Енот и Пума

— А не вздремнуть ли нам немного? — зевнул он, останавливаясь с подветренной стороны кучи камней.

И все просто попадали, кто где стоял. Но через несколько минут уже собрались с силами, соорудили из камней что-то вроде стены и очага, развели костер, придвинулись к нему вплотную и, задремывая, стали дожидаться утра.

Во время Пуминого дежурства ей померещилось, что одно пятно снега, неясно шевелясь, бесшумно приближается к спящим. Пуме показалось, что оно передвигается только тогда, когда она отворачивается. Решила проверить: отметила, что между пятном снега и выщерблиной в скале расстояние около десяти шагов. Пума отвернулась, а когда взглянула снова, снег лежал уже около очага. «Не иначе, я сплю!» — Пума стала тереть глаза, в это время снеговая дрянь метнулась и накрыла сеньора Вюртемберга. Пума вскочила и распорола белое пятно ножом. Кровь брызнула во все стороны. «Я убила Джошуа!» — с ужасом подумала она. Окровавленный Вюртемберг проснулся, стряхивая с себя две половины мертвого снежного бугра.

— Поздравляю, — сказал Дрозд, — Пумочка, ты добыла зимнюю пиявку. Мне в детстве о них рассказывали. Я думал, их уже не осталось. Ты добыла крупную зимнюю пиявку.

— Ты пр-редупр-редить не м-м-м? Не м-мог? — спросила Пума, которую трясло.

— Я же говорю, они очень редкие. Наверное, только в горах и сохранились. От сугроба их отличить почти невозможно. Зимние пиявки охотятся в основном на спящих баранов. Они их обволакивают и переваривают целиком…

— Спасибо, — проворчал Вюртемберг, кое-как пытаясь отчиститься, — по-твоему я похож на барана?

— Хватит, хватит, — вмешался Енот, — Черному Дрозду в детстве не рассказали про зимних пиявок самого главного: их запекают в золе, нарезав тонкими ломтиками. До появления хрустящей корочки. Едят с тертым хреном со сметаной, но лучше с моченой брусникой.

— Перца много не клади, — деловито отозвался Вюртемберг, — банка с брусникой во вьючном мешке.

Спускаться намного сложнее, чем идти вверх. Но это не означает, что вверх идти легко. Весь следующий день они шли вниз, проваливаясь в снег, скользя по льду и падая в расселины. Топливо закончилось днем. Ноги путешественников болели и подгибались от усталости. Они шли весь день до вечера, спускаясь ниже и ниже. Снег лежал кругом.

Скалы и снег. Снег, скалы и камни. Никакого укрытия, ни одного деревца, ни кустика.

«Не успели, — думал фон Вюртемберг, — вот и все, мы замерзнем и пропадем, жаль ребят». Глаза его слипались. Ему мерещились гнезда ласточек на освещенных солнцем белых городских стенах, рев верблюдов, плеск теплой морской волны…

«Тетушка, здравствуй!» — услышал рыцарь сквозь дрему.

В крайнем случае дядюшка, — отозвался он, просыпаясь уже с обнаженным мечом в руке.

В наступающих ледяных сумерках Енот разговаривал с огненно-рыжей лисой.

Лиса стояла около зеленого можжевелового куста, покрытого синими ягодами. Ее черные лапы и белый кончик хвоста завершали этот шедевр изящества. Она излучала царственное великолепие и радость по случаю встречи с Енотом и его друзьями.

— Милости прошу, — проворковала она низким бархатным голосом и указала на вход в нору. Но среди голубого снега разлом в нежно-розовом мраморе скорее напоминал вход во дворец. Лошадям дали овса из дорожных запасов, укутали попонами. И Лиса еще раз пригласила всех заходить. Они прошли по широкому мраморному коридору, длинными ступенями спускающемуся куда-то в глубину, и вдруг оказались в комнате устланной горностаевыми и мышиными шкурами. В углу горел огонь, заливая все кругом светом и блаженным теплом.

— На ужин паштет из дикого гуся, жареные каштаны, горные перепела на вертеле, каша с цукатами. Милый племянник, тебе повезло: сегодня на десерт груши. А сейчас вам всем просто необходим горячий вишневый морс.

— Тетка, ты прекрасна! — Енот упал и тут же заснул на ворохе горностаев.

Пума старалась не думать о том, что бы произошло, если бы им не повстречалась тетка Быстрого Оленя. Пума просто грелась у огня. Сухие дубовые поленья давали ровный приятный жар.

