Шальная мельница

Генрих. Мой Генрих... ты вернулся ко мне. Вернулся,... как и обещал.

Живой...

Встряхнуть головой, силой прогоняя мутные, ненужные мысли. Нырнуть рукой под покрывала, сдирая всё долой. Беглый взгляд по перебинтованному (окровавленному) телу. Жар. Грудь едва вздымается.

- Боюсь, ему недолго осталось, - едва слышно шепнула девушка, одна из помощниц Хорста. Не сразу сообразила, осознала, что это было адресовано мне. С ужасом уставилась на нее, едва внятно шепчу:

- В смысле?

Виновато мигом опускает та взгляд, попытка тут же скрыться от меня долой. Но живо вскакиваю (с последних сил, на жутком адреналине) и бросаюсь за ней, перехватываю за руку.

- В смысле, недолго?

Замялась та, беглый взор по сторонам, словно что-то выискивая, и, наконец-то, мне в очи. Приблизилась, шепотом:

- Я слышала слова Господина Хорста. Он уже даже за священником послал.

Словно током меня пронзило.

- Ах ты, сукин сын, - не сдержалась и рявкнула, сама того не осознавая (на русском).

Ошарашено уставилась девушка на меня, побледнела.

Нервно чиркнула я зубами; разворот, взгляд около, а затем снова на помощницу:

- Где этот ублюдок?

Пожала несмело та плечами.

- Вроде, в трапезной.

Бег на грани возможного, ловко проскальзывая между койками.

Резво рву на себя полотно и залетаю на кухню. Бешеный взгляд по сторонам - и, наконец-то, среди толпы отыскиваю нужное. Стремительных ход к цели (испуганно смотрит на меня Фреджа, но не перечит, уступает дорогу).

Обмерла я у стола, откровенно нагло, дерзко подавшись вперед, опершись ладонями на столешницу. Пытаюсь заглянуть в лицо этой твари. А он даже не реагирует. Все так же мерно, спокойно сидит и жует свой слюнявый сухарь, да запивает парным молоком.

- Ты что удумал?

Удивленно вздернул тот бровями. Наконец-то перевел глаза на меня. Нехотя прожевал.

- У Вас ко мне какое-то срочное дело? Или, всё же, соизволите подождать, пока я отужинаю?

- Ты когда ему операцию будешь делать? Хоть что-то, чтоб его спасти, кроме своих чертовых повязок и вонючей мази? Небось, еще и кочергой натыкал?

Ухмыляется вдруг.

- Я уже сделал всё, что посчитал нужным. А если есть какие-то нарекания или предложения, то обратитесь... к Покровителю, если, конечно, он Вас услышит, - бездушно хохочет. - Или к Господу. Ваше здоровье, - и приподнял кружку с молоком, словно бокал, слегка махнув в мою сторону.

Ну, сука... Резво выхватываю у него из рук его чертов напиток и тут же плескаю в лицо.

- Будь ты проклят, ирод бездушный!

Молниеносный разворот - и помчать изо всех сил отсюда.

Нет больше выхода, неоткуда помощи ждать. Никто не заступится.

...но и отступать - самое низкое дело.

Не сейчас, не теперь.

Этот мир многому меня научил. Словно перерожденная, я совсем не та уже Лиля, коей являлась раньше. Не хилое эгоистичное бесцельное существо. Я теперь - Анна. Смелая и самоотверженная. Как священники, принимая сан, так и я, появившись в этом мире, приняла на себя новое имя, новую душу... и шанс всё исправить, переписать свою судьбу.

Не уступая страху, веря в свои силы, уповая на Божью (искренне, а не просто слова) помощь,... выбраться за ворота Бальги и пуститься темным коридором леса и еще недавних кровавых сражений в поисках единственной надежды. Единственной мечты.

Спасти его, спасти любой ценою, даже, если в итоге, самой умереть, или выжить... но всё равно его не обрести.

И не так уже страшны разбойники своей безжалостностью, как то, что они могут отобрать драгоценные минуты... и сам шанс спасти Фон-Менделя.

Но вот уже и очередной знакомый поселок на пути к Цинтену позади, а я всё еще жива и цела.

