Шальная мельница

- Вы ничего не помните? - удивилась "Помощница".

Не знаю даже, что и сказать, и что теперь из себя строить. Уж лучше я бы молчала и дальше. Но, поздно. Поздно теперь отступать, когда бой уже начат...

- Совсем мало.

- А имя? - удивился Врач.

Взволнованно перевести на него очи и вновь замереть в рассуждениях.

Минута для храбрости - и выстреливаю:

- Не помню.

Закивал (неожиданно) головой, соглашаясь.

- Тогда,... - немного помедлил, - будете Анной.

- Анной? - похолодело всё внутри от таких жалящих совпадений.

- Да, в честь Святой Анны. Наш приют находится рядом с Кирхой Святой Анны.

- Ладно. Я сейчас буду, - бойкий разворот и торопливо пошагала от нас девушка (невольно провела ее взглядом).

Вдруг встает, несколько шагов в сторону Доктор, а затем живо возвращается обратно, принеся с собой пару темно-коричневых покрывал, тут же кладет их рядом.

- Смените одежду - и набросьте это, - тычет пальцем. - Беата обработает раны. А мне нужно к другим пациентам, - и снова жестикуляция. - Хорошо? - пристальный взгляд в глаза.

Несмело, покорно киваю.

Коротко склонил на миг голову, в немых рассуждениях, изучая мое лицо, а затем, все же, разворот - и стремительно пошагал восвояси.

Не долго пришлось ждать Помощницу: спустя несколько волнительных минут, как и обещала, вернулась обратно. Милая улыбка, несмелое касание моего плеча (последовала я взором за ее движением): сжала на мгновение мою рубаху.

- Мокрая еще. Давайте помогу, - махает рукой, подначивая встать - поддаюсь. - Снимайте, - вдруг шепчет, стягивая плащ, а затем и вовсе, слегка присев, ныряет под низ сорочки, желая содрать оную с меня через голову.

- Стойте! - живо отдергиваю ее обратно. Глаза в глаза. - Прямо здесь? - растерянный взгляд около. И пусть никто еще (или уже) не пялился из мужчин-пациентов на меня, однако стало жутко от мысли, что останусь при всех полностью голая (это даже не касаясь темы, почему я в этой рубахе, и где вся моя одежда, в том числе белье).

- А что-то не так?

- А они? - обвожу взмолившимся взглядом около.

Засмеялась девушка в момент, хоть и добро так, понимающе.

Бойко хватает меня за плечи, заставляя проделать стремительный разворот (лицом к стене, к себе и остальным спиною), - и тотчас нагло, ходко сдирает с меня одежину (мигом прикрылась я руками). Еще секунда - и набросила сверху на меня свежую, сухую рубаху, ... спешно подчиняюсь и натягиваю, надеваю ее.

Кротко опуститься на кровать, с опаской взор на Помощницу. Уверенное движение Беаты - и влёт укутала та меня в покрывала, словно ребенка. Присела у ног, подняла полы одежины, да принялась осматривать колени.

- А там? - вдруг кивнула на меня, в область живота. Видно было, как засмущалась девушка, зардела, глаза погрустнели и залились неким скрытым страхом. - Там болит? Может, пусть осмотрит доктор?

- Н-нет, не надо, - лихорадочно замотала я головой, даже не прислушиваясь к ощущениям. - Все хорошо.

Покорно закивала Помощница головой, смиренно опустив очи. Затем - шумный вздох, а после - добрая, украдкой, улыбка. Обработать мне локти, пальцы на руках, и даже лицо.

И вновь внезапно глаза в глаза. Но только пристально так, задумчиво, отчего я тотчас обмерла в страхе, словно воровка, предчувствуя, что вот-вот разоблачат меня.

- Если ты - полячка, - немного помедлив, - то лучше смолчи. Сейчас не лучшее время для таких откровений.

Обмерла я, пришпиленная услышанным.

- Поспи, - любезно продолжила. - И станет легче. Может, что полезное вспомнишь.

Неспешный разворот и пошагала прочь, печально повесив на плечах голову.

Тягучие мгновения, колкие минуты - и под давлением, нет-нет, да (всё же) косых взглядов скучающих пациентов, живо забралась я полностью на кровать, разворот - лицом к стене, поджать под себя ноги - и замереть, прокручивая в голове всё то, что довелось только что пережить... и что осталось в моей памяти о прошлом. Ярцев-Ярцев, никогда в жизни не думала, что буду так сильно хотеть тебя увидеть. Может, ты - и моральный урод, но... сам истязал, да другим в обиду не давал. Не бросил бы и сейчас, неверное...

