Перевал

— Как называется отдел?

Она нетерпеливо повторила название еще раз. Он сглотнул от волнения и дрогнувшим голосом спросил:

— Кэти?

— Что?

— Ты беременна?

— Что?! Ради всего святого, нет. Конечно, нет. Послушай, я не могу говорить так долго. Я надеюсь увидеть тебя в субботу. Джош?

— Да?

— Убедись, что за тобой нет «хвоста».

Только сейчас до него начало доходить, о чем идет речь. Какой же он тупой!

— Это касается Эб…

— Джош, прошу тебя, заткнись! Мне пора.

Она повесила трубку.

И вот он здесь. Бродит по магазину, прохаживаясь вдоль витрин. Джош приехал сюда на час раньше. Времени оказалось так много, что он обошел уже все прилавки, заглянул во все уголки, несколько раз поднимался и опускался на лифте и эскалаторе, пытаясь вычислить, не увязался ли за ним какой-нибудь тип. Наверное, только по чистой случайности он не привлек к себе внимание охраны магазина.

До сегодняшнего дня Джош не принимал всерьез рассказы о слежке. Он едва мог поверить, что его электронная почта просматривается, а к телефонам подключены «жучки». Несколько недель после побега Эбби он наблюдал за каждой машиной, которая, на его взгляд, подозрительно долго не уезжала со стоянки, где он обычно проходил. Его внимание особенно привлекали фургоны с затемненными стеклами, как в кино, но вскоре Джош пришел к выводу, что даже если они и шпионят за ним, то делают это великолепно, потому что он ничего не смог заметить. А еще им, должно быть, ужасно скучно, потому что его собственная жизнь казалась Джошу слишком обыкновенной. Что уж говорить о настроении человека, которого заставляют следить за тем, как другой человек скучно и неинтересно живет?

Фрэдди, помешанный на компьютерах, сказал, что в наши дни все это можно устроить с помощью электроники. Фотографии делает спутник такой мощности, который найдет тебя и в темноте. Если это было правдой, тогда Джошу оставалось только расслабиться и ничего не предпринимать. Но по дороге из Лонг-Айленда, сидя в поезде, он старался заметить что-то подозрительное, для чего даже сделал две неожиданные пересадки, перед тем как взять такси на углу 55-й улицы и Парк-авеню. Джош поехал намеренно запутанным маршрутом, не забывая бросать взгляды через плечо, даже когда он уже входил в универмаг.

Два часа. Ура! Вот он, отдел «Кларинс», а вот и потрясающая Кэти Брэдсток, белокурая красавица. Она выглядела такой привлекательной в своем обтягивающем коричневом кожаном жакете с меховым воротом, черных широких брюках и серебристых сапожках, что Джош, увидев ее, немедленно почувствовал ускорение пульса. Кэти заметила его и улыбнулась, внимательно посмотрев на покупателей рядом с ним. Он обнял ее и поцеловал, и девушка попыталась ответить ему, но он тут же догадался, насколько она напряжена и напугана.

Кэти сказала ему, чтобы он следовал за ней. Она пошла так быстро, что Джош едва успевал. Вскоре они уже были на улице, где щедро светило апрельское солнце. Сохраняя все ту же бешеную скорость, они маршировали по тротуару. Впереди была закусочная, которую она, несомненно, присмотрела заранее, потому что уверенно направилась к ней. Пока они ожидали заказанный кофе, Джош старался говорить с ней по-приятельски, рассказывая, что его приняли в Нью-Йоркский университет и как он этому рад. Однако Кэти не проявляла никакого интереса к его новостям. Только когда они уселись в укромном уголке, где их никто не мог услышать, она заговорила:

— Я видела Эбби.

— Видела?

— Она приезжала в Энн-Арбор. На прошлой неделе. Она пришла в дом…

— Просто постучала, зашла?..

— Джош, ты должен молчать и не перебивать, понятно?

— Прости. Конечно.

— Она следила за мной, выжидая удобный момент. У меня в тот день были занятия. Когда я вышла из колледжа и осталась одна, Эбби подошла ко мне сзади и тихо позвала: «Кэти?»

— Боже праведный!

— Я ее не узнала. Клянусь. Она выглядела совсем другим человеком. Волосы, лицо — все. На десять лет старше. Она была в очках и в каком-то старом черном пальто. Я переспросила, не ошиблась ли она. И она мне так странно улыбнулась и произнесла: «Кэти, это я, Эбби».

Кэти наклонилась к нему совсем близко и говорила так тихо, что Джош едва слышал ее. Девушка все время озиралась по сторонам, боясь, что за ними наблюдают.

— Что ты сделала? — переспросил Джош.

— Мы пошли дальше вместе, а потом присели в тихом месте и поговорили.

— Она рассказала тебе, что же произошло?

— Нет, не совсем. Она только настаивала, что это был несчастный случай. Они думали, что в доме никого нет. Они просто хотели поджечь дом…

— Просто поджечь! Как вам это нравится! Продолжай.

— Ты меня спросил — я ответила. Что я могу сказать? Она объяснила, что они хотели наказать отца того несчастного парня. Чтобы он не думал, что если он хозяин компании, то может относиться к людям так жестоко, как он отнесся к родителям Тая. Они не хотели никого убивать.

— Почему она не явится с повинной?

— Она сказала, что жалеет, что не сделала этого, но теперь уже слишком поздно. Никто им не поверит.

— Значит, она все еще с Рольфом?

— Да, говорит, что любит его. Он единственный, кем она дорожит, потому что больше у нее в жизни ничего не осталось.

— Боже мой!

— Джош, ей нужны деньги.

— Какого черта она себе думает? Мама говорит, что ФБР отслеживает каждый цент, который мы тратим.

— Эбби сказала, что твой дедушка знает, как получить наличными несколько тысяч, чтобы это не было заметно.

— Несколько тысяч!

Джош покачал головой и отвернулся. Ясное солнце, теплый ветерок, весна все показалось на мгновение каким-то нереальным, далеким. Он посмотрел на Кэти и увидел, что она плачет. Он взял ее руку в свою и нежно погладил.

— Ты понимаешь, что у меня сердце в пятки ушло от всего этого? — спросила она.

Джош обнял ее и не отпускал. От ее волос пахло свежестью и ожиданием чуда. Ему так хотелось… Кэти выпрямилась, вытащила из кармана салфетку и вытерла растекшуюся тушь. Успокоившись, девушка потянулась за своей сумкой и передала ему запечатанный коричневый конверт.

— Она сказала, что это тебе. Я не знаю, что в нем. Более того, я не хочу этого знать. Больше я в этих играх не участвую, понятно? Я не могу поставить под удар свою жизнь. Жизнь мамы и папы. Я люблю Эбби. Вернее, я люблю того человека, которым она была раньше. Но я предупредила ее, чтобы она больше не выходила со мной на связь. И Джош… — На мгновение Кэти остановилась, не в силах продолжать. Потом утерла слезы и закрыла сумку. — