Водные врата (ЛП)

— Рабство принимает разные формы, — сказала коротко волшебница. — У некоторых клеток золотые прутья, но когда день закончился, между золотом и железом не много отличий. Вы хорошо знаете моего мужа?

— Не очень.

— Считайте себя счастливцем. Этот талисман, возможно, мог даровать мне свободу от его любопытных глаз. Было бы замечательно иметь в распоряжении час-другой, чтобы заняться своими делами.

— Или, возможно, придумать себе новую внешность и начать новую жизнь, как ты уже поступала раньше.

— Возможно, — произнесла она уклончиво.

— Ты предполагала, что у Тзигоны будет этот талисман?

— С чего бы это? — спросила она и ее брови сошлись аркой в неподдельном замешательстве. — После того, как Кетуру схватили, его доставили к Дамари Эксчелсору. Я планировала украсть его у него, поэтому и наняла Тзигону… — она резко остановилась и прикусила губу в очевидном испуге.

— Успокойтесь. Я знаю, что пристрастия Тзигоны пролегают намного южнее закона. Продолжайте. Вы наняли вора, чтобы получить для себя талисман.

— За кого вы меня принимаете? Я была в нескольких тюрьмах и не взвалю на себя ответственность, отправив туда кого-то другого, — сказала она мрачно. — Я наняла Тзигону, чтобы она обучила меня, и я смогла добыть его сама.

Базель удовлетворенно кивнул. Эта женщина рисковала своей жизнью ради Кетуры. Она являлась именно тем видом друга и союзника, в котором нуждалась Тзигона.

— Но очевидно у Дамари Эксчелсора не было талисмана. Он возвратил его дочери Кетуры.

Замешательство легло тенью на лицо Синестры, затем уступило место ошеломленному пониманию.

— Святая Мистра, — прошептала она. — Именно поэтому меня влекло к Тзигоне. С момента первой встречи я чувствовала себя с ней как со старым другом. Она не обладает и половиной красоты своей матери, но у нее есть тот же смех, та же неукротимость. — Ее глаза расширились от внезапной паники. — Вы сказали, что Дамари передал ей талисман? Он знает кто она?

У Базеля появилось плохое предчувствие по этому поводу.

— Сейчас он с ней.

Женщина вскочила с кровати и схватила тунику Базеля обеими руками.

— Уберите ее подальше от него!

Он заметил нарастающую истерику в ее голосе. Отбросив собственную усиливающуюся панику, он продолжил низким и успокаивающим голосом.

— Расскажи мне.

— Я действительно не могу. — Она отпустила его тунику. Молчаливая борьба исказила ее лицо и ее челюсть решительно окрепла. — Я не могу сказать вам, но вы сами можете все узнать. Ступайте в башню Кетуры, в рабочий кабинет Дамари. Вы поймете зачем…

Голос Синестры резко прервался. Дрожь прошла по ее телу, а глаза закатились, обнажив белки. Она упала на пол в припадке сильных судорог, ее спина мучительно выгнулась так, что Базель услышал хруст позвонков. Ее мучения оказались милосердно кратки. Когда Базель опустился на колени перед ней, она обмякла и застыла.

Волшебник тихо выругался. Многие из его коллег заколдовывали своих слуг, стремясь сберечь секреты. Очевидно, кто-то был более щепетильным, чем большинство. Даже того немногого, что сказала Синестра, оказалось достаточно, чтобы осудить ее на смерть.

Базель осторожно протянул руку, чтобы прикрыть глаза храброй женщины. От его прикосновения ее тело окутал туман, а затем она исчезла. Еще одна предосторожность, отметил он мрачно. Без тела было чрезвычайно трудно проследить происхождение смертоносного заклинания.

Он резко поднялся. Этой тайне суждено ожидать решения более насущных проблем.

Нельзя создавать магические врата между его башней и башней Кетуры, поскольку не стоило оставлять следы, по которым мог последовать другой волшебник. Базель не ездил в течение многих лет, но он моментально затребовал своего самого лучшего коня и быстро расправился с дорогой к башне Кетуры. Привратник сообщил ему, что Дамари отсутствовал. Базель испытал не много трудностей, уговаривая слугу все равно впустить его: на самом деле, он заметил блеск надежды в глазах человека.

