Страница 5 из 36
...И вновь "Буссоль" и "Астролябия" вышли в море. Сначала - к Филиппинским островам, а затем - на север, вдоль азиатского побережья.
Недалеко от Японского моря в Тихом океане был открыт еще один остров - Дажеле. Затем - бухта, названная именем французского мореплавателя Сюффрена. Наконец корабли подошли к острову Сахалин.
Лишь самые приблизительные его очертания были известны в то время европейским картографам. Неизвестно было даже то, что он представляет собой на самом деле, - остров или же полуостров, связанный перешейком с азиатским берегом. "Буссоль" и "Астролябия" вошли в узкий пролив между Сахалином и континентом и стали подниматься к северу. Местные жители, объясняясь с пришельцами жестами и с помощью примитивных рисунков, утверждали, что их лодки могли проходить по проливу до самой северной оконечности Сахалина. Значит, здесь действительно пролив? Корабли Лаперуза поднимались все севернее, и глубина все время уменьшалась. Не решившись рисковать, командир экспедиции отдал приказ возвращаться назад. По его мнению, Сахалин - это все-таки остров, но пролив между ним и Азией для крупных судов был, по всей вероятности, непроходим.
(Прошло около полувека, и русский исследователь Г. И. Невельской завершил исследования пролива, разделяющего Сахалин и азиатское побережье. В 1849 - 1855 годах экспедиция под его руководством на нескольких небольших судах работала в проливе от устья Амура до того места, откуда повернули назад корабли Лаперуза. Постоянные промеры глубин доказали, что пролив сказался, вопреки прежним представлениям, вполне судоходным. Наименьшая его ширина - семь с небольшим километров. Впоследствии это самое узкое место пролива между островом и материком было названо проливом Невельского...)
Вернувшись к южной оконечности острова, Лаперуз сделал важное открытие. Многие картографы упорно повторяли одну и ту же ошибку, считая, что Сахалин и лежащий к югу от него японский остров Иессо составляют одно целое. На самом же деле между ними оказался достаточно широкий пролив, сквозь который и прошли "Буссоль" и "Астролябия".
Этот пролив на всех современных картах назван проливом Лаперуза.
Теперь французские корабли взяли курс на северо-восток, к Камчатке, и через некоторое время остановились в Авачинской бухте, на берегу которой уже несколько десятилетий стоял русский город Петропавловск. Теплая, дружеская встреча ожидала здесь Лаперуза и его спутников. Офицеры гарнизона дали в честь французских моряков бал. Солдаты и горожане помогали чинить корабли и грузить на них новые запасы продуктов. Пожалуй, еще нигде экипажи "Буссоли" и "Астролябии" не встречали такого радушия, как в Петропавловске.
А накануне отплытия из русского города моряки прощались с одним из своих товарищей, сыном французского консула в Петербурге, Бартоломеем Лессепсом. Ему также предстоял долгий и трудный путь. Но теперь уже по суше: он должен был вернуться в Париж через Петербург, проехав по всей России.
Лессепс выехал из Петропавловска на следующий день после отплытия кораблей; он увез с собой подробный дневник Лаперуза и некоторую часть коллекций, собранных учеными экспедиции.
А "Буссоль" и "Астролябия" опять были в Тихом океане. Они прошли острова Самоа; здесь экспедицию ждало еще одно несчастливое предзнаменование. На одном из островов туземцы совершили нападение на группу офицеров и матросов, набирающих пресную воду. Убит отважный капитан де Лангль, командир "Астролябии", убит ученый Ламонон, погибли еще несколько офицеров и матросов. Мстить за их гибель Лаперуз не хотел - при бомбардировке острова неминуемо погибли бы и ни в чем не повинные люди. И медленно, тяжело, печально французские корабли продолжали свой путь.
К берегам Австралии они подошли к середине января, два с половиной года спустя после начала экспедиции. Теперь корабли и люди нуждались в длительном отдыхе. Целых два месяца "Буссоль" и "Астролябия" стояли на якорях в Ботанической бухте, на восточном побережье Австралии, близ одного из основанных англичанами поселений.
Рядом с ними покачивались на волнах несколько английских судов.
