Водные врата (ЛП)

Заклинание пугало ее даже на этой ранней стадии его прочтения. Но раз оно было задумано для изгнания, это было, как выражался Маттео, логичным. Тзигона не думала, что народ Неблагих мог испугаться какого-нибудь незначительного волшебства. И чувствовалась вплетенная магия, однако, какая-то необычная.

Остаток дня и весь следующий девушка изучала заклинание, несмотря на то, что ее взор туманился, а ее голова пульсировала от умственных усилий и желания освоить замысловатое волшебство.

На вторую ночь свет походного костра заставил руны на свитке танцевать. Тзигона уставилась на него, подстрекаемая слабым, дразнящим эхом, которое металось от холма к холму — нечестивой музыкой Неблагих.

Далеко на юге Базель Индолар вышагивал по саду своего поместья в Халарахе. Он ожидал возвращения Тзигоны еще несколько дней назад. Он проклинал себя за то, что предоставил ей разрешение покинуть город с Дамари Эксчелсором. Тзигона считала мага безопасным, и Базель доверял ее суждению. Однако он меньше доверял ее откровенности.

И притом, в этом смысле Базель сам не был безупречен. Маг мог рассказать Тзигоне о ее матери, но он этого не сделал. Волшебник не рассказал ей о визите Маттео и не предположил, что молодой джордайн убедит Тзигону связаться с Дамари для того, чтобы спасти его от безумия отцовского инстинкта.

Беспокойство все росло и росло, и это становилось невыносимым.

Со вздохом Базель покинул сад и отправился по винтовой лестнице башни на этаж для учеников. Он предоставил Мазону и Фарре Нур выходной от учебы. Не было никого, кто мог поинтересоваться, зачем ему понадобилось зайти в комнату Тзигоны.

Маг сам отпустил хлопотную девчонку. Он наслаждался ее острым умом и озорным духом. Он любил ее, как собственную дочь, и он должен был, да нет, просто обязан был дать совет не отправляться в это путешествие. Вместо этого он проявил себя быком на пастбище, на котором пасется идеалистическая и целеустремленная корова. В глазах закона, в любом случае, имевшем хоть какое-нибудь значение, жена Базеля была мертва, уничтоженная его собственной преданностью Халруаа.

Пристальный взгляд мага упал на дверь в комнату Тзигоны, и прошлое исчезло из его мыслей как задутая свеча. Дверь была слегка прикрыта.

Глаза Базеля сузились. Тзигона всегда оставляла дверь открытой. Она привыкла к открытым пространствам и не могла спать, если каждое окно и дверь в комнате не были распахнуты настежь. Волшебник подошел ближе. Звуки осторожного обыска доносились из комнаты, затем последовал вздох удивления.

Несмотря на свои габариты, Базель мог быть тихим и быстрым. Он сунул руку в мешок с компонентами и, вытащив маленький металлический гвоздь, заглянул в комнату. Рука молниеносно прочертила круг, и в то же время он произнес одно волшебное слово. Гвоздь исчез, и взломщик застыл в попытке повернуться к нему.

Базель зашел в комнату, чтобы поближе рассмотреть потенциальную воровку. Женщина была среднего роста и была необычайно красива. Ее волосы были иссиня-черными, лицо имело тонкие черты, а формы были округлы. Она носила бледно-голубую робу, без сомнения, пытаясь замаскироваться. Пораженное выражение было вырезано на ее неподвижном лице, и медальон качнулся в ее парализованной руке.

Сердце волшебника успокоилось, когда он рассмотрел пустяк. Это был талисман Кетуры! В нем не было никакого волшебства, кроме воспоминаний, которые он вызывал. Без сомнения, Тзигона оставила его тут на хранение, опасаясь потерять в путешествии.

Базель вытащил цепочку из замороженных пальцев женщины. Ее остекленевшие, пойманные в ловушку глаза следили за его движениями с отчаянием.

Он узнал женщину — Синестра, второсортная волшебница, женатая на одном из братьев Беладжун. Семья была известным родом волшебников, имевшим в столице значительное состояние и уважение. И что же подтолкнуло избалованную молодую жену к воровству?

Больше заинтригованный, чем рассерженный, Базель рассеял заклинание движением руки.

