Страница 22 из 112
К тому же, как мы видели, с середины второго тысячелетия до н. э. на Ближнем Востоке появились индоевропейцы с их конями и боевыми колесницами, хотя поначалу они не были столь многочисленны, чтобы навязать свой язык и обычаи местному оседлому населению. В XVII столетии до н. э. они, однако, приняли участие в экспансии хурритов, которая захватила северную часть «Плодородного Серпа», протянувшегося от Месопотамии до Средиземного моря, и сыграли важную роль в создании многих мелких «хурритских» княжеств. Следует отметить, что хурриты принесли на Ближний Восток новых богов, таких, как Тешуп и другие, которые были присоединены к старым местным божествам. Мы уже говорили об арийских богах. Им поклонялась часть правящей верхушки, но они, по-видимому, не стали широко популярными, и мы позднее узнаем о некоторых из них снова только после появления иранцев.
Примерно с 1500 до 1150 г. до н. э. Вавилонией правили касситы — народ, пришедший с Иранского нагорья. Судя по 86 именам богов и правителей, касситы также должны были иметь контакты с индоевропейцами. Но касситы растворились среди местного населения Вавилонии, подобно тому, как это произошло с хурритами Митанни в Северной Месопотамии и в Сирии. Около 1150 г. до и. э., после того как эламитами была занята большая часть Южной Месопотамии, касситы исчезают, уступая власть местной вавилонской династии 1, и мы оказываемся свидетелями своеобразного вавилонского возрождения.
Быть может, самыми значительными событиями на Ближнем Востоке на рубеже II—I тысячелетий и в течение последующих нескольких веков следует считать этническую экспансию арамеев и политическую экспансию Ассирии. Ассирийцы и задолго до того демонстрировали свою силу и могущество, так что уже по многочисленным надписям Тиглатпаласара I, правившего около 1100 г. до н. э., во времена среднеассирийского царства, можно судить о начальном этапе жестокой практики ассирийских царей, сделавшей их имена ненавистными не только для их современников, но и на протяжении веков истории. Новый этап ассирийской экспансии открыл Ададнерари II, правивший около 900 г. до н. э. Он начал с завоеваний небольших арамейских государств в Северной Сирии и массовыми убийствами, террором и насильственными переселениями посеял страх перед Ассирией. Мы не будем здесь излагать подробности завоевательных походов ассирийских царей, многие из которых упоминаются в Библии,— наш рассказ был бы слишком страшным и в то же время однообразным. Ашшурнасирпал (883—859) оставил сообщение о том, как он приказал содрать кожу с восставших и повесить ее на городских стенах. Салманасар (858—824) воевал против царства Урарту, лежавшего на севере, а также в Сирии, повсюду сея смерть и разрушения. Захваченные богатства и рабы стекались в Ассирию, превратившуюся в централизованную бюрократическую державу, обладавшую мощной армией. Одним из самых могущественных ассирийских царей был Тиглатпаласар III (745—724). Он покорил арамейское государство с центром в Дамаске, подчинил северный Израиль и послал войска в глубь Ирана, к горе Бикни, отождествляемой с вершиной Демавенд близ Тегерана. Ассирийская держава породила целую династию способных администраторов, которые одновременно были солдатами и завоевателями. Наивысшего могущества Ассирия достигла при Саргоне II (721—705), который был военачальником царя Салманасара V, а затем восстал и захватил трон. В период его правления была захвачена столица Урарту — Тушпа (по-видимому, у озера Ван), а страна опустошена и разграблена, так что она никогда уже не смогла оправиться. Вся Сирия и Палестина оказались под властью Ассирии, а Вавилон стал ассирийской провинцией. При Синаххерибе Вавилон восстал и подвергся разрушению, а при Асархаддоне (680—669) был завоеван Египет. Ашшурбанапал, последний великий царь Ассирии, захватил Сузы и сокрушил мощь Элама, но сразу же после его смерти Ассирия начинает клониться к упадку. В 612 году, памятном в мировой истории, столица Ассирии Ниневия пала под ударами мидян и вавилонян, иногда называемых халдеями.
