Избранное

Происшествие в троллейбусе было испытанием не только для Алика, но для всех членов его семьи. Его мать, Бронислава Савельевна, вообще никакого значения не придает тому, что товарищи Алика решили больше не подавать ему руки. Старшая сестра Маргарита силится доказать отцу, что Алик не виноват. Но отец Алика, Веньямин Захарьевич, полковник, заведующий военной кафедрой в геологическом институте, человек, закаленный в огне гражданской войны, командовавший в Отечественную войну особым батальоном, имеет свои моральные критерии, которыми измеряет жизнь и судит не только всех окружающих, но в первую очередь самого себя. Он приказывает сыну уйти из института и уехать на работу.

Чем объяснить столь суровый приговор Веньямина Захарьевича? Что это? Чистый максимализм, свойственный коммунистам старшего поколения, тем, кто прошел гражданскую войну и пережил все трудности, выпавшие на их долю? Или это поступок рассерженного отца, который под горячую руку так жестоко наказал сына? Образ полковника Веньямина Захарьевича, его мировоззрение, все пережитое обусловило то, что он не мог иначе поступить с сыном, проступок которого вызвал в нем чувство собственной вины: как случилось, что у него вырос такой сын? Почему старший сын ушел добровольцем на войну и погиб, спасая раненого товарища, а младший в обычной обстановке проявил трусость?

Веньямин Захарьевич прекрасно понимает, что дело не во времени, а в воспитании, в среде, в которой вырастает молодежь. Веньямин Захарьевич издевается над «народниками», как он называет молодых люден, которые идут на завод ради трудового стажа, облегчающего поступление в вуз.

— А представьте себе, — возражает ему другой военный, — что многие из этих «народников», как вы их называете, строят сейчас Братск, поднимают целину.

Разумеется, проблема молодежи не проста. Разные высказанные мнения показывают, что молодежь шестидесятых вовсе не такая, как некоторые себе ее представляют.

Роман «Весна» был тогда одним из наглядных примеров, доказывающих, что советская еврейская литература не осталась замкнутой в ограниченных рамках, а находится на широкой магистрали общих проблем советского общества, течет в общем потоке многонациональной советской литературы, в котором она находит свою собственную специфику, свои собственные краски, свой собственный колорит.

«Вечная мера»… Собственно, во всех произведениях Самуила Гордона есть эта вечная мера, эта суровая мера строгости, какой художник измеряет и оценивает человеческое поведение и человеческие поступки.

Однако невообразимые испытания, которым он подвергает героев романа «Вечная мера», не сравнить со всеми прочими. Но не писатель придумал для них такие испытания. Сама жизнь…

После того как Цирл неоднократно смотрела в глаза смерти, отстояла сутки полуголая по горло в холодной воде, она в течение полутора лет прячется в подвале украинских друзей ее погибших родителей. Туда же попадает пожилой уже мужчина Хонэ. В то безумное время, когда вся жизнь была безумной, когда смерть преследовала каждого, могло случиться и такое. Красавица Цирл после освобождения объясняется пожилому Хонэ в любви. Что это? Результат гнетущего одиночества, представления, что они единственные на земле, оставшиеся в живых? Когда оба узнали, что остались последними в их семьях, они поженились. И тогда лишь начинается для обоих истинное испытание.

Заведующий страховой конторой, где Цирл работает, молодой человек Зайвл влюбляется в Цирл. И у нее появляется ответное чувство. В ее страданиях перед нами вырастает яркий образ огромной, трагической силы. В ней беспрестанно бушует женское начало, против которого борется глубокое понимание своего человеческого долга, своего взгляда на жизнь, воспитанного в неслыханно тяжелых обстоятельствах.

Писатель боится, что Цирл не выдержит испытания, он оберегает ее. Ему легче иметь дело с инженером сахарного завода, с Алексеем Николаевичем, который выказывает свои чувства к Цирл слишком уж грубо. Ему Цирл может ответить пощечиной. Но что ему делать с Зайвлом, с его чистой любовью и со страстным чувством Цирл?