Женщина моментально бросилась к талисману в руке Базеля.

— Отдай мне его! Он мой!

Он ловко отступил, и злоумышленница опрокинулась и упала лицом на кровать Тзигоны. Ее приглушенное проклятие было пронзительно знакомо. Базель слышал его от Тзигоны, а до этого — от ее матери.

Его сердце екнуло.

— Кто ты? — выдохнул он.

Сидя, она подбросила над своей головой порошок. Сверкающие частички взлетели и застыли в воздухе, затем одновременно растаяли, сформировав тонкую, мерцающую пелену. Она поплыла, обтекая ее, потом исчезла, оставив после себя совсем другую женщину.

Ее черты не были столь же тонкими, как запомнил их Базель, от времени ее глаза потускнели, а лицо покрылось морщинами.

Базель недоверчиво смотрел на увядший образ женщины, которую он считал погибшей. Хотя он оплакивал ее более дюжины лет, его сердце не ответило радостью на ее появление.

— Кетура? — сказал он, не совсем веря в это, — Ты та, которая отвлекала их внимание от нее? — В его память хлынуло прошлое. — Конечно! Ты друг Кетуры, леди, которая помогла ей бежать перед арестом!

— Друг — да, — произнесла женщина. Ее губы дернулись в скупой и печальной улыбке. — Леди — нет.

События прошлого вернулись к нему. Вскоре после женитьбы с Дамари Эксчелсором, Кетура отправилась в родной город Базеля, Халар, в компании группы торговцев Эксчелсора. Один из наемников распустил свои руки и потерял их по локоть из-за ее охранных заклятий. Ее негодование возросло, когда хозяин каравана объяснил, что наемник ошибся, приняв ее за лагерную потаскуху. Краткий разговор с женщиной убедил Кетуру, что «потаскуха» не выбирала себе такую жизнь. Она настояла на том, чтобы женщину отдали на ее попечение, и дала ей работу у себя в башне, тайно обучая ее магическому искусству.

— Куртизанка может являться леди, вне зависимости от обстоятельств рождения и своей профессии, — отметил Базель.

— Куртизанка! — усмехнулась она. — Это все еще слишком высокое звание для меня! Моя мать могла претендовать на этот титул. Она была любовницей волшебника. Угадайте, куда это ставит меня?

— Незаконнорожденная или нет, если ты знаешь имя своего отца и родословную, тебе гарантированы определенные права и магическое образование.

— О, я знаю его имя, но он женат на представительнице влиятельной семьи и не хотел их смущать. Так что, я была брошена. Меня передали торговой компании как своеобразное передвижное развлечение.

Чудовищность этого откровения ошеломила молчащего Базеля.

Любые слова, приходившие на ум, только делали это предательство более тривиальным.

Через некоторое время Синестра пожала плечами.

— Старая и не интересная история. Независимо от нее, делайте то, что вы собирались.

— Все, что мне от тебя нужно — объяснение. Зачем ты пришла сюда в поисках талисмана Кетуры?

— Я пришла не за ним. Я пришла искать твоего ученика.

Базель изучал женщину. К ней уже вернулась ее очаровательная внешность: ее волосы почернели, ее кожа больше не отдавала желтизной, а была золотистой и гладкой. Он работал с такими заклинаниями изменения внешности и прежде.

— Если я не ошибаюсь, заклинание, которое на тебя наложено, принадлежит Кетуре.

— Я не обладаю большим талантом, — согласилась она. — Это заклинание постоянно. Ничто не снимет его, кроме порошка, который дала мне Кетура, и вы можете поставить на то, что я не часто его использую! Медальон был моим, если можно так выразиться. Я купила его для Кетуры. Она была хорошим другом и щедрой хозяйкой. Я помню все монеты, которые она ежедневно выдавала мне, стремясь оплатить долг.

Что-то в ее тоне растревожило ум Базеля.

— Почему ты думаешь, что это необходимо?

Лицо Синестры, вернувшее окончательную форму и красоту, печально скривилось.

— Я не могу вам этого сказать.

— Я вижу, — задумчиво произнес Базель. — А зачем тебе понадобился талисман Кетуры, ты рассказать можешь?