Рантье

- Очень приятно, - вежливо улыбнулся Буряков. - Чем кормить будете?

- Овсянкой, сэр! - пошутила Настя и тут же осеклась под грозным взглядом своей тёти.

- Варвара, - засмеялся Буряков, - не пугай Настю, я люблю хорошие шутки.

- Молодо-зелено, - проворчала Варвара и поставила перед ним тарелку с манной кашей. - Напугаешь её, как же!

- А где же овсянка? - с деланным разочарованием спросил Буряков, Настя тихонько прыснула в кулачок.

- Вот она, - Варвара стрельнула строгим взглядом в племянницу, - завтра и приготовит!

- И приготовлю, пальчики оближете! - дёрнула плечиком Настя.

- Договорились, - кивнул Буряков и взял в руки ложку. - Настя, а вы какой предмет в школе ведёте?

- Английский.

- Ого! И хорошо знаете язык?

- Вполне. Иногда перевожу иностранцам.

- В Омске бывает много иностранцев? - спросил Буряков, с удовольствием поднося ко рту очередную ложку с кашей.

- Хватает. Раньше коммерсанты в основном приезжали, а теперь чаще туристы.

- Да? - удивился Буряков. - Туристы в Омске?!

- Ничего удивительного. Они сейчас в России себя богатеями ощущают...

- Настя! - прервала племянницу Варвара. - Пошли, покажу кладовую!

Женщины ушли, Буряков в одиночестве доел кашу, выпил кофе и поднялся к себе в кабинет. Ему предстояло подумать над словами отца Сергия. Как он сказал: "Дай им и пусть, успокоятся?", и ещё: "Если забудут, то это их грех, а ты не ропщи?". Неужели батюшка прав?

Варвара и Серафим уехали. Серафим перед отъездом ворчал, что если бы знал, что в пути курить запрещают, не поехал бы никуда, а Варвара его утешала, ничего, мол, в бунгало на берегу океана накуришься. Анастасия после отбытия родственников сразу стала серьёзной и деловитой, что, впрочем, Бурякова вполне устроило. Она кормила его вовремя и вполне вкусно, хотя сначала он это не особо замечал. Все мысли Льва Михайловича были заняты собственными ощущениями, он с облегчением констатировал возвращение спокойствия и умиротворения, всё возвращалось на круги своя.

В среду рано утром позвонил отец Сергий.

- Лев, доброе утро!

- Кто это? - спросонья не узнал Буряков.

- Священник Сергий Лазарев.

- Ой, доброе утро! Извините, я ещё не проснулся.

- Надо рано вставать, Лев. Кто рано встаёт, тому бог даёт.

- Это, конечно, - растеряно отозвался Буряков.

- Я тебе звоню, чтобы ты приехал в храм на воскресную службу. Сможешь?

- Конечно!

- Вот и хорошо, тогда следующие три дня соблюдай пост.

- Есть только хлеб и воду?

- Нет, ты ж не монах, а обыкновенный мирянин. Исключи из своего меню мясные и молочные продукты, яйца, этого достаточно. Выдержишь?

- Да.

- Но это ещё не всё! Развлечения отмени, телевизор не включай.

- А спортом заниматься можно?

- Этого, Господь не возбраняет.

- Всё выполню, отец Сергий, и спасибо за заботу.

- Всё, жду в воскресенье к восьми утра. После службы исповедовать тебя буду.

- Исповедовать?! - испуганно спросил Буряков, но отец Сергий уже отключился. - Вот блин, страшно-то как!

На кухне аппетитно пахло свежей выпечкой, Буряков прищурясь втянул аромат ноздрями.

- Как вкусно пахнет!

- Доброе утро, Лев Михайлович! - поприветствовала его Настя и включила кофемашину.

Буряков приподнял полотенце на блюде и выдернул крохотную сахарную булочку.

- М-м! вкусно! - он схватил следующую.

Анастасия украдкой посматривала за ним и довольно улыбалась.

- Приятного аппетита.

- Спасибо, очень вкусно.

Настя присела на табурет возле плиты, её огромные синие глаза смотрели на Бурякова, но, странное дело, его это не раздражало. "Ох, я ж завтра на диету сажусь!" - вспомнил он.

- Настя, у меня вам есть задание.

- И какое же?

