Кровь фюрера

— «Мария Эскобар», — сказала девушка.

— Что?

— Накладная на груз. Не забудьте принести мне ее копию.

— Она внизу, на складе. Не волнуйся, я дам тебе позже, когда «Эскобар» разгрузится.

У него были копии оригинала накладной и копии копий. Все они лежали в одной папке, так что не могло возникнуть никаких недоразумений по поводу груза судна.

Большой чувственный рот девушки растянулся в игривой улыбке. Франко улыбнулся в ответ, только сейчас понимая двойной смысл сказанной им фразы.

— Или ты хочешь сейчас, кисонька? — Он ухмыльнулся еще шире, видя, как девушка пытается сдержать улыбку.

— Франко… Вы же женатый мужчина.

— Но такие мужчины самые лучшие. Тебе мама этого никогда не говорила?

Девушка захихикала.

— Копия накладной, Франко…

— Как только закончу с разгрузкой.

— Ну, не забудьте.

Она была младшей секретаршей, а Франко — старшим таможенным клерком. Она была младше его на пятнадцать лет, но разговаривала с ним так, словно была его начальницей. Франко это нравилось. Девушка думала, что держит его за яйца, выставляя перед ним грудь и ноги, дразня его, искушая его, надевая короткие юбчонки, чулочки и облегающие блузки. Вот только ни за что она его не держала: Франко был умен. Очень умен. Такую неплохо было бы разок трахнуть на каком-нибудь ящике, но не более того. Да и вообще у Франко Скали были другие планы.

Он отвернулся, чтобы не смотреть на ноги девушки в черных чулках — одну ножку она соблазнительно забросила на другую и занялась своими алыми ногтями. Франко стал наблюдать за «Марией Эскобар», пересекающей гавань. Теперь бинокль был не нужен, так как корабль был уже близко, очень близко, всего в пяти минутах ходу от доков. Слева от гавани лежал древний город Генуя, его узкие улицы поднимались по ступенчатым склонам предгорий Апеннин.

Франко посмотрел на девушку и ухмыльнулся, а ее щедрые полные губы растянулись в сексуальной улыбочке. Подмигнув ей, Франко положил бинокль на стол и повернулся к двери.

— Чао, кисонька. Я пошел работать.

Спустившись в людный склад, он забрал документы из крошечного застекленного кабинета у входа.

С моря дул ледяной ветер, и Франко пришлось натянуть бушлат. Миновав двор, он посмотрел на кабину подъемного крана, где сидел Альдо Цели. Он должен был разгружать судно и ждал его сигнала.

Франко помахал ему и поднял вверх большой палец. Через секунду он услышал, как Альдо заводит двигатель. Этого крановщика называли «Альдо-ястреб», потому что он нацеливал кран на контейнеры с грузом так, словно они были его добычей.

Франко окинул взглядом гавань. «Мария Эскобар» уже замедлила ход и сдала немного назад, разворачиваясь, прежде чем бросить якорь. Люди на палубе и в доках суетились, закрепляя швартовые. Он оглянулся в поисках таможенника и не увидел его, но тот наверняка скоро явится.

Иногда таможенники только проверяли наличие печатей, но могли и вскрыть печати предыдущего порта, заглянуть в большие стальные контейнеры с грузом, чтобы удовлетворить свое любопытство или просто для самоутверждения. Но они еще никогда не поймали Франко на горячем. Он был осторожен, а работенка ему предстояла — первый класс. Денег ему хватит на то, чтобы купить новую машину, да еще и останется, и этот остаток можно будет потратить на девчонок в борделях недалеко от Пьяцца дела Виттория. Эти девчонки брали больше миллиона лир за час, но они того стоили… Да, ему нужны были деньги. Всем сейчас нужны деньги. Мир сошел с ума. Его старик говорит, что сейчас стало хуже, чем раньше. Франко облизнул сухие губы. Груз хорошо спрятан, убеждал он себя, и, успокоившись, немного расслабился. «Мария Эскобар» уже почти причалила, матросы заканчивали ее пришвартовывать. Наверху в кабине крана сидел Альдо, которому не терпелось начать работу.

Франко загасил сигарету на цементном блоке набережной и посмотрел налево. В груди шевельнулось беспокойство. По набережной вразвалочку шел толстяк Паоло Бонефацио. Этого таможенника называли «Паоло-чума», il peste, потому что он и был чумой, он мог вымотать нервы как никто другой. Ему нужно было проверить каждый гребаный контейнер, каждый закоулочек, каждую дырку, он словно хотел заслужить медаль от итальянской таможни. И какого хрена он тут делает? У него же сегодня выходной. Сегодня дежурит Винсенти, а не Бонефацио.

