Проклятый механик

Маркош Фир выглядел немного виноватым.

- Приятных снов. И извините за резкость. Я был... при исполнении.

Я заверила его, что все в порядке и поспешила закончить разговор. Но бабуля внезапно расчувствовалась и пригласила Марка на чашку чая.

Маму мы застали за готовкой ужина.

- А, вот и вы. Что-то мне сегодня не спокойно было. Все в порядке?

Мы с бабулей переглянулись, а Марк покашлял в кулак.

Позже, за столом, я рассказала мамуле о своем видении, опустив подробности о перстне, застрявшем в коре и лежавшем теперь у меня в кармане.

Чаепитие проходило почти без разговоров. Каждый думал о своем. Бабушка наверняка планировала экспедицию. Мама явно гадала, что мы от нее скрываем. Я думала о перстне. А Марк смотрел на каждую из нас по очереди и... не решался нарушить всеобщее молчание. И это Марк? Не сдержанный на язык наглец, который...

Мама вдруг спросила:

- Маркош, а как ваша нога?

Инспектор Фир заерзал на скрипучем стуле и пробурчал, скосив на меня встревоженный взгляд:

- А что нога? Нормально нога.

Оказалось, что после Катиастрофы, когда мама работала в госпитале, Маркоша привезли туда с недотрансформировавшейся ногой. Ногу ему поправили, но теперь он немного прихрамывал.

Маркошу явно было не по себе от этих воспоминаний, и он засобирался домой.

- Извините, мне уже пора. Завтра на пост. Да и вам на работу. Маргош, проводишь до двери?

Что?! Маргош?! Опять?! Только один человек мог меня так называть! Только один!

Увидав наливающиеся бешенством мои глаза, Марк пробормотал:

- Простите, Маргарита, я оговорился.

Бабуля громко хмыкнула.

Ничего себе оговорился! Это же то, из-за чего мы собственно и поцапались впервые. Тогда, выходя из академической столовой после ужина, Марк остановил меня и глядя сверху вниз небрежно произнес:

- Маргош, а не устроить ли нам с тобой эти вечером романтическое свидание?

Маргош? Да... да меня родной отец так никогда не называл! Только... впрочем, этого человека больше в моей жизни нет.

Мне хватило злости, чтобы врезать наглецу от души и высказать все, что я о нем думаю. И главное - мне тогда казалось, что этого вполне достаточно, чтобы осадить зарвавшегося первокурсника. Но парень завелся не на шутку и затеял меня дразнить. Он нарочно подкарауливал меня повсюду и говорил всякие глупые мерзости, начиная неизменным 'Маргош'. Дело закончилось моей прилюдной истерикой и разбирательством в кабинете ректора. Там нам обоим порекомендовали по тихой уладить конфликт, иначе нам просто покажут на дверь.

Мамуля тогда лично отвела нас и заперла в пустом классе, наказав договориться во что бы то ни стало.

Как не странно, Марк заговорил первым:

- Прости меня, Марго. Не знаю, что на меня нашло. Но я тебе обещаю. Больше не подойду. Ни разу.

Обращение 'Марго' я решила пережить. В академии меня так звали все. Но то, что мне обещали, почему-то совсем не устраивало. Хотя я понимала, что собственно этого и добивалась, когда орала на всю академию: 'Маркош Фир! Оставь меня в покое! Навсегда!'

Пришлось смириться. Ведь не помирись мы, быть обоим за стенами академии. И прощай мое светлое научное будущее... Если бы тогда еще знать, что его и так не будет, нашего всеобщего светлого будущего...

Чтобы погасить внутренний гнев, надо было срочно о чем-то спросить.

- Как твоя нога?

Марк остановился в дверном проеме, и оглянувшись, передернул плечами.

- Частичная трансформация, неприятные воспоминания. Все в прошлом. Я уже привык.

Да... это было... это было наверное очень больно. Я видела таких ребят в госпитале. Выглядели они жутко. Марку еще повезло. Потому что могло случиться пол-лица или грудная клетка с прорвавшимися наружу ребрами. Я невольно опустила глаза вниз и заметила, как Марк задвигает назад правую ногу. Закрывая за ним дверь, я пробормотала:

- Прости.

Решив почитать перед сном, чтобы успокоить нервы, я отправилась в душ. Но не успела прикрыть дверь, как с улицы послышался громкий стук и скрежет.

