Шальная мельница

- Так вот и я... помню, - криво улыбаюсь.

И вновь... полный ужаса и потрясения взгляд. И снова заледенеть, оторопеть, как статуя.

- Причем, - решаюсь дальше продолжить, бросая взор по сторонам, убеждаясь, что никто не подслушивает; наклоняюсь к ней ближе и едва ли не в лицо, - совсем не то, что ты, и что остальные, ожидаете услышать.

Тяжело сглотнула скопившуюся слюну Беата.

- Ну? И кто ты?

Закачала я головой.

- Это - не столь важно. Правильный вопрос - откуда я. Да беда в том, что даже я не знаю ответа. Помня, практически, всё, что было со мной в прошлом,... сие так и остается для меня загадкой. Мир, в котором я раньше жила и который так хорошо помню, знаю, - совершенно переменился. Словно исчез, полностью уступив место для вашей... вселенной. Но что самое страшное, я не могу никак окончательно понять: то, что меня, нас, ныне окружает, - это моего мира будущее, прошлое, или, вообще, нетронутая параллель. Согласна, безумно звучит... Однако, мне кажется, ты меня поймешь. Ты и только ты. Ни Генрих, такой лояльный, ни Хельмут, такой открытый и добродушный. А только ты - такая же отвергнутая этой жизнью, как и я... за наше внутреннее мировоззрение.

Я не знаю, ведьма ты или нет, - еще тише шепчу. - Но и мне всё равно. И совсем не от того, что в мое время к этому даже с любовью относятся.

(втянулось ее лицо, округлились очи, молчит)

Дело в другом. Ты - добрый человек, и я верю в тебя, какими бы ты знаниями и талантом не обладала. И дело даже уже не в схожести наших ситуаций. Я восхищаюсь тобой, ведь, не смотря на возможности и власть, что тебе дана, ты используешь всё с умом, аккуратно, бережно. Тебе не понаслышке знакомы слова самоотречение, самопожертвование. Это у вас с Хельмутом на двоих. В то время как я, ты даже не представляешь, - насколько эгоистична. И всё то, что вам здесь кажется невероятным во мне, - воспринимаю как марнотратство сил и жизни. Да, сейчас, как никогда, пригодилось, хотя... может, местами и навредило, однако еще полгода назад - я готова была проклинать, потому, что за всё это платила душой... и телом, - немного помолчав. - Ты даже не представляешь, на что я готова была и на что шла... в прошлом... ради себя, ради своего (как я думала) "счастья", покоя, достатка.

Даже с Гошей...

Обмерла я, стыдливо прикрыв руками лицо... шепчу дальше.

- В какой-то момент, я даже хотела, соглашалась на то, чтобы, в итоге, Он бросил двух своих детей... ради меня. Меня, которая... почему-то, больше заслуживала его любви, внимания и заботы, чем они...

А ведь я уже выросла, и счастье свое получила, хоть и упустила буквально сразу. А у них - вся жизнь впереди. И они так же молят (пусть и молча) о втором шансе, как и я когда-то. Мне с Аней, нам, он был дан, хотя и не в той мере, не в том виде, в каком хотел мой упертый, глупый разум. Но был дан. Тогда как теперь... я могу сама лично забирать у других детей нечто подобное? Как?

... и тем не менее.

Но здесь, оказавшись в этом вашем мире, вдали от всего того жуткого, получив возможность замедлить бег, оглядеться на происходящее, я увидела себя со стороны (все свои желания, "потребности", как считала, как называла их), и, наконец-то, успокоилась. Одумалась. Приняла, как мне кажется, правильные решения, определила курс. Даже... чертов Бауэр - это тот маятник, маяк моего прошлого, куда зовут мой корабль, но куда, во что бы то ни стало, не пойду, даже если попаду в шторм и на горизонте замаячит неминуемая гибель. Вырвав с корнем меня из моего мира, некая неведомая сила, ухватив за плечи, задала такую отличную встряску, заставив, наконец-то, почувствовать себя саму, что я даже... благодарна за это. Я всегда была рядом с кем-то: чьей-то частью, тенью - Ани, Ярцева, Шалевского. Да даже сейчас - я так же интуитивно льну к тебе, как к ним. Но, по сравнению с прошлым, я уже зрячая. В какой-то мере, самостоятельная. Ты - мой вдохновитель. Друг. Но и только. Я - уже есть я.

