Страница 21 из 100
За обгоревшими ветвями кустов было не разглядеть деталей, но когда я остановилась там, где стоял мой шатер, а сейчас дымились прогоревшие бревна, стало ясно, что никто не ушел. Мягкотелые никого не пощадили - ни взрослых, ни детей, вон, кости девчонок под пеплом.
Горло сжали невидимые пальцы, в носу защипало, я нагнулась и подняла обожженную глиняную чашку, обернулась. Мыш сидел прямо на пепле, уткнувшись в колени, раскачивался из стороны в сторону. Пересиливая боль, я пошла дальше, туда, где не до конца сгоревшие деревянные скелеты шатров стояли треугольниками - не знаю, зачем. Подняла почерневший тесак, он был такой огромный, что волочился по земле, оставляя след на пепле.
В середине поляны были все наши, их сложили кучей, я закрыла рот и нос рукой и бросилась назад. Что-то кричал Мыш - я бежала, пока не выбилась из сил. Упала, прижавшись щекой к земле. Вы не люди, мягкотелые! Клянусь, что доберусь до тебя, книязь, и убью. Всех твоих жен, всех детей...
Злость и обида переполняли меня, я бросила тесак, вскочила и не сдержала крик, рвущийся из души. Лес ответил мне граем ворон, слетевших с веток. Птицы захлопали крыльями, закричали, заметались по небу, будто им тоже было больно.
Глиняная чашка, которую я сюда притащила, разбилась. Я подняла крупный осколок, похожий на клык, приложила к бледной коже руки, надавила - набухла капля крови - провела от запястья вверх, наблюдая, как появляется розовый порез, наполняется кровью, начинает болеть, и эта боль усмиряет зверя, мечущегося внутри и разрывающего меня в клочья.
Увлекшись, не заметила Мыша, который выбил у меня осколок, топнул и заорал:
- Ты что? Не смей?
Глаза у него были красные, щеки опухли - он ревел. Наверное, ему проще, говорят, кто плачет, тому становится легче. Я - не умею плакать.
- Только ты у меня... ос... осталась.
Он всхлипнул, и из глаз покатились слезы, крупные, как горошины. Я закусила губу и уставилась на красные капли, падающие в траву. Легла, уткнувшись носом в землю, полегчало, будто кто-то обнял, травинки скользнули по щеке, словно погладили.