***

В какой-то момент, я просто стала надеяться, что всё это - жуткий сон, где ощущения на грани реальности. Давно такого не было. Давно... И, тем не менее, сейчас я проснусь, может даже, вся в слезах, пробитая до дрожи - но облегченно выдохну. Сумасброд закончится - и я снова окажусь если не дома, то, как минимум, в машине с этим тираном Ярцевым. Или в больнице, черт дери их. Настоящей, а не этой жуткой, где запахи больше напоминают хлев, а не пропитанную спиртом и жуткими медикаментами, клинику.

... но нет. Открыв глаза, мой взгляд уткнулся в серую, дряблую стену. И, можно было бы

свернуть, оправдать всё это отсутствием ремонта "вот уже как двадцать лет" в том или ином отделении заурядной больницы, однако... отчетливый запах сена, странных трав вновь вернул в мое сознание лица моих новых знакомых: Доктора и его Помощницы, Беаты. Не подвело и звучание: нет ни привычного гудения техники, люминесцентной лампы или пиканья кардиомониторов (как в кино). Ничего... что б сулило мне возвращение в "цивилизацию". Стремительный разворот - взгляд около. И снова пациенты, подобные мне: правда, кое-кто настолько перебинтованный, что, скорее всего, действительно ранен, а не изображал сие или слегка травмирован, как я. Кто-то дремал, кто-то разговаривал между собой, а кто-то смиренно ел, сёрбал из коричневой неглубокой миски какую-то похлебку.

Страх вновь стал возрождаться в недрах моей души и проступать мурашками по телу: а что... если вокруг - не притворство? Что, если вокруг - всё реально? И, какой бы подноготной у сей изоляции не было, и насколько добрыми и бескорыстными не были люди здесь, как выбраться отсюда, убраться долой? Как прорваться к Калининграду, домой, при этом в тайне сохранить свое происхождение и всё то, я что помню и знаю? Поляков не любят. Хм, удивительно, как по мне, это - одна из самых мирных и добродушных стран в Европе (хотя, может, я "не в тренде"?) А так как всех нас ровняют с ними: русских, украинцев и белорусов,- славяне, то значит, и я - враг? Но если да, то почему тогда Помощнице всё равно? И как много таких... лояльных? А Врач? Ему можно доверять, или он - такой же пленник политики, как и остальные?

- Проснулась? - послышался тонкий, нежный женский голос где-то сбоку от меня. Невольно вздрогнула я, тотчас перевела взгляд - Беата. Несмело улыбаюсь.

И опять этот немецкий язык, натянутой струной звучит прямиком из моей нерадивой, в плане лингвистики, памяти.

- Да.

- Голодна? - еще шаг ближе и замерла рядом, скользя изучающим взором по телу (машинально сжимаюсь я от такого внимания). Продолжила та, - болит где?

- А? Н-нет, - качаю головой. Но, движение ближе, присаживается около кровати девушка, мигом дотрагивается рукой сначала к моему лбу, затем - к щекам. Испуганно шепчет, - у тебя жар!

Невольно пожимаю плечами - и только сейчас осознаю, что дрожу, непроизвольно натягиваю на себя покрывала все сильнее. Криво улыбаюсь, прожевываю страх.

Растерянное молчание.

- Сейчас принесу Absud[5] Absud - с нем. - отвар., жди, - шепнула Помощница.

***

Мало что помню из последующего. Пришла в себя, судя за сумерками за окном и оживленностью в помещении, только к вечеру.

Скользящий взгляд около. Попытка совладать с собой, вспомнить, где я и в каком странном абсурде ныне обитаю. Поежилась. Ничего и никого знакомого вокруг. Казалось, будто я - маленький ребенок, потерявшийся в громадном мире, где нет ни единой живой души, кто мог бы помочь, поддержать, успокоить. Никого родного, к кому можно было бы прижаться... Раньше я, как-то, это не осознавала, ведь даже после Ани у меня оставался Ярцев, а после Миши... должен был быть Гоша. Но сейчас - в этой глуши, в жути всего непонятного и непривычного, страх заживо сдирал кожу, оголяя душу перед черствым, беспощадным прозрением.