(тяжелый вздох, пристальный взгляд в глаза ошарашенной Беате)

Понимаю, что здесь я - чужая. И, как бы не любили меня, но и вы это чувствуете. И даже если я не хочу обратно, нет здесь мне места, и никогда не будет. Сожгут на костре? Этого боится Хельмут? Этого страшишься и ты? Вот и я так думаю, - лихорадочно киваю головой. - Мне все сложнее контролировать себя, сдерживать. Я расслабляюсь, чувствуя уже себя здесь как дома, отчего вылезает наружу потаенное, запретное. Как вы обожаете это называть: ересь? Вот именно, ересь.

***

Молчим. Беата даже моргать временами боится. Тягучие минуты безучастия снаружи, и бури мыслей, доводов и отрицаний внутри.

- Так откуда ты? - едва слышно, и то, различимо только читая по губам.

Криво усмехаюсь.

- Если верить вашим словам и книгам Хельмута, из будущего. Вот у вас здесь 1453 год, близится зима. А пропала я в 2016 поздней весной, практически летом (когда, примерно, и появилась в этих краях, да?). Невероятно, немыслимо, но факт. И как произошло это, что случилось - совершенно не помню, и допустить нечего. В памяти моей - только работа, поездка со своим... кхм, бывшим молодым человеком. А надо сказать, Беата, ценности в отношениях у нас... совсем иные. Нет, - замахала я рукой. - Как и прежде, каждый жаждет найти себе верную любовь до гроба. Да такую, чтоб дух захватывало. Но это - глубоко внутри. Снаружи же мы - чаще позволяем себя любить (как я в свое время). Да и отношений почва - в основном, не трепетные чувства, а привычка, выгода, элементарное желание побороть скуку и одиночество. Сегодня - он муж, а завтра с легкостью дается ему приставка "бывший", и уже с новым лезешь в кровать. Чаще всего и без брака. Девушки для парней, парни для девушек - это даже не развлечение, а обыденность. Как еда. Пользуются, выбрасывают. И всё ищут, ищут... да только кто кого? А, по сути, и неважно. Главное - не останавливаться, пробовать. И ни капли не сражаться, не меняться, не терпеть. А если терпеть, то, непременно, воевать друг с другом и (или) обреченно хныкать, опустив голову и руки. Вот как вы с Хельмутом - да многие бы плюнули. И с десяток других нашли. А вы нет: страдаете, но терпите, подстраиваетесь, потому что... любите. Да, в ваше время, тоже мало счастливых пар вижу, однако... у вас есть шанс, обретя что-то стоящее, не профукать. А выковать, если с мудростью и умом подойти, достойных союз. Труд, черствость, во многом и религия, держит вас в жесткой колее, не давая глупо метать взгляды по сторонам. Вынуждает воспринимать всё всерьез. А нас же - окружают лишь мягкие, желейные стены развлечений, свободы, комфорта, чрезмерного самокопания и самопознания: натыкаясь на малейшие преграды, рвать когти дальше, но вбок, при этом ценя время, как ресурс, куда выше простых человеческих чувств, эмоций окружающих. Своё собственное я - высоко на пьедестале возвести, да на таком, что давно уже не видано и не слыхано, что такое бескорыстность, отречение, самопожертвование и доброта.

Хотя... - немного помолчав, добавила, - с другой стороны, живя в ваших рамках, вышла бы я замуж за Ярцева - и вся жизнь моя ... пошла б под откос. Две стороны у этой медали, две. И хорошие перемены в мое время настали, и плохие. Обидно, что мы,... обретя свободу мысли и расширив свои горизонты мировоззрения до невероятного, пошли куда дальше золотой середины. Отчего и оказались едва ли не над пропастью исчезновения семьи как основополагающего института, понятия безмерно ценного и важного, за которое (если оно с обеих сторон воспринимается искренне) стоит бороться душой и телом, верить в него и трудиться над ним изо всех доступных и недоступных сил.

...Вообще, странно всё это. И даже не в том смысле... Я думала, что, будучи заточенная под свое время, бесспорно готова к любым бедам, что выстою везде и всё, однако здесь,... где в шелухе лживой (в маске) скорее задохнешься, чем выживешь, оказалось всё иным и немало сложным. Сдается, будто ты - голый, и на тебя... с вилами идут. Вся утонченность боя сменилась на топорность и грубую силу. Где без шансов - или ты на коне, или под ним.