Колокол

   Мы шли не торопясь по парку. Мой пиджак уже плавно перекочевал на плечи Елены. Ровные дорожки были усеяны остатками прошлогодней листвы. Новая, ярко зеленая трава густым ковром доминировала в цветовой гамме старинного палисадника.

   Свежий воздух дурманил, после всех этих затхлых стен, бесконечных коридоров. Воздух! Простор! Лето!

   Я чувствовал себя на пятнадцать, нет на двадцать, на тридцать лет моложе! Мне хотелось, как прежде быть свободным, свободным от работы, от науки, делать только то, что хотелось мне, когда-то давно юноше. Когда-то очень давно.

   Я подхватил Лену снизу за ноги и закружил с ней в бесшумном вальсе. Она смеялась, теребя мои волосы.

   - Хватит, опусти меня, - шепнула она мне на ухо. Я опустил ее, и мы еще долго смотрели друг другу в глаза, когда она, наконец, решилась.

   - Николай, я хотела тебе сказать, - она замешкалась, - давай сядем?

   - Нет, давай говори! Хватит тянуть резину, а то я быстро все разузнаю, помнишь метод святого Люки-могильщика?

   Елена возмущенно легонько толкнула меня локтем в грудь.

   - Коля, я ведь уже не молодая девушка, мне не тридцать пять лет, - начала она.

   - Ну, так и я тоже не юноша. Посмотри на меня, разве что песок не сыпется еще! А выглядишь ты гораздо моложе тридцати пяти, говорю тебе практически непредвзято.

   - Опять ты шутишь. Коля, я не знаю, как ты к этому отнесешься, но я не жалею ни о чем.

   Я внимательно посмотрел Лене в глаза. Она старалась спрятать взгляд, в нем было сомнение, испуг, но глаза не могли утаить от меня ту радость, то счастье, которым светилось ее сердце.

   - Я не думаю, что нам с тобой есть о чем жалеть. Какой месяц?

   - Третий, - тихо проговорила она и прижалась ко мне.

   Вода. Вода. Мокрая, холодная, теплая, горячая, соленая или пресная, сладкая, горькая, зеленая, голубая, прозрачная, мутная... дождь, лужи, мокрая обувь, хлюпающие ботики, заливающиеся струи за воротник, мокрые, струящиеся ручьи по спине, заливающие острую холодную влагу. Как же всего этого хотелось! Прямо сейчас! Здесь!

   Игорь облизал пересохшие губы. Тело болело от усталости. Головная боль превратилась в тупую не проходящую реальность, что уже перестала мешать.

   - Андрей! - позвал он, - ты как?

   Андрей сидел на рельсах и глубоко дышал. Он посветил в сторону Игоря и встал.

   Игорь с трудом поднялся. Ноги были как ватные, не слушались. Пошарив рядом, он нашел трость. Трость стала еще тяжелее. Стойкое желание бросить ее вышло вперед, но Игорь отбил его. Она могла понадобиться, других инструментов не было.

   Они пошли дальше. Медленно. Андрей чаще стал мигать фонарем, стараясь осветить и потолок тоже. Туннель начал забирать вправо. Поворот был долгий, затяжной, как говорят водители. Направление слилось в одно и уже было трудно понять, идут они прямо или поворачивают.

   Пройдя час, Андрей остановился. Сделав небольшой привал, они пошли дальше.

   Луч фонаря начал тускнеть. Каждая вспышка освещала все меньшую область тьмы. Через некоторой время фонарь погас окончательно.

   Андрей остановился. Игорь чуть налетел на него.

   - Ну, как пойдем дальше?

   - В темноте, как еще, - усмехнулся Андрей.

   Игорь подумал. Идти вперед в темноте, без кратковременных вспышек света, дело опасное. Вокруг была абсолютная тьма, маленький циферблат часов был каплей в море и ничем не мог помочь.

   - Я пойду вперед, - сказал Игорь, - иди за мной по звуку шагов.

   Игорь пошел медленно вперед, протыкая периодически мглу тяжелой тростью.

   Дорога начала уходить чуть влево. Они сбавили шаг.

   Легкий лучик света вырвался из-за толщи тьмы. Игорь остановился. Андрей встал рядом.

   - Ты видел?

   - Нет, а что такое? - Андрей повернулся в сторону голоса.

   - Почудилось видимо. Идем дальше.

   Из-за поворота во тьмы вырвалась слабая полоска света. Настолько слабая, что она не могла ничего осветить, но для глаз, привыкших чернильной мгле, это было как свечение снизошедшего ангела.

