Дикие сердцем

— Ты думаешь, что я поверю этой болтовне?

— Это истинная правда, спроси у отца. Отец нанял частного детектива, чтобы выяснить, что случилось с мамой. Мама оставила принца, потому что, по ее словам, от него воняло мертвечиной.

— Больше ни слова! Мне жаль, что я начала этот разговор.

— Хорошо, хорошо, больше никаких подробностей. Чувствуя глубокое отвращение к мужчинам, мама отправилась в Неаполь и открыла приют для старых беззубых кошек.

— А сейчас?

— Умерла от столбняка пять лет назад.

— О Боже! — Я некоторое время молчала, размышляя над словами Гая. — Все это очень грустно, но ты почему-то пытаешься сделать рассказ веселым. Твоя мама, очевидно, не была счастлива, и это оставило глубокий след в твоей душе.

— Почему же?

— Ты даже не знал свою мать.

— Если ты имеешь в виду, что я испытываю жалость к матери, то могу заверить: ничего подобного. Думаю, что мама веселилась не меньше, чем другие. — Впереди показался знакомый горбатый мост. Я поняла, что мы находимся на окраине Падвелла. — По крайней мере, мама делала то, что хотела, и ей не было скучно. Я никого не жалею, включая себя. Если бы мама осталась с нами, мы бы возненавидели друг друга. А если бы я любил ее, то, возможно, страдал бы — ты же знаешь об эдиповом комплексе. Отец сделал все от него зависящее, чтобы восполнить отсутствие материнской заботы.

Уловив необычную горечь в голосе Гая, я поняла, насколько его ранило бегство матери.

— Вот мы и chez nous[25], — Гай затормозил возле отверстия в заборе.

— Ты, кажется, хотел сказать chez vous[26].

Хлоя выпрыгнула из машины и исчезла в темноте. Я испугалась, решив, что собака убежала далеко. Над нашими головами громко ухал филин. Таинственные шорохи раздавались со всех сторон. Мне вдруг захотелось почувствовать под ногами привычный городской асфальт, увидеть свет ночных фонарей.

— Спокойной ночи. Большое спасибо за все…

— Я иду с тобой.

Я не стала возражать, так как хорошо помнила крутой спуск. Луны еще не было видно в вечернем небе. К тому же я вчера потеряла фонарь. Сегодня утром я смогла вскарабкаться наверх, только держась за руку Гая.

— Я пойду вперед. — Гай исчез вслед за собакой. Мокрые ветки больно хлестнули по лицу. — Что ты там лепечешь? Немного сырости только на пользу организму. Вижу, тебе просто необходима небольшая встряска. Пробежка по холмам завтра утром улучшит твое настроение.

— Большое спасибо. Должна сказать, что если жизнь в деревне невозможна без грязи, холодных брызг и колкостей, то я вернусь в Лондон завтра утром, испытывая огромное облегчение.

— Боюсь, что у тебя ничего не получится: поезда в Лондон не ходят по воскресеньям.

— Что? О нет! Боже милостивый! Я словно попала в средневековье. Удивительно, откуда у тебя здесь взялся автомобиль с двигателем внутреннего сгорания. О Боже! — вскрикнула я, так как мы добрались до крутого спуска.

— Развернись и спиной вперед, не спеша, спустись, словно по лестнице. Если понадобится, я тебя поддержу.

Сегодня спускаться было гораздо легче, но все равно я чуть не упала, когда моя рука выскользнула из ладони Гая.

— Ненавижу высоту, — сказала я сердито, почувствовав землю под ногами.

Гай засмеялся.

— Здесь всего лишь восемь футов. Легко можно спрыгнуть, не опасаясь ушибиться.

— Я спрыгнула вчера по неосторожности. И ушиблась, ушиблась ощутимо. По крайней мере, мне было больно.

— Ты ушиблась, бедняжка? — Глаза Гая сверкнули в темноте, он ласково похлопал меня по руке. — Я пригляжу за тобой. Скоро будет мост. Осторожно, держись за мою руку!

Вероятно, я ухватилась за нее слишком сильно. Доска бешено закачалась, как только я на нее ступила.

— Неплохо, могло быть и хуже, не правда ли? — спросил Гай, когда мы оказались на другом конце мостика.

— Что может быть хуже? Только переход по скользким камням через Ниагарский водопад.

