Берущий ветром

- И это все?- кричал князь, уворачиваясь от очередного пня или ствола и рассекая надвое ближайший воздушный сгусток.- А где же вода? Что-то у меня совсем пересохло в горле!

И тут же в ответ где-то в вышине раздался оглушительный раскат грома и в глаз циклона (да это был уже и не глаз циклона, а глаз настоящего урагана, который вращался теперь вокруг лысой вершины) хлынули сверху тяжелые потоки воды. Двигаться сразу же стало намного труднее и один раз князь оскользнулся и ему пришлось опуститься на левое колено из-за чего он не успел уклониться от большого кома земли и получил болезненный удар в плечо, а потом, уходя от добивающего удара древесным стволом, совершил перекат и весь испачкался липкой грязью.

Ситуация постепенно становилась критической - двигаться так как прежде и подпрыгивать без риска сломать шею он уже не мог, водяные потоки заливали глаза, ноги разъезжались в грязи, видимость поля боя резко ухудшилась, да и мышцы князя уже утрачивали свою силу и эластичность.

Кассий отлично понимал, что ему нужно было как можно скорее задавать уже свои вопросы. Но как, каким образом? Он не знал. Не выкрикивать же их прямо вверх? Это было бы ужасно глупо. Да и неизвестно - что прилетит на эти выкрики сверху. Того, что вращалось вокруг него сейчас, и летало внутри ураганного глаза, казалось ему более чем достаточным. На большее у него просто не хватило бы уже ни сил, ни ловкости, ни мастерства, а потому и волновавшие его ответы как бы зависли теперь в пустоте.

Кассий Истфилин не мог этого видеть, но ураган, невольно порожденный его поисками чудесного, все разрастался и приобретал уже масштабы природного катаклизма. Вращающиеся воздушные массы быстро растекались по окрестным землям и уже втягивали в себя все подряд - кусты, деревья, полезные и бесполезные насаждения злаков, корнеплодов и ягод, притрактовые столбы, шлагбаумы, они срывали крыши конюшен и придорожных трактиров, поднимали на воздух разобранные телеги и экипажи, а если на их пути попадались ветхие постройки, то потоки захватывали их целиком и вместе со всем содержимым увлекали вверх и несли их в сторону лысого холма.

Вскоре дошла очередь и до окрестных усадеб. Воздушные потоки, словно мягкие руки невидимых великанов, проникали в открытые окна, растворяли двери и, оказавшись внутри, ломали и крушили все вокруг, а что не могли сломать, то вытаскивали наружу целиком и с порывами ветра отправляли прямиком к глазу урагана. Не все долетало до самой лысой вершины, что-то, слишком уж тяжелое и массивное опадало в близлежащих полях или у самого подножья лысого холма, но самое легкое долетало до его вершины и засасывалось в глаз урагана, а потом обрушивалось сверху на бедного Кассия.

Когда сверху на князя посыпались изломанные колеса, части крыш, смятые колодезные аисты, кровати, трактирная утварь, кованные сундуки, перины, одеяла, кафтаны и шубы князь был удивлен неимоверно, но сумел взять себя в руки. Ему даже стало немного легче теперь двигаться, так как все эти предметы постепенно устилали собою вершину холма и скрывали под собой скользкую грязь, а за некоторыми из них можно было укрыться от летящего прямо в грудь кома земли, или пня со страшно раскоряченными острыми корнями. Однако вскоре сверху стали падать совсем уж непонятные и никак неожидаемые князем в таком месте предметы - различные охотничьи трофеи, среди которых было множество высушенных рогов, что носились когда-то на головах самых разных животных. Помимо страшноватого внешнего вида эти рога оказались ужасным оружием. Один такой рог рассек рубаху князя и нанес ему довольно глубокую рану, а второй так ловко ударил его в живот тупым торцом, что не подставь он вовремя сабельную рукоятку... все ответы разом потеряли бы для него всякую ценность.

Однако битва с рогами длилась не так уж и долго, а потом сверху начали сыпаться настоящие живые люди. Первым на князя чуть не свалился страшно кричащий, с выпученными глазами и весь обмотанный кружевами человек, по виду - чистый немиц. Только в последний момент Кассий сумел взять себя в руки и плечом оттолкнуть кричащего немица обратно в воздушный поток.