Базель поспешил вверх по лестнице в комнату зелий Дамари. Она была чем-то большим, чем кабинет большинства волшебников, но на первый взгляд все было в порядке. Для обиталища мага комната была необычайно опрятна, с рядами пузырьков, сосудов и горшков, выстроенных в линию со скрупулезной точностью. Коллекция бабочек была закреплена на стене, аккуратно приколотая к большой пробковой доске. Базель фыркнул с легким презрением. Не те трофеи, которыми хвастается большинство мужчин!

И все же что-то в этой выставке притягивало его взгляд, в том смысле, что что-то, вероятно, в этом хобби было глубоко неправильным. Базель двигался вдоль обшитой пробкой стены, тщательно изучая коллекцию. Сначала цвета бабочек были великолепны, с подобными драгоценным камням оттенками садов Халруаа. Потом пошли бабочки, которых он никогда не видел, огромные существа, вооруженные жалами, хищными мордами или зловещими отравленными клешнями, раскрашенные в темно-зеленые, яркие алые и оранжевые цвета, которые напоминали цвета джунглей. Затем пошли бабочки цвета бесплодной пустыни и скал. Снежная моль, нежная, как лунный свет. Летучие мыши! Большинство было крохотными мышами-хамелеонами, которые в сумерках кружат в небе. Они были закреплены на ярких лоскутах шелка, с помощью которых можно было проверить, что они сохраняли способность менять цвет.

Его пристальный взгляд упал на следующих существ, закрепленных на пробковой поверхности, бережно сохраненных и аккуратно подписанных. Он зашипел, опознав нарушение клятвы. Там висел волшебный дракончик, его яркие крылья были осторожно раскрыты, а крошечные клыки обнажены в оскале, вызывающим рычание. Рядом с ним был мумифицированный спрайт, крошечная крылатая женщина, выставленная на показ Дамари с той же самой отрешенностью, что и насекомые. Сердце Базеля сжалось, поскольку он помнил уроки Кетуры, преподносимые ученикам. Бабочки и летучие мыши были одними из простейших для вызова существ. Даже Дамари был в состоянии вызвать их.

— Дамари вызвал их, — пробормотал он. Очевидно, бывший ученик Кетуры не расстался со своим желанием овладеть специфическим искусством наставницы. Начиная с маленьких обитателей сада Кетуры, он двигался дальше и дальше, пока не зашел далеко от дома. Базель задался вопросом, где остановятся его поиски?

В поисках ответа он шагнул к полкам. Одним взмахом руки он сбросил аккуратно выстроенные флаконы. Позади была скрыта коробка, почти на половину наполненная крошечными пузырьками. Он взял один из них и его взгляд упал на полку, где лежал идентичный, но пустой пузырек. Графин вина стоял возле него, пыльный и плотно закупоренный. Каждый пузырек был отмечен рунами, теми же самыми, которые были выгравированы на питье для жены Базеля, во время их краткого и трагичного брака. Это зелья, гарантировавшие рождение ребенка-джордайна.

Базель схватил бутылку вина и спешно телепортировался. Он вернет коня позже, это не могло ждать.

Прибыв в свою собственную башню в городе Халар, временно покинув лабораторию Дамари, Базель поспешил исследовать микстуру. Обычные двурукие весы стояли перед ширмой из белого шелка. Каждый рукав заканчивался округлым флаконом из прозрачного хрусталя, который разгорался, когда в него бросались определенные заклинания. Базель вылил микстуру в одну сферу, вино — в другую. Быстрым, нетерпеливым жестом он заставил сферы светиться.

Несколько замысловатых картинок заплясали на белой ширме, магическое изображение, сотканное из цветов, рун и запутанных черных линий. Базель произнес второе слово и стал наблюдать за тем, как исчезали золотистые цвета вина. Как он и подозревал, оставшаяся картина была похожа на микстуру джордайни.

Похожа, но не идентична. Дамари подмешал в вино микстуру джордайни и что-то еще.

Базель поставил третий кристаллический сосуд, затемнив им картину, и стал мягко напевать. Изображение вина начало удаляться от изображений неизвестного вещества. Когда полученный от вина образ наплыл на картинку микстуры джордайни, он бросил заклинание на третий пузырек. Зеленый, зубчатый знак вспыхнул на белом шелке, определив подмешанный компонент. У Базеля перехватило дыхание.