Иль-Песте подошел к нему, сопя из-за одышки.

— Чао, Франко.

— Чао. А что с Винсенти?

— Он заболел, — ответил Иль-Песте. — А что, ты уже решил, что тебе удастся отвертеться?

Франко заставил себя улыбнуться. «Эскобар» уже причалила, с борта спустили трап. Франко почувствовал, как внутри растет напряжение.

«О Господи… Столько сотрудников, а явился Иль-Песте, и именно он будет проверять эти гребаные контейнеры…»

— Ну ладно, Франко. Пойдем посмотрим. Может, найдем что, а?

Франко сглотнул, стараясь сохранять невозмутимый вид и улыбаться.

— Да, конечно.

Толстый таможенник, хрюкнув, пошел вдоль набережной к тому месту в пятидесяти метрах от них, где Альдо должен был поставить контейнеры, прежде чем их по конвейеру отправят на склады.

Франко Скали пошел за ним, произнося про себя молитву.

Он наблюдал за тем, как Альдо Цели повернул стрелу подъемного крана и снял один из тяжелых металлических контейнеров с палубы, словно легкую картонную коробку. Контейнер, которого ждал Франко, синий контейнер с тремя серыми полосами, еще находился на судне. На набережной стояло всего пять контейнеров, которые Альдо успел перетащить. Всего на судне находилось сорок контейнеров, и, зная Иль-Песте, Франко не сомневался: он захочет проверить каждый гребаный ящик, ничего не пропустит.

Франко суетился на набережной, пытаясь изобразить активную деятельность, чтобы хоть как-то оправдать пот, градом катившийся с его лица. Он помогал сотрудникам расставлять контейнеры по мере того, как Альдо снимал их с «Марии Эскобар» и переносил на набережную.

«О Господи! Скорее бы это закончилось», — подумал Франко.

Он увидел, что Иль-Песте просматривает документы на груз. Этот козел был абсолютно неподкупным, и у него просто-таки член вставал, когда он находил какие-то ошибки в таможенной декларации или контрабанду в контейнерах.

Происходило это нечасто, но если уж Иль-Песте что-то находил, виновник оказывался в жопе. И ничего с этим нельзя было поделать: братец этого козла, Стефано, был инспектором-карабинером. Только попробуй дернуться — и все копы Генуи упадут тебе на хвост. Естественно, Франко пытался рассчитывать все так, чтобы Иль-Песте поблизости не было, когда приходил особый груз. Вот только не всегда у него это получалось.

Как, например, сегодня.

Франко тихо матерился, а с «Эскобар» выгрузили еще один контейнер. Альдо действовал четко, оставалось еще двадцать пять контейнеров. Франко потел, суетился и кричал, имитируя бурную деятельность. Огромные металлические ящики опускались на набережную, и каждый раз Франко поглядывал на таможенника. Тот сосредоточенно следил за тем, как контейнеры аккуратной линией выстраиваются вдоль набережной, ожидая конца разгрузки, — так спортсмен ждет выстрела стартового пистолета.

Над гаванью дул ветер, а Франко смотрел, как Альдо поворачивает кран за очередным контейнером.

Это был последний контейнер. Синий, с тремя серыми полосками на боках. Альдо поднял эту заразу и с грохотом поставил ее на землю.

«О Господи… Спокойно, мать твою, спокойно. Содержимое этой коробки стоит гребаную кучу денег, ты, засранец генуэзский».

Франко услышал, как затихает жужжание мотора подъемного крана. Рабочие закончили разгрузку и сняли перчатки, ожидая указаний Иль-Песте.

Тот с серьезным видом подошел к Франко, готовый к битве.

— Сорок контейнеров, да?

— Ага.

— Документы у тебя?

Франко передал ему бумаги. Каждый контейнер был опечатан — таможенной печатью или в предыдущем порту, или в пункте отправки. Задачей Франко было срочно растаможить груз. Нужно было выполнить всю необходимую бумажную работу, принять контейнеры и переправить их по назначению с минимумом проблем. Принять и отправить. Время — деньги, босс Франко не уставал напоминать ему об этом. Как правило, таможенники особо не напрягали. Они только просматривали груз, чтобы избавить от проблем свою задницу.