Порой может показаться — Цирл не выдержит испытания. Она чувствует себя виноватой перед мужем. И когда она признается ему в своих встречах с Зайвлом, Хонэ ей отвечает: «Ты ни в чем не виновата передо мной».

В этом, собственно, и заключается то главное, что писатель хотел подчеркнуть, После того как Цирл и Хонэ столько вынесли, видели столько зла, столько нечеловеческой жестокости, что принесли с собой на нашу землю фашистские изверги, когда сама жизнь висела на волоске, они, Цирл и Хонэ, сохранили в себе человечность.

Проникнутый трагизмом ужасов войны, роман «Вечная мера» всеми своими проблемами обращен ко дню сегодняшнему и ко дню завтрашнему. Образы Цирл и Хонэ, как и многие образы других произведений Самуила Гордона, написаны с горячей верой в человека, в его неисчерпаемые моральные резервы.

Следует сказать, что почти все произведения еврейского писателя Самуила Гордона вышли и на русском языке.

В 1987 году на русском языке вышла и его книга «Наследники», куда входят роман под этим же названием, роман «У Волги», упомянутая ранее повесть «Прощение» и цикл рассказов.

Роман «У Волги» современен не только по описываемым событиям, но и, главным образом, по острым нравственным и социальным проблемам, которые в нем затрагиваются.

…Жили в одном еврейском селе два друга: колхозный шофер Айзик Глейзер и тракторист Лейви Дембо. В ночь перед свадьбой Айзик выкрал невесту Лейви и увез ее в ближайший, а потом и более отдаленный город. Что касается самой невесты Фриды, то она больше всего любила себя. Айзик же перед начальством подхалим и холуй и самого себя окружил такими же подхалимами и холуями. Довольно типичное явление в период застоя. Лейви Дембо особой карьеры не сделал. Скромный и совестливый, он со временем стал учителем и наставником в ПТУ, отдавал все свои знания, все свое сердце воспитанию нового поколения рабочих.

Такими они встретились через много лет в санатории у Волги. Лейви остался Лейви, а Айзик уже не Айзик, а Андрей Стеклов. Как надо было поступить Дембо? В наши времена не вызывают на дуэль, но все, что Лейви видит и наблюдает, вызывает в нем отвращение и возмущение. Всеми своими повадками Айзик-Андрей раскрывается перед ним как браконьер и расхититель. Это даже не конфликт, а противостояние двух чуждых друг другу людей. Совершенно разных по своему образу жизни, миропониманию, сути поступков.

Есть в романе эпизод, когда Лейви Дембо встречается со своей бывшей невестой Фридой, ныне избалованной директоршей. Оба пытаются хотя бы на миг вернуть былое, но прошлое не вернешь. Нет, не скажешь, что в те минуты Фрида прозрела. Ощущается невысказанное покаяние, чувство пустой, бессмысленно прожитой жизни, в чем и самой себе признаться трудно.

Роман «Наследники» развернут в пространстве и времени, в нем отображено более полустолетия жизни советского народа вообще, еврейского в частности, а нелегкая, порой трагическая судьба героев полна неожиданных поворотов.

Главный герой романа Симон Фрейдин — человек незаурядных способностей. Кроме своей основной работы инженера, дорожного строителя, он увлекается музыкой, поэзией и живописью и в свободное от работы время пишет неплохие картины и хорошие стихи. Но, как характеризует его автор, «природа наделила его всем, даже красотой, но и обделила его, не вооружив в достаточной мере упорством и волей». Не отсюда ли его метания, его неустроенная жизнь. Но он человек твердых нравственных норм, всегда действует, согласуясь со своей совестью.

Демобилизовавшись после войны, он отправляется в город, где жила его первая жена Ханелэ, но там нет ни дома, ни каких-либо известий от нее.

И лишь через много лет он встречает ту, которая стала его последней женой, Лиду, и увозит ее с собой на Север.

И вот на старости лет он задумывается о наследниках. Его не оставляет чувство вины, что дети его выросли без него, он даже не знает, где они. Кроме детей второй жены, Натальи, которые, кстати, носят не его фамилию, а фамилию жены.