Мне хотелось сказать еще много чего, но слова моментально вылетели из головы: Заброшенный Коттедж стоял перед нами во всей красе. В доме горел свет. Четыре окна мягко светились в темноте, как глазницы, вырезанные в тыкве на Хеллоуин. Гай толкнул дверь, мы вошли в дом.

— Сисси, мы вернулись! — Гай окинул взглядом гостиную. — Я назвал бы это трансформацией.

Комнату освещали несколько газовых рожков, накрытых стеклянными плафонами, листья были сметены с пола, стол покрыт белой скатертью. На столе стояли свечи и букет цветов. Возле камина высилась охапка сухих дров. В камине жарко пылал огонь. Отсветы пламени отражались от металлической решетки. Диванные подушки были взбиты, коврики вычищены.

Высокая женщина с прямыми плечами вышла из кухни. Ее лицо казалось воплощением мечты художника-кубиста: квадратный лоб, абсолютно прямые брови и широкая переносица. Глубоко посаженные глаза, широкий рот и выпирающая нижняя челюсть дополняли картину. Ей было не больше тридцати. Гай представил нас:

— Мисс Глим, мисс Сванн.

— Как поживаете? Комната просто преобразилась! — Я протянула руку. Сисси с неохотой пожала ее. — Как вам удалось навести порядок так быстро?

— Вряд ли у кого-нибудь, в том числе и у вас, получится убрать три комнаты за пять часов, — раздалось в ответ. Голос был холодный и хриплый.

Решив не обращать внимания на грубость, я попыталась завоевать расположение Сисси. Подойдя к столу, я воскликнула:

— Какие красивые цветы! — и добавила: — Это анемоны? — Пальцем я прикоснулась к нежному лепестку. — А эти, небольшие, с крохотными волосками, похожи на анютины глазки.

— Так и есть, это анютины глазки. Цветы одичали, растут как бурьян. Я сорвала несколько в саду.

— Как мило, как предусмотрительно…

— Я только выполняла распоряжения мастера Гая.

Я сделала еще одну попытку:

— Замечательный запах из кухни. Чем это пахнет?

— Пирогом с цыпленком, который остался от ленча. А также супом с сельдереем и тортом с патокой. А еще я принесла кое-что для Хлои.

— Звучит прекрасно. Спасибо, спасибо большое! — улыбнулась я.

— Это всего лишь остатки от обеда. — Сисси абсолютно не трогали мои слова. Она повернулась к Гаю. — Это все, мастер Гай?

— Да, спасибо. Сисси, незачем говорить отцу, где я нахожусь.

Мисс Глим застегнула габардиновый макинтош, ее лицо исказила ухмылка.

— Насколько я знаю, ни у кого из членов семьи еще не было повода поставить под сомнение мою надежность.

Гай хохотнул.

— Перестань, Сисси. — Он подошел к ней и положил руку на плечо. — Не сердись. Ты хорошая девушка, и я безмерно благодарен тебе за все. — Гай понизил голос, но я, тем не менее, все слышала. — Я обязательно тебя отблагодарю, обещаю.

Мисс Глим взглянула на него с упреком, а может, и со злостью. Но это могла быть и затаенная любовь.

— Я ухожу. — Она резко дернула плечом, сбрасывая руку Гая. — Спокойной ночи, мастер Гай. — Сисси окинула меня взглядом, полным холодного презрения. — Мисс…

Затем она развернулась, вытащила из кармана плаща фонарь и скрылась за дверью.

— Тебе следовало подвезти ее домой. Ей предстоит нелегкая дорога в темноте. А эта предательская доска! К тому же снова пошел дождь…

— Дождь хорошо влияет на цвет лица. Кроме того, Сисси — деревенская девушка. Это расстояние для нее ничто. Пойдем, поедим супа.

Кухня была прибрана: паутина в углах обметена, раковина вычищена до блеска. Тлеющие угли мерцали в очаге. Бутылка вина, два бокала и штопор находились на столе. Кастрюля с супом стояла на очищенной от копоти печи.

— Как ей удалось включить газ?

— Думаю, что она нашла кран где-то снаружи. Не так много домов в наших местах остались без электричества. Такие дома освещаются газовыми фонарями. Давай выпьем за нас! — Гай поднял бокал.

— Давай, за тебя и за меня.

— Это незначительное уточнение ничего не меняет, не правда ли?

— Мне не понравилось то, что мисс Глим решила, будто ты собираешься провести ночь у меня.

— Не стоит переживать из-за нее. Она не любит женщин, вот и все.