— Сеньор-р Вюр-ртембер-р-рг, — спросила Пум-Пум, когда рыцарь проснулся, — не знаете ли вы случайно, что такое «Пр-роклятие лошади Плантагенетов»?

— Интересно, что о нем еще кто-то помнит! Откуда ты о нем знаешь?

— Я не знаю. Как раз, хотела узнать. А упомянул о нем садовник Бингель, когда мы р-разговаривали… Мы р-разговаривали, и он вскользь упомянул о Лошади…

— Он говорил о Лошади в связи с Анной?

— Да, — ответила Пума.

— Бингель, конечно, никаких подробностей не сообщил?

— Нет.

— Не хочу тебя пугать, но история неприятная.

— Лучше замерзнуть, чем жить с проклятием Анжуйской лошади, — прошептали кустарники на плече рыцаря.

— Так, что это за история? — спросил Енот.

— Это старая история, — Вюртемберг вздохнул, — иногда в полнолуние на перекрестке дорог можно встретить мертвую лошадь короля Ричарда. Она мстит девушкам, хотя бы отдаленно связанным родством со своим хозяином. Гийом ле Марешаль убил копьем эту лошадь под Ричардом, вместо того чтобы убить самого короля. Мне эту легенду рассказывал старый колдун из Аквитании, уже совершенно безвредный по причине дряхлости. Он объяснял долго и путанно. Вроде бы произошло вот что. Лошадь всю жизнь считала, что очень любит своего хозяина, но когда копьем проткнули ее саму, а не Ричарда, когда дело дошло до жизни и смерти, поняла, что все не так просто… Теперь она мстит людям, способным любить. Мертвая Лошадь Анжуйской династии встречает на перекрестке дорог девушку и спрашивает: «Есть ли любовь в сердце твоем?» Если девушка отвечает «нет», она никогда не сможет никого полюбить.

Если скажет «да», любовь ее сохранится до того момента, пока она не скажет об этом вслух тому, кого любит. Стоит только ей признаться в любви, душа ее делается пустой и холодной. Колдун утверждал, что у некоторых девушек после этого на шее и на спине отрастает седая конская грива… И наговорил, как водится, всяких ужасов…

— Полноте, — сказала Лиса, — попробуйте лучше желе из абрикосов. Вы, конечно, правы. Волшебство лошадей, действительно, очень сильное. Есть предание о Водяной Лошади из Вашаго. Белая лошадь ранней весной выходит из воды. В том месте, где она отряхнется, три года подряд цветут фиалки. Я видела эти фиалки, росшие даже на стене охотничьего дома… Их аромат держался до октября.

Воспоминания о тепле и уюте гостеприимного жилища тетушки Быстрого Оленя не раз согревали путников в трудные минуты. Они продолжали двигаться на запад. За перевалом, вдали от теплых атлантических ветров, стояла зима. Последний день спуска в долину был солнечный и морозный. С высоты далеко были видны леса, засыпанные снегом и с огромного расстояния похожие на мягкий мох. Покрытые лесом холмы сменялись впадинами и застывшими озерами. Лед извилистых рек казался темным и сиял тусклым блеском. Излучины дальних берегов с голыми отвесными скалами, сменялись снежными полянами, в которых отражалось синее безоблачное небо.

Среди этого прекрасного и удивительного мира затерялась Принцесса Анна. И где-то здесь шайка озлобленных пиратов шла за ней неуклюжей морской походкой. Злоба и тупая жажда мести толкали их вперед, придавая силы и смысл их существованию. Во всех своих бедах, несчастьях и неудачах пираты винили принцессу и мечтали только об одном: поскорее ее убить.

Фон Вюртемберг, Пума, Черный Дрозд, Енот, палевый мул Трюфо и черная арабская лошадь уже вторую неделю медленно пробирались через леса, проваливаясь до плеч в снег, пересекали заснеженные луга, шли под обрывами вдоль рек, обдуваемые морозным ветром, брели по льду озер.

Иногда из наста или липкого снега им удавалось строить на ночь домики, разводить внутри костер и спать почти в тепле. Чаще путешественники сооружали берлогу из еловых лап. Один раз на берегу замерзшего болота они нарезали камыша и устроили большой шалаш. Но искра неудачно залетела под крышу так, что обитатели едва успели выбраться. В студеной черноте яркое пламя шалаша радовало глаз. Погорельцы стояли, смотрели на огонь, грелись. Сухие травинки подхватывало, уносило высоко вверх, и там, в темном небе зимнего вечера, они сгорали, спускаясь невесомым белым пеплом.