15 марта 1778 года "Буссоль" и "Астролябия" вновь вышли в плавание. А некоторое время спустя капитан "Сириуса", одного из английских судов, стоящих вместе с кораблями французов в Ботанической бухте, доставил во Францию, по просьбе Лаперуза, его рапорт морскому министру, последнюю часть экспедиционного дневника и несколько писем друзьям. В рапорте министру де Кастри, сообщая о своих дальнейших планах, Лаперуз писал:
"Я поднимусь вверх к островам Товарищества, выполню все, указанное инструкцией, в отношении Новой Каледонии и острова Санта-Крус, осмотрю южную часть земли Арзасид де Сюрвиль и направлюсь к Луизиаде Бугенвиля. Я пройду между Новой Каледонией и Новой Голландией не Эндевуром, а другим каналом, если такой существует. В сентябре - октябре я обследую залив Карпентария и восточный берег Новой Голландии, вплоть до земли Ван-Димена..."
Эти документы оказались последней вестью об экспедиции Лаперуза.
...Прибыл в Париж, совершив полное трудностей и долгое путешествие по России, Бартоломей Лессепс, доставивший часть научных коллекций экспедиции и дневники Лаперуза. Никто, впрочем, тогда еще не знал, что Лессепс - это единственный из всех участников экспедиции Лаперуза, кому суждено было вернуться на родину. "Буссоль" и "Астролябию" сначала все еще ждали. Быть может, корабли были лишь задержаны какими-то важными обстоятельствами? Но прошел 1790 год, начался 1791-й. Прошли все сроки возвращения экспедиции во Францию, судьба ее представлялась все более загадочной, все более мрачной. И наконец в феврале 1791 года Национальная Ассамблея Франции после чрезвычайного заседания, созванного по требованию Исторического общества естественных наук, опубликовала обращение к мореплавателям всех стран с призывом искать какие-либо следы кораблей Лаперуза. Установлена и премия: тот, кто обнаружит "Буссоль" и "Астролябию" или хотя бы сообщит какие-то сведения о них, может рассчитывать на награду.
В сентябре 1791 года из Бреста вышли фрегаты "Поиск" и "Надежда" специальную поисковую экспедицию возглавил адмирал д'Антркасто. В течение восемнадцати месяцев корабли кружили в том районе Тихого океана, куда предполагал, выйдя из Ботанического залива, отправиться Лаперуз. Никаких следов "Буссоли" и "Астролябии" найдено не было.
А Францию в эти годы одно за другим потрясали бурные события. 10 августа 1792 года восставший народ сверг монархию, в декабре был издан декрет о предании суду короля Людовика XVI. В январе 1793 года Людовик XVI был казнен. Затем Франция оказалась втянутой в войну одновременно с несколькими государствами. Началась и закончилась диктатура якобинцев. Стремительно взошла звезда генерала Бонапарта, будущего императора Наполеона. И вновь непрерывные войны... До поисков ли экспедиции Лаперуза в это бурное время? Напрасно обращались с просьбами о новых поисковых экспедициях его родственники и друзья.
И лишь через три с лишним десятилетия были найдены первые следы пропавшей экспедиции. По удивительной причуде судьбы их почти одновременно обнаружили сразу два человека: ирландец Питер Диллон и француз Жюль Себастьян Дюмон-Дюрвиль. Питер Диллон случайно, а Дюмон-Дюрвиль потому, что искал их.
Должно быть, судьба мореплавателя, путешественника, про павшего без вести, всегда была и будет тайной, неизменно притягательной для всех людей. Пусть даже и нет уже никаких надежд на его спасение и возвращение на родину, пусть уже прошло слишком много времени, всегда кто-то будет стремиться пройти по его следу, отыскать какие-то новые свидетельства путешествия, оборвавшегося неизвестно где.
И, конечно же, дело здесь не только в самой притягательности загадки, хотя так заманчиво разгадать тайну, с которой не справился прежде никто другой. На поиски пропавших экспедиций отправляются с желанием восстановить справедливость, воздать должное первопроходцу. И еще ради того, чтобы пройти там, где не смог пройти предшественник, сделать то, что ему не удалось.