Наименование халдеи (калду) можно прилагать к арамееязычным кочевникам, поселившимся в южной Вавилонии и основавшим здесь в период экспансии Ассирии на север небольшие княжества. Начиная с XII в. до н. э. кочевники-арамеи проникали в области, лежащие на периферии «Плодородного Серпа», и, укрепившись в них, образовывали мелкие государства, важнейшим из которых в Сирии, очевидно, был район Дамаска 2. В Ветхом Завете мы читаем о борьбе Давида и Соломона с арамеями. В Месопотамии ассирийские анналы упоминают Аруму и Калду, из чего можно заключить, что арамеи осели и здесь, точно так же как и на другой стороне Сирийской пустыни. Их проникновение в районы «Плодородного Серпа» напоминает продвижение на эту же территорию доисламских арабов в более позднее время. В Месопотамии, как и в Сирии, арамеи стали объектом агрессии и страдали под игом ассирийской державы. Но в одном отношении они одержали верх над своими властителями: ассирийская клинопись, продолжающая старые письменности Шумера и Аккада, вынуждена была в конечном счете отступить перед арамейским алфавитным письмом, гораздо более удобным, чем клинопись, и приведшим к победе пергамента и папируса над глиняной табличкой. Не только письменность, но и арамейский язык превратился в конце концов в lingua franca огромной территории — от Египта до Персии.
Но вернемся ненадолго к ассирийцам, которые в течение первых четырех веков I тысячелетия до и. э. сумели с помощью насилия изменить облик Ближнего Востока в не меньшей степени, чем это делали раньше и продолжали делать в рассматриваемый период арамеи, просочившиеся в оседлые районы. В результате ассирийских завоеваний и массовых депортаций народы Ближнего Востока смешались между собой как никогда ранее. Древние местные культуры были уничтожены или пересажены на другую почву, что неизбежно должно было породить синкретизм почти во всех проявлениях духовной жизни в завоеванных областях. Религии, в течение многих столетий связанные со строго определенными районами, теперь нашли приверженцев на территории всей ассирийской державы. Когда, в 689 г. Вавилон был стерт с лица земли Синаххерибом, огромная статуя Мардука, бога-хранителя города, вместе с его культом была перенесена в Ашшур, в то время как вавилоняне, переселенные в Самарию (в Палестине), продолжали поклоняться Нергалу. Ассирийское войско скорее напоминало профессиональную армию, чем ополчение горожан, — так, например; в армии Синаххериба служили ионийские наемники. Ассирийская политика истребления и увода населения завоеванных территорий привела к тому, что способность к «национальному сопротивлению» у народов Ближнего Востока оказалась значительно ослабленной, и это обстоятельство сыграло немаловажную роль в дальнейших успехах Персии. Нельзя не отметить, однако, некоторого положительного влияния pax Assyriaca — при ассирийских царях процветала торговля и возводились грандиозные постройки и ирригационные сооружения. Вероятно, можно пойти дальше и сказать, что в результате обширных завоеваний и роста ассирийской державы родился неизвестный ранее тип государства, возникло новое государство, которое тем не менее всеми своими традициями было связано с шумеро-аккадским прошлым. Ассирийские цари всерьез восприняли такие старые титулы, как «царь всего сущего», «царь Шумера и Аккада», «царь четырех стран света». Однако, несмотря на уважение к традициям, не раз спасавшее Вавилон от полного разрушения (ибо Ассирия почитала историю), ассирийской державе суждено было стать началом нового этапа. Эти перемены не всегда легко заметить, иногда они замаскированы традицией, дань которой отдавали ассирийские цари (так, в библиотеке Ашшурбанапала тщательно сохранялись и переписывались классические произведения прошедших времен), однако для будущего «единого мира» Ахеменидов почва уже была подготовлена. Бюрократия, формировавшаяся из представителей разных народов, и столь же пестрая в этническом отношении армия явились, возможно, двумя важнейшими чертами ассирийского наследства.