Цокот копыт по брусчатке, скрип колес. Отхожу немного на обочину, давая ходу невольным попутчикам. Но еще миг - и, вовсе сбавив скорость, молодой человек улыбнулся и крикнул мне (на польском):

- Dziewczynka, gdzie idziesz? Dziewczynka, gdzie idziesz? - с польского: "Девушка, куда путь держишь?" О! Mo╖na je?dziж? Ja te╖ tam. - с польского: "О! Может, подвезти? Мне тоже туда".

Похолодело все внутри, сердце бешено заколотилось. Смущенно опускаю взгляд, не смотрю в глаза.

- Цинтен.

- О! Mo╖na je?dziж? Ja te╖ tam[15].

Несмелый, с опаской взгляд на него. Время - слишком бесценно сейчас, дорога каждая минута, мгновение... И то, если уже не опоздала. Некогда перебирать. Некогда бояться.

Обмерла на месте. Остановил повозку и незнакомец.

Еще миг - и храбро податься к "карете", живо, ловко запрыгнуть наверх.

***

- Анна?! - ошарашенная, вскрикнула Беата, не веря своим глазам.

Смеюсь счастливо. Тотчас бросаюсь на девушку и жадно прижимаю к сердцу.

- Я так скучала, как вы тут? Как? Где Хельмут?

- Над раненными корпит, а где же еще ему быть? А ты как?

- Над поляками? - удивленно переспрашиваю.

Обмерла Знахарка, печально скривилась.

- Увы, мы выживаем, как можем. И они - тоже люди, и у них тоже есть семьи.

Невольно, машинально киваю головой.

- Да не важно, - резво махнула в ее сторону, грубо прерывая речь. На мгновение прикрыла я ладонью лицо, коря себя за глупые мысли и вопросы. - Беата, - полный отчаяния и мольбы взгляд в глаза подруге. - Прошу, спасай. Выручай, иначе... он не выживет...

- Кто? - округлились ее очи.

- Генрих. Беата, мой Генрих при смерти...

***

И хоть по лицу Хельмута было видно, что он не доволен мыслью, что впустую столько времени придется потратить (в дороге), однако, на удивление, и не пришлось уговаривать.

...

- Я с тобой пойду, - слышится тихий шепот Беаты из коморки.

- Не чуди, - отозвался Хельмут. - Сама знаешь, что за дорога нас ждет, да и кто за всем здесь присмотрит? Оставайся за главную, чтобы я был спокоен, ...молю.

- Я же не переживу, если...

- А я не собираюсь сдаваться. Еще слишком много незавершенных дел. Да и на кого тебя брошу?

Несмелый мой шаг за дверь (увы, некогда ждать) - и оторвались эти двое друг от друга, отскочили, словно от кипятка. Стыдливо спрятали взгляды.

Быстрые шаги на выход Хельмута, бросая мне на ходу:

- Жду на заднем дворе.

Шумный вздох Беаты, метает пристыженные взоры то на меня, то так, по сторонам. Живо сгребла со стола пузырьки и протянула мне. Засовываем в торбу.

- Возьми, - взволнованный, дрожащий голос девушки. - Пригодятся.

- Беата, но есть "но". Огромное "но".

Обомлела та. Пристальный, с подозрением, сверлящий взгляд, словно выуживая мои мысли (невольно забывая уже о своей неловкости).

- Что такое?

- Хорст. Он не только не поможет, но и против пойдет. Даже подступиться не даст.

- Бунт?

Несмело закивала я головой.

- Помоги мне, Беата. Очень молю. Я не переживу этого.

Отвела та взгляд в сторону.

Еще миг - и бросается куда-то вбок, достает с полки глиняную посудину, а оттуда -вытаскивает мешочек. Отставить лишнее назад, и резво ко мне - ладонь к ладони, взволнованно зажимая дар.

- Береги его и никому не показывай. И сама пары не вдыхай. У тебя еще осталась та наша мазь? - многозначительный взгляд, казалось, глубиной в самую душу.

Едва заметно, коротко киваю.

- Добавишь в нее, разотри хорошенько, а дальше, - с опаской взгляд по сторонам, -... дальше - намажь на что-то острое, тонкое: спицу, иглу, край ножа - и уколи его, хорошо так, до крови. Буквально за считанные минуты в жар впадет, на несколько дней выпадет из жизни. Не лечи как простуду, не давай отваров и даже еды. Ничего - только компрессы и обильное питье. Придет в норму, но помнить обо всем будет очень смутно, а то и, вовсе, забудет.