идет много дальше; хозяйство у него – космос человеческого бытия, необходимым условием существования которого служит не протестантизм, но христианство вообще. Поэтому труд и христианство соединены у Булгакова внутренним образом – через Метафизику, или Космологию Личности.
Хозяйство – единственный способ восстановить разрушенное единство Природы и Человека, Личности и Бога. Духовная и естественная связь поколений, понятая как космический процесс и осмысленная с высот метафизики, – глубоко русская идея, ярче других, быть может, выраженная в космическом братстве Н. Федорова. Трансцендентальный субъект хозяйствования – не отдельный индивид, а человеческий род.
Хозяйственный труд – космогонический фактор. Хозяйство – постоянное моделирование или проектирование действительности, базирующееся на тождестве субъекта и «объекта».
Это – совершенно определенное субъект-субъектное общение, неверно трактуемое как «субъект-объектный процесс». С. Булгаков вносит принципиально новое в экообщение по сравнению и с Востоком, и с Западом: Восток отождествлял индивида с Космосом, Запад, разрушая это их тождество посредством «атомизации»=«предметизации»=эгоизации общества-человека, «воссоединял» их через предмет потребления, или частную собственность=демократию=философию=логику=диалектику=науку=политику… Классическая русская культура=Экософия=социология=Живое знание… в лице С. Булгакова и др. ставит между индивидом и (живым=Божественным=Божьим) Космосом человеческий род=общину=соборное сообщество=труд=хозяйство…, которые их гармонично интегрируют в качественно новое: творимо=Живое, космически=соборное целое.
С. Булгаков совершает переоткрытие Марксова открытия тождества человека труда с Жизнью. Это открытие Маркса до сих пор остается неизвестным=непонятым: труд вообще есть «выражение жизни и утверждение жизни» [266, т. 25, ч. II, гл. 48, § 1].
Нечто близкое утверждает и С. Булгаков: «Если жизнь первоначально дается человеку от рождения даром, то впоследствии ее приходится поддерживать трудом. Жизнь оплачивается трудом, поэтому она насквозь трудовая жизнь. Труд есть та ценность, которою приобретаются блага, поддерживающие жизнь» [78, c. 42].
Люди обладают еще одним измерением, так как стремятся к духовным ценностям. Часто второй мотив сильнее первого. Духовное измерение человека представлено религией, и в данном случае христианством. Экономическая деятельность сеет рознь и вражду между людьми, порождает жестокую конкуренцию. Хозяйство же объединяет людей в мировой душе и космическом порядке. Спасение души и аскетика – дело личности, накопление богатств – дело индивидуальное, его называют бизнесом. Евангелие включает труд в христианскую жизнь [79, c. 138]. Это – живое знание, его логика – живая логика духовного творчества, а их осмысление дается русской Экософской концепцией экологии культуры.
Быт (Б.) – «наиболее глубокий уровень человеческого существования» [122, с. 85], «ключевой», почти мистический символ русской Экософии, особенно интенсивно разрабатываемый Ф. Гиренком. Он кажется простым, напоминающим указание пальцем на к.-л. предмет (что настойчиво рекомендовалось одним из «отцов» античной философии в качестве процедуры обозначения исходных аксиом). В полной мере этот символ категориален: «Жизнь – это прежде всего быт» [122, с. 89]. А это означает, что в полной мере Б. может быть понят лишь через осмысление всей системы взглядов Ф. Гиренка и всей русской «фило»=Экософии в целом. Б. возвращает нас к мудрости=культуре Востока, в особенности к культуре Китая, где слова обыденного языка становятся философски=научными терминами, осмысленно наполняемыми специфическим содержанием, – но при сохранении естественного, первоначального смысла. Аналогична функция и символа «быт»: он связывает «дословную», древнюю, языческую культуру дохристианской Руси с православной культурой и западной рацио=философией=цивилизацией. Гиренок делает особый акцент на первых двух аспектах смысла Б. и противопоставляет им рацио=рассудок с его обманным многословием. Этот контекст дает представление о Б. как о чем-то изначально-фундаментальном, что делает всю западную рацио=философию антитезисом по отношению к Б.=тезису, в котором в то же время намечается тенденция выхода на уровень будущего=синтеза.
Под этим углом зрения чуточку скорректируем один из выводов Ф. Гиренка: Русская философия быта «не участвовала в приключениях европейского ума. То есть у нее не было ни расставания «с бытом, ни метафизического блуда», подмены быта бытием. Поэтому наши метанаррации, т. е. то, внутри чего мы живем и благодаря чему понимаем, носили не философский характер, а сказочный=«бытовой». Они были былью=бытом [122, с. 9]. И еще: «…ближе всего к тебе – твоя жизнь. Твой дом. Быт, повседневность» [122, с. 8]. Именно из этого исходят русская и Экософия, и экология культуры. Отныне Б. должен стать еще и продуктом нашего, соборного творчества. О роли символа Б. говорит еще и следующее, уже негативное его определение: рационализм=яд, убивающий живую веру православия, человека (русского). «А вместе с ним будет разрушен и быт… А в дыру, разверзшуюся на месте быта, улетит все: народы, цивилизации, религии, философии» [122, с. 85]. Этого нельзя допустить. Б. становится одной из фундаментальных проблем русской Экософии и экологии культуры. Быт – одна.
Бюрократия (от франц. bureau – канцелярия и греч. kratos – власть, господство, сила) – особая, социетальная форма организации-управления государства-«механизма», качественно отличающаяся не только от того слоя людей, которые регулировали эко-межчеловеческие, этнокультурные, экосоциальные процессы общения в доантагонистическом обществе, но и от аналогичного Б. слоя чиновников, которые составляли государство – «организм» (см. напр. глоссу «Организм социальный» в т. 2 данной энциклопедии [457, c. 199–200]) восточного типа. Основное отличие Б. именно в названной «механистичности»=безразличии=равнодушии=формальности=безнравственности=антисозидательности, которые вообще характерны для антично=западной цивилизации=философии=логики=науки=культурологии=социологии… В этом смысле сообщество социокультурологов тоже есть, увы, одна из групп Б. – по своим социетальным функциям, которые в принципе отличаются от социальных, но это различие полуосознанно, хотя и с умыслом затушевывается. В частности, таково следующее утверждение, принятое в обществоведении: Б. является «продуктом развития всего общества» [511, с. 80]. Нет! Не всего и не всякого общества, но лишь его социетальной, конечно, отчужденно=отчуждающей формы общества. И далее: «первоначально эти структуры возникают для осуществления общесоциальных задач» [511, с. 80]. Опять же, нет: для решения социетального варианта общесоциальных задач. А «деперсонализация» Б. – это лишь одно из необходимых свойств социетальной системы, – как и деэкологизация тоже (хотя последняя к тому же еще и игнорируется и культурологией, и социологией, и даже социальной экологией. Тем более – рацио=формальной логикой, которая вообще есть наиболее адекватное логическое средство «нормального» функционирования Б.) Наиболее известный теоретик Б. – М. Вебер, у которого «само это понятие приобретает позитивное значе-ние, поскольку… он стремился ограничиваться в научном анализе технико – экономическим превосходством формально упорядоченных структур над любыми иными формами социальных организаций» [511, с. 81]. Но это и есть социетальная система, превращающая все государство=«механизм» и все, ему подчиняющееся общество в раковую опухоль на теле Земли.