Страница 25 из 25
– Вот молодежь, совсем пить не умеете, – беззлобно ворчал аптекарь, – вон и друг твой, пришёл под утро, с улыбкой до ушей и весь в помаде. Видать, хорошо погуляли.
Я посмотрела на Оливье, он красный, но безумно счастливый, пожал плечами и разбил очередную склянку. Ударился головой о прилавок, задевая при этом стоявшие там лекарства. В конечном итоге, мсье Мегре выгнал и его.
Мы немного погуляли по городу. Друг рассказывал о том, как провел вечер. После моего ухода Аманда куда-то исчезла, но Оливье не расстроился, её место быстро заняла другая девушка. За ночь он сменил четверых или пятерых, среди них второй или третьей по счету, была и неразделенная любовь портного, дочь бакалейщика. Поцеловавшись с ней, и сравнив её с другими, он решил, незачем больше страдать, та ничем не лучше других.
Кажется, я на свою голову вырастила нового ловеласа, и скоро мне придётся утешать не его, а брошенных им девушек.
– Ника, что случилось? Почему ты нервничаешь? – Оливье внимательно вглядывался в моё лицо. – Тебя кто-то обидел вчера?
– С чего ты взял? – я отвернулась, пытаясь скрыть страх и слёзы. Мы сидели на скамейке, напротив закрытой пока кондитерской. Улицы были пусты. Горожане отсыпались после праздника.
– Посмотри на меня и расскажи, иначе я больше никогда не буду тебя слушать, и ты никуда не выйдешь одна!
Непривычно серьезный тон и уверенность, с которой он говорил, заставили меня обернуться. Я не подняла глаз, просто разревелась у него на груди. Он гладил по волосам и утешал, как мог. Когда выплакалась, не смогла больше нести одна этот груз и рассказа Оливье об ирбисе и о том, что произошло вчера.
– Он сейчас с нами?
Он поверил сразу, сказал, что ожидал нечто подобное. – Ты слишком красивая, чтобы быть простой горожанкой, есть в тебе что-то волшебное.
– Да, прямо перед тобой, – Серебряный поставил на него лапу и лизнул.
– Я чувствую, это просто невероятно! Расскажи, какой он.
– Он очень красивый, сильный и смелый, – кот, будто понял, что речь о нем, разлегся рядом и шевелил ушами, – большой, серебристый и зеленоглазый.
– Всё будет хорошо, я не дам тебя в обиду, – крепко обнял меня Оливье и, я закрыла воспаленные глаза. – Никто ничего не узнает, слышишь? Не смей никому рассказывать, даже мадам Мари! Тем более мадам, она может рассказать сыну совершенно случайно, поняла меня? – я согласно кивнула.
– Я сожгла твоё платье, – всхлипнула я.
– Я сошью тебе двадцать платьев, даже лучше этого! – он погладил меня по растрепанной голове.
Мы вернулись в аптеку. Оливье спустился за вечерним выпуском 'Саомарских вестей'. Закутанная в желтый плед, я со страхом ждала друга на его чердаке. Я почти ничего не ела. Все, что с трудом удалось запихнуть в меня Оливье, тут же оказывалось в унитазе, и он сдался.
– Всё хорошо, – с порога заявил он, – никто ничего не видел. Посчитали это нападением невесть откуда взявшегося в центре столицы волка, или бешеной собаки. – Нет, тебе это видеть не нужно, – и он тихонько отвел дрожащие, как у пропойцы руки, которые я уже тянула к газете.
Ночевать я осталась у друга. Судя по тому, что утром он не мог проснуться, я кричала во сне и мешала ему спать. Сонный и шатающийся, он строго прервал все мои возражения и проводил до Университета.
Шла консультация по экономической теории, это занятие было общим для нас и экономистов. Скоро должны были начаться первые экзамены, и такие подготовительные семинары были на каждом предмете. Я думала о карнавале, изо всех сил гнала мысли о гибели несчастного студента, безуспешно. Картинка его смерти стояла перед глазами. Зато почти не вспоминала о мужчине, с которым страстно целовалась той ночью. А сейчас опустила глаза, от воспоминаний заалели щеки.
Преподаватель долго и нудно объяснял законы спроса и предложения, студенты лениво срисовывали кривую с доски в свои тетради, а Элиас Белами не сводил с меня глаз, от чего я начала дергаться и чесаться.
– Меланика Нюгрен, вас просят к ректору, – помощница руководителя университета громко передала приглашение.
Вся аудитория, примерно пятьдесят человек, посмотрели на меня. Под пристальным вниманием я вышла из кабинета и, не задавая никаких вопросов, последовала за секретарем.
Чем моя скромная персона заинтересовала ректора? Полиция узнала, кто был в ту ночь рядом с погибшим! Или, может быть, раскрылся мой обман? Пришло сообщение из Карлстада, что никакой Меланики не существует! У меня задрожали руки, секретарь провела меня в святая святых – кабинет ректора. Я так испугалась, что рядом появился Серебряный, хотя он никогда раньше не приходил в университет. Ирбис прислонился к моей ноге и шел совсем рядом, безмолвно поддерживая и успокаивая.