   Они рванули вперед, натыкаясь на рельсы, каким-то звериным чутьем угадывая дорогу. Свет все больше освещал путь, и теперь уже можно было рассмотреть контуры рельс, глубину стен туннеля.

   Они бежали. Бежали на свет. Свет становился все ярче, поворот закончился, и яркое свечение аварийной сигнализации челнока ослепила их.

   Плача от режущей боли яркого света, плача от радости, Андрей и Игорь бежали к челноку. Добежав, он обняли его, целуя стальной холод, припадая лицом к живому, яркому, светящемуся металлу.

   Челнок был открыт. Внутри него было пусто. Только несколько одноразовых стаканов валялось на полу.

   Войдя в челнок, Андрей сразу же подбежал к крану. Припав губами к живительному потоку, он обхватил стену руками, пытаясь удержать равновесие уставшего тела. Напившись, он сел рядом, опустив голову на колени.

   Игорь схватил один из валяющихся стаканов и один за одним начал пить. Пил быстро, жадно, горло леденело от холодной воды. Он опустился рядом и уснул.

   Через час его разбудил шорох полиэтилена. Андрей сидел на полу и открывал один из пайков. Старательно разворачивая обертку, он медленно ел. Увидев, что Игорь проснулся, он протянул ему шоколадный батончик.

   Умяв несколько пайков, Андрей и Игорь в блаженстве сидели на пассажирских креслах.

   - Который час? - спросил Андрей. Игорь посмотрел на часы, но электронный циферблат показывал только 12:00. Секунды зависли в попытке шагнуть вперед, часы как будто заснули.

   - Что за чертовщина такая, - Игорь потряс часы, - ерунда какая-то.

   - Понятно, 12:00 показывают, верно?

   - Да, 12:00. У тебя тоже, да?

   - У меня тоже.

   Игорь бросился к пульту - 12:00.

   - Ничего не понимаю.

   - Да тут и понимать нечего, мы выпали из времени.

   - Как это выпали? Как можно из него выпасть?

   - Ну, можешь назвать это промежутком между жизнью и смертью, как тебе будет угодно, - ответил Андрей и хитро улыбнулся.

   Игорь посмотрел на Андрея. Какой еще смертью. Вот, он здесь. Он живой!

   - Ты видимо головой сильно ударился, Андрей. Я же живой, и ты живой!

   - Долго объяснять, скоро сам все поймешь, - Андрей опустился на кресло, - ты думаешь, что я свихнулся? Нет, я не свихнулся. Я проснулся гораздо раньше тебя. Вот, - он протянул руку с часами, часы стояли на 12:00 и секундная стрелка в нерешительности дрожала на месте, - думаешь, они сломались? Нет, они тикают. Идут.

   Холодная испарина пробила лоб Игоря. Он с силой смахнул со лба пот и, вскочив, направился к пульту.

   Что-то в челноке зажужжало, потом щелкнуло. Дверь начала закрываться, но зависла на мгновенье.

   Андрей встал и сильно ударил по ней ногой. Дверь дернулась и с шипением закрыла челнок.

   На мониторе высветилась карта туннеля. Они находились на 55 участке. Игорь прокрутил ее чуть вперед, пытаясь понять, сколько осталось до первого лифта на поверхность, но карта обрывалась. Продолжения не было. Игорь отмотал ее назад, ища 54 участок, но карты не было. Монитор показывал только один отрезок.

   - Чертовы компьютеры! - вскричал Игорь и со злобой ударил по панели. Зажглись прожекторы, освещая в обе стороны туннель.

   Игорь с удивлением смотрел назад. Там, где раньше был поворот, а он был, он точно был, была прямая. Рельсы уходили стальным блеском далеко вперед, сливаясь в одну линию вонзающеюся в черное облако.

   - Поворота нет, - ехидно сказал Андрей, - ты мне все еще не веришь.

   - Мы должны вернуться обратно, нас люди ждут, мы должны!

   - Давай попробуем, но вот только боюсь, что ничего не выйдет.

   Игорь включил двигатель и перевел челнок в автопилот, все-таки не зря он три месяца отбарабанил на этих курсах, хоть раз в жизни пригодилось.

   Челнок разгонялся. Веселый свист пробивался сквозь щель не севшей до конца двери, рычаги амортизаторов начали в такт вибрировать, создавая неповторимую ритм партию металлической симфонии.