Дело на вершине лысой горы точно принимало какой-то нехороший оборот. Чудесное явно не было расположено выслушивать какие-либо вопросы князя и уж тем более отвечать на них. Следом за немицем в воздушном круговороте показался очень толстый провиденциальный авгур с жареной гусиной ногой в руках, а прямо за его спиной стала видна верещащая провинциальная барыня. Затолкать их обратно в воздушный поток было непросто, но Кассий как-то справился, а потом сверху повалил снег и в глазу урагана сразу сделалось очень холодно, и его сабля быстро примерзла к правой краге. После этого князь покрылся инеем, а его мокрая и грязная рубаха обледенела и встала коробом на спине.

- Это уже бесчестно!- из последних сил выкрикнул Кассий.- Я пришел всего лишь поговорить по душам и получить ответы на простейшие и естественные вопросы жизни, а нашел здесь такое! Хватит с меня твоего ветра! Огня! Слышишь меня - дай огня! Огнем ты еще не пробовал!

Это была не более чем военная хитрость со стороны князя. Он думал только столкнуть внутри глаза две противуположные стихии, согреться и растопить хоть немного быстро нараставший вокруг него лед, да сугробы снега, которые наносило невероятно быстро, однако все вышло иначе.

Как только слово "бесчестно" покинуло уста князя и улетело вверх, там страшно грохнуло, полыхнуло, и синяя ветвистая молния ударила прямо в лезвие княжеской сабли, в самый ее наконечник. Ужасная огненная стихия мгновенно обуглила и вырвала саблю из его рук, и если бы не слетевшая с нею крага, то князь точно лишился бы с клинком и правой своей руки. Она же, эта страшная стихия, сначала подняла его в воздух, а потом с ужасной силой забросила в ближайший сугроб.

Кассий был еще в сознании, когда сверху, прямо ему на грудь, упала знакомая до боли весталка.

Весталка быстро-быстро захлопала глазами и сказала: "Ах, это вы? Но каким образом?"

- Безупречность...- обожженными губами прошептал князь в ответ.

- Я так и знала!- радостно воскликнула весталка, прижимаясь к князю изо всех сил и быстро озираясь кругом.- Я молила Провиденс о прощении нас обоих, но не думала, что оно будет настолько чудесным!

- Вы шутите...- прохрипел Кассий, уже теряя сознание.- Оставьте меня, бегите отсюда, спасайтесь...

Он не мог этого видеть, но сразу после произнесения тех слов, вращение воздушных потоков вокруг рокового холма остановилось в один миг, и они как бы опали, а глаз урагана сразу очистился, в окрестные поля посыпались поднятые ранее на воздух предметы, в вышине засияло жаркое солнце и на лысой вершине начал быстро таять снег.

***

Усадьба Шубеево располагалась в четырех верстах от осьмнадцатой почтовой станции, сразу за лесом. Когда дилижанс ранним утром вкатился во двор станции и ямщик лихо осадил лошадей рядом с водопойным колодцем, в раскрытое окно центрального станционного помещения высунулась заспанная бородатая рожа с расплющенным носом в форменном почтовом картузе.

- Двадцать сьодьмый экипаж?- крикнула она ямщику.

- Он самый!- бодро отрапортовал ямщик, слезая с облучка.

- Распрягай,- властно сказал почтовый картуз.- Получено тревожное погодное предупреждение. Дальше погонишь с опозданием в шесть часов.

- Голубиной почтой получено?- зачем-то спросил ямщик.

- Соловьиной,- грубо отрезал картуз, убираясь обратно внутрь помещения.- Над Лысой Горой уже второй час крутит, аль ты слепой или пьяный?

- Ту,- сказал ямщик, задирая голову и вглядываясь вдаль прищуренными глазами.- А правда.

Ошуба слушал этот разговор через открытое окно дилижанса, и когда речь дошла до тревожного погодного предупреждения, он резко высунулся из салона и крикнул в сторону станционного помещения:

- Так что же - местные коляски тоже ходить не будут?

- Ясное дело,- откликнулся снизу, откуда-то из-под живота второго правого пристяжного, повеселевший ямщик,- гляньте, как на востоке все почернело, а над Лысой Горою так уже и крутит во всю твою дурь, хоть пьяного авгура внутрь заноси. Приехали, ваша милость.