Я кинулась к сумке, за миниарбалетом.

Такие штуки вошли в обиход сразу после Катастрофы. В условиях, когда маг уже не мог создать файербол или распылить противника заклинанием, примитивное механическое оружие стало надежным гарантом жизни. Миниарбалет заряжался металлическими болтами и с близкого расстояния запросто убивал замешкавшегося котокрыса и мог серьезно ранить, а при удачном попадании даже убить, напавшего злоумышленника.

Пробираясь к двери, за которой не утихал шум, я краем глаза видела, как мама с бабулей надевают кожаные жилеты и достают из сумок иглометы. Свой жилет я снять не успела.

Собравшись у двери, мы некоторое время слушали шум и возню, а затем пару раз что-то сильно грохнуло по двери, и стало тихо.

Подождав немного, я отодвинула засов и осторожно приоткрыла дверь.

На небольшом пятачке перед дверью, освещенном догоравшим факелом под навесом над бочкой с водой, лежало огромное нечто. Клыкастая морда плавала в крови. Один глаз отсутствовал, а второй вытек и валялся рядом со странно дергающимся трупом. Труп при этом кряхтел и рычал, что казалось странным при внешней неподвижности.

Боги! Да это Марк!

Я кинулась в дом.

- Мам! Давай доставай накопитель. Там Марка придавило. Нам это точно не поднять.

Мамуля поняла все, и уже через минуту левитировала низвергающую из себя потоки крови тушу. А я кинулась спасать Марка.

Тот хватал ртом воздух, пока я тянула его в дом, оставляя широкий кровавый след.

- Ты ранен?

Марк помотал головой и прохрипел.

- Огромный, гад.

Бабуля пробежала мимо с кастрюлей, наполненной водой.

- Надо было мне предложить тебе остаться. Прямо сердцем чувствовала.

Марка мы отмыли, напоили болеутоляющим и снотворным и уложили спать на гостевой лавке у стены рядом с жаровней. Потом еще долго оттирали от крови пол и стирали одежду.

Засыпая в своей нише за пологом, я думала, какой странный, насыщенный событиями день мне удалось пережить. Что ж, главное - все остались живы.

Глава 2. Новые тайны.

Следующий день начался с приятных ощущений. Кто-то настойчиво вылизывал мне ухо шершавым языком. Одновременно мне снился огромный мохнатый шмель, который громко тарахтел и собирался устроить в моей голове гнездо.

Открыв глаза, я поняла, что это Хан хочет жрать. Этот раскормленный огненно-рыжий котяра грозил окончательно объесть трех несчастных женщин, которые прощали ему все за позволение почесать за ушком. Иногда пройдоха мог снисходительно поваляться, подставив нам свой розовый пухлый живот.

Отдернув полог, я спохватилась. У нас же мужчина в доме!

Но Марка не было.

- А где потерпевший? - спросила я, запахивая халат, зевая и усаживаясь за стол, где уже пыхтел чайник и источали аромат зерновые лепешки.

В последнее время министерство активно поощряло фермеров, которые поставляли в столицу зерно, овощи и мясо, и из рациона постепенно уходили корни одуванчиков и прочие подножные корма.

Труднее всего оказалось восстановить процесс выращивания зерновых культур. До Катастрофы хлеб производили из единой продуктовой массы, полученной от переработки растений. Впрочем, как и все остальные продукты. При помощи магии просто менялась структура массы. В результате мы имели любое блюдо за несколько минут пассов руками.

Теперь же все приходилось делать вручную. Хотя механики старались как могли, изобретая новые механизмы. Они, как и фермеры, имели привилегии от правительства. Правда, чаще всего, попадались пройдохи, которые водили за нос инспекторов, демонстрируя якобы почти готовые машины, на деле оказывающиеся лишь грудой случайно подобранных запчастей.

Пока я уминала лепешки, бабуля бродила по комнате, собираясь на работу.

- Где моя сумка, Марго? Может Марк переложил? Он искал что-то вроде кинжала, а потом пошел ковыряться в убиенном. Ужас... я его видела. Странное создание. Похоже, из новых мутантов. Очень мощный и... вот что странно. В нем есть магия. Я хоть и пустая, все равно почувствовала. Прямо как вчера у дерева...