Страница 7 из 17
– Это – всего лишь спектакль… Это – мой театральный дебют… Нет, все не то…
Николь открыла глаза, прислушалась к голосам, доносящимся из тронного зала, и улыбнулась:
– Это – доброе дело, которое я делаю для чудесного человека Питера Палмера. Ведь если бы не он, то… Я сидела бы сейчас за праздничным столом и уплетала яблочный пирог с корицей вместо того, чтобы разгуливать по замку в образе рыцаря Лоэнгрина. Но… – Николь гордо вскинула голову. – Я сама приняла решение приехать в замок, и почти не жалею об этом. Почти…
Николь поправила бородку, разгладила усики, покрепче натянула парик, подмигнула своему грустному отражению и быстро пошла туда, где ждал ее белый лебедь, впряженный в золотую ладью.
В тронный зал стремительно вошел король Людвиг Баварский в синей мантии, подбитой горностаевым мехом. Он остановился у высокого трона и, подняв руку, призвал всех к молчанию. Люди замерли, завороженно глядя на короля.
– Вы не верили в чудеса, господа, – возвысил голос Людвиг Баварский. – Вы не верили в то, что я до сих пор живу в замке Нейшванштейн, несмотря на то, что меня считают умершим в 1886 году. Теперь вы имеете честь лично убедиться в том, что я живой человек.
Король легко сбежал вниз по ступеням и приблизился к гостям. Одни испуганно пятились, другие пожимали королю руку, дабы убедиться, что он не призрак, третьи низко кланялись и заискивающе улыбались, четвертые принимали появление короля на балу, как само собой разумеющийся факт, в котором они и не думали сомневаться.
Высокая брюнетка в черном декольтированном платье, расшитом серебряными звездами, раздвинув толпу, шагнула навстречу королю. Людвиг низко поклонился ей и прижал к губам её тонкую руку.
– Вы необыкновенно похожи на настоящего короля, – проговорила она, смерив Людвига презрительным взглядом. – Но вы, господин актер, выбрали для своих розыгрышей не совсем подходящую аудиторию.
– Смею заверить вас, леди Ночь, – улыбнулся король, ничуть не смутившись, – я никого не собирался разыгрывать, и вы сейчас сами в этом убедитесь. Через секунду этот зал превратится в озеро, и мы увидим Лоэнгрина. Если хотите, леди Ночь, можете сыграть роль грустной принцессы Эльзы.
Высокая брюнетка расхохоталась в лицо королю. В ту же минуту пол в тронном зале начал медленно опускаться, и отовсюду хлынула вода, заполняя впадину. Дамы закричали и бросились врассыпную. Вскоре посреди тронного зала остались только король и леди Ночь.
– Вы не боитесь промочить ноги? – поинтересовался король, пристально глядя в ее черные, как ночь глаза.
– Нет, Ваше Величество, – язвительно проговорила дама. – Я просто жду, когда вы предложите мне пройти вместе с вами к трону.
– Ах, да, – поцеловав ей руку, проговорил король. – Вы по-прежнему умопомрачительно красивы. Глядя на вас, Стефания, я забываю обо всем на свете.
– Вы заставляете меня стоять в воде, Ваше Величество, а это весьма неприятно, – скривилась брюнетка.
Король легко подхватил ее на руки и понес к трону.
– Я готов носить вас на руках вечно, любовь моя, – прошептал он, прижимаясь губами к ее смуглой коже.
– Не бросайте слов на ветер, – проговорила Стефания, отстраняясь от короля. – Лучше скажите, кто на этот раз играет Лоэнгрина?
– Вы ни за что не догадаетесь, любовь моя, – прижавшись губами к ее щеке, сказал король.
– Ваше Величество? – нахмурилась Стефания. – Людвиг, опустите меня немедленно на пол и отвечайте мне, кто он?
Король отрицательно покачал головой.
– Вы решили подразнить меня? – нахмурилась Стефания.
– Нет, любовь моя, я решил предложить вам угадать, кто он, – проговорил король. – Давайте заключим пари: если вы угадаете, я приму все ваши условия, от которых отказывался прежде. Если же вы не угадаете, то вы примете мои условия.
– Я согласна, – рассмеялась Стефания. – Считайте, что вы проиграли, мой король, потому что узнать исполнителя этой роли мне не составит никакого труда, не будь я Стефания Эвелина Блюм.
– Посмотрим, – хитро улыбнулся Людвиг, усаживаясь на трон. – Посмотрим, любовь моя.