- Мне три дня надо сидеть на диете, тьфу ты, стоять, нет, держать пост, вот!

- Обычный пост?

- Да.

- Не проблема, накормлю, - Анастасия с интересом посмотрела на Бурякова. - Лев Михайлович, а зачем это вам?

- Не знаю, - пожал он плечами, - только я в воскресенье в храм исповедоваться еду.

- Вы верующий?! - изумилась Анастасия.

- Ну, как сказать, теоретически "да", а когда в храме последний раз был, не помню, а тут судьба с батюшкой свела.

- Хороший?

- Строгий, - подумав, ответил Буряков, - но добрый.

- Значит, хороший, - засмеялась Настя. - Лев Михайлович, можно я с вами поеду?

- Конечно, только и вам тогда пост надо соблюдать.

- Само собой!

Ранним воскресным утром они уехали в храм и вернулись почти под вечер, оба тихие и задумчивые. Машина вкатилась в гараж, Буряков выключил зажигание и посмотрел на Анастасию. Всю обратную дорогу они молчали.

- Я и не знал, что это так тяжело: грехи свои вспоминать!

- Так ещё и вслух о них говорить! Бр-р! - вздрогнула Настя.

- Настя, а вы раньше причащались?

- А как же! Один раз, в седьмом классе.

- И я в седьмом!

Они засмеялись.

- Спасибо вам, Лев Михайлович, но мне пора, - Анастасия взялась за рукоятку двери. - У меня дела.

Буряков кивнул и улыбнулся. Женщина ушла, а он словно бы продолжал её видеть, ощущать присутствие, смотреть в огромные глаза. Его вдруг передёрнуло, что с ним? Неужели опять?!

- Так, срочно иду в качалку, дурь из башки вытряхивать, - он вышел, хлопнул дверцей и добавил: - Потом в бассейн, вымывать то, что останется!

В понедельник Буряков позвонил любимой внучке Светочке, та так обрадовалась, что он не смог отказать ей и согласился завтра приехать. "Раньше, я бы отказался, - подумал он, закончив разговор. - И, наверное, зря!".

Лев Михайлович на следующий день чудно провёл время в играх и общении с внучкой, только с непривычки очень устал. Внучка подарила ему несколько своих самых лучших рисунков. Он их потом в бильярдной повесил рядом с картинами из приюта. Удивительно, но в этот раз Мария не лезла к ним со своими обычными советами и замечаниями, чем сильно его озадачила. После игр со Светиком они все вместе пили чай с пирожными, мирно разговаривали, шутили. Буряков всё ждал подвоха, конфликта, но ничего не случилось, они тепло распрощались. Он долго размышлял над всем этим и склонился к тому, что изменилась не Мария, а он сам, его восприятие. "Так просто? - удивлялся он, - поменяйся сам и увидишь окружающих другими?". Лев Михайлович решил продолжить проверку и через пару дней позвонил старшей дочери. Ксения вполне доброжелательно обсудила с ним школьные проблемы внучки, пригласила его заехать "на чай" и предложила созваниваться почаще. Звонить средней дочери на этой неделе у него духа не хватило, но он и так понял, что в его жизни что-то переменилось.

Анастасия прекрасно справлялась со своими обязанностями, не надоедая, не докучая, но и не избегая разговора. Она старалась быть незаметной и у неё это получалось: Буряков иногда забывал о её присутствии в доме. Что касается составления завещания, то он вплотную подошёл к этому важному делу, но пока не мог определиться, кому отписать этот дом. Не поднималась у него рука завещать его сразу всем. Права была Мария, это прямая дорожка к интригам, обидам и вражде. Вечерами Лев Михайлович искал в Интернете ответы на свои сомнения, но не находил. Случаев раздела, раздора и даже убийств из-за наследства было сколько угодно, как и комментариев юристов, но в этих занимательных и жутких историях не было решений. Одно Буряков понял совершенно точно: ответственность за наследников несёт завещатель.

Подошли выходные. Анастасия за субботним завтраком смущённо спросила, имеет ли она право на выходной.

- Конечно! - ответил Буряков.

- Лев Михайлович, тогда подскажите, как мне в Москву добраться, а затем обратно?

- Около КПП, в смысле недалеко от будки охраны, остановка автобуса, он ходит по расписанию к метро.