Страница 3 из 34
– Ты ещё пожалеешь, грязный выродок, что посмел встать на моём пути!
– Не в первый и не в последний раз, Пирр. Не стоит мне угрожать. Небесная дань пришла ко мне, и я не отказался от неё. Поэтому езжай своей дорогой. Не надо нарушать того, что уже свершилось.
Взгляд Пиррии способен испепелить кого угодно. Особенно такой. Особенно сейчас, когда она сжимает в ладонях огненные пряди и хлещет ими гийнов, которые опоздали. Но гийны тут ни при чём. Об этом знает она, знает и он.
Фаэтон поднимается в воздух и исчезает, оставив за собой запах гари и росчерк алой молнии.
Геллан слышит, как сползают с глаз уши Савра. Слышит, как колотится сердце в груди. Чувствует боль в ладони и видит огромные испуганные глаза девчонки.
– Что это было? – тоненько спрашивает она.
– Урок танцев, – брякает в ответ первое, что приходит в голову. – Не бойся, уже всё позади.
– Или только начинается, – бормочет, снимая капюшон с головы и неуклюже перебрасывая ногу через круп Савра. Девчонка так и сидит лицом к нему. Нахохлившаяся, растрёпанная, злая.
– Если не будешь держаться за меня – упадёшь. А если упадёшь – перестанешь быть моим грузом.
Ей не видно искру улыбки, что коснулась его глаз. Девчонка тут же зажимает в кулачках ткань его плаща. Затем ойкает, разжимает руки и лезет себе за пазуху. Что там ещё?
Тонко звякают мимеи и начинают светиться. Из странного балахона девчонки выглядывает любопытная мордочка. Мимеи млеют от восторга и оживают. Стебли срастаются мгновенно, ласковые усики закручиваются, завиваются. Из почек вырываются бутоны, из бутонов раскрываются лепестки, открывая нежную сердцевину, – светящуюся розовым перламутром горошину.
Только что умирающие заросли снова живы. Более того – цветут, разрастаются, движутся ковром по выжженной, искалеченной земле. Движутся и исцеляют. Вот тёплая лиана обвила прокушенную ладонь, погладила – и нет больше крови и ранки. Вот застенчивый бутон нежно коснулся щеки девчонки и стёр ссадину. Вот цветы со светящимися сердцевинами облепили уши Савра, избавили от клещей и, отделившись от материнского растения, мерцающими звёздами повисли на мягкой шерсти животного.
Мимеи взяли девчонку в кольцо, свили колыбель, приподняли и усадили, как королеву, на трон. Но Геллан почти не замечал всего этого. Так, краем сознания и зрения улавливал. Он смотрел на ритмично сжимающийся носик, блестящие глазки и радужное сияние. На груди у девчонки пригрелся мерцатель. Толстенький, мягонький, самый-самый красивый, самый-самый лучший. Такой, какого ему не удалось изловить за всю свою жизнь.
– По крайней мере, Мила не останется без подарка, – пробормотал Геллан и пощекотал плюшевый носик пальцем. Мерцатель в ответ благосклонно потерся щёчкой о его руку, оставляя радужный светящийся след, который тут же жадно слизали мимеи.
– Всем спасибо, а нам пора домой.
Мимеи жалобно вдохнули, но расступились.
Трудно удержаться от смеха, глядя на девчонку. Лицо в радужных разводах. В волосах – плоды мимеи, глаза на пол-лица.
– Это что за фигня была только что?
Он пожал плечами:
– Я тебя не понимаю. Странные слова какие-то говоришь. Я устал. Поехали. А матушка всё же была права.
Савр бодро потрусил в ночь, которая не казалась уже ни тёмной, ни тихой. Следом шуршали мимеи, сопровождая их на расстоянии, ещё не в силах оторваться от запаха и света мерцателя.
Девчонка покачивалась на мимеином троне, укутанная со всех сторон прочными лианами, которые, казалось, вросли в седло и шерсть коня. Мерцатель продолжал щуриться и урурукать.
– Тебя как зовут-то, груз небесный?
– Дашка, – она насупила брови. – И не называй меня грузом. Я тебе не мешок картошки.
– Я буду звать тебя Дара. Ибо ты и впрямь Дар, – произнёс он медленно, глядя девочке в глаза.
– А в чём была права матушка? – неожиданно спросила Дара.
Геллан прикрыл глаза.
– Она просила не отдавать тебя Пиррии, – пробормотал тихо и чуть насмешливо, чтобы скрыть боль.
Девчонка успокоилась и даже задремала от мерного покачивания. Прикрыл глазки и мерцатель. Савр шёл легко и без помех: конь отлично знал дорогу домой, но им ещё ехать и ехать, пока появятся первые огни Верхолётного замка.
Геллан чуть отпустил ворот плаща. Казалось, огромный ком застрял где-то между горлом и сердцем. Ещё раз посмотрел на небесную девочку.
«Не отвергай того, что падает на голову», – сказала мама незадолго перед тем, как уйти.