Николь так разволновалась, что не сразу поняла, кто из приглашенных дам, должен стать Эльзой Брабантской. Она долго и внимательно смотрела на короля Людвига, на испуганно-взволнованные лица гостей, думая о том, что не все так просто в этом спектакле, как уверял ее Питер Палмер. Кстати его среди гостей Николь не заметила.
Сон, приснившийся ей накануне, вновь напомнил о себе странным ощущением холода, сковывающим и тело, и сознание.
– Наверное, мне пора исчезнуть, – подумала Николь, шагнув к золотой ладье.
– Постойте, милый Лоэнгрин, – приказала ей высокая брюнетка с черными как ночь глазами. – Скажите, кто вы и откуда прибыли к нам?
Николь лишь улыбнулась и пожала плечами. Стефания подошла к ней вплотную и зашептала:
– Вы так молоды, красивы и загадочны, друг мой, что вам достаточно произнести лишь слово, чтобы покорить мое сердце. Назовите мне свое настоящее имя, Лоэнгрин, и я озолочу вас. Я выполню любое ваше самое заветное желание. У меня неограниченные связи даже в Голливуде. Я – Стефания Блюм. Итак, друг мой, ваше имя…
– Лоэнгрин, – ответила Николь.
– Вы должны назвать мне свое настоящее имя, – потребовала Стефания.
– Это запретный вопрос, который вы не должны были задавать мне ни при каких обстоятельствах. Простите, но теперь я должен удалиться, – сказала Николь, шагнув в золотую ладью.
– Я все равно узнаю твое настоящее имя, – зло выкрикнула Стефания. Николь улыбнулась, послала ей воздушный поцелуй и уплыла на белом лебеде.
Вода постепенно стала спадать, пол вернулся на прежнее место, тронный зал приобрел первоначальную форму. Слуги принесли шампанское. Зал вновь заполнился гомоном и смехом.
– Как вам мой рыцарь? – взяв Стефанию под локоток, поинтересовался король.
– Чудный мальчик, – скривилась она. – Он стоек, как стойкий оловянный солдатик. Вы, наверное, заплатили ему баснословную сумму за молчание, Ваше Величество?
– Нет, любовь моя, я не заплатил ему ни цента, – обняв ее за талию, сказал король.
– Представьте, он осмелился сказать, что никогда не слышал имя Стефании Блюм, – возмущенно проговорила она.
– Вполне может быть, – поцеловал ее в щеку король. – Он кстати, ничего не слышал и про Питера Палмера.
– Вот как? – неподдельно удивилась Стефания. – Тогда не томите меня, Ваше Величество, а скорее расскажите, как вам удалось заманить его в замок.
– Скажи мне, любовь моя, ты по-прежнему продолжаешь думать, что роль Лоэнгрина играл красивый юноша? – поинтересовался король.
– Разумеется! – воскликнула Стефания, но, глянув на короля, замахала рукой. – Нет, нет, Питер, не говори, что эту роль ты доверил женщине. Я не верю. Ни одна женщина не смогла бы сыграть рыцаря Лоэнгрина…
– Но, тем не менее, она его сыграла, любовь моя, и сыграла великолепно, – улыбнулся король.
– Я не верю тебе, Питер, – нахмурилась Стефания. – Докажи мне, что Лоэнгрин – девушка.
Король крепко сжал руку Стефании и увлек ее за собой. Туда, где в большом полутемном зеркальном зале остановилась золотая ладья.
– Спектакль закончен, – сказала Николь, снимая с головы парик.
– Я выполнила свою миссию, теперь можно разгримироваться и пробраться в каминный зал, где Гюстав приготовил для меня ароматный чай.
Николь глянула на себя в зеркало, сорвала с лица усики, бородку и беззаботно рассмеялась:
– Прощайте, друг мой Лоэнгрин. Здравствуйте, фройлен Эрхарт!
– Не-е-е-т! – вскрикнула Стефания. – Питер, ты подлец. Ты не должен был впутывать эту девушку в наши отношения. Ты знал, что я буду мстить за свое поражение, что…
– Тише, тише, – прижав Стефанию к себе, проговорил король. – Она может нас услышать. А мне вовсе не хочется раскрывать ей секрет наших зеркал. Ведь такими зеркалами, через которые можно видеть все, что творится за закрытыми дверями, полон весь замок Нейшванштейн. Пусть наша гостья думает, что ее никто не видит, так нам будет легче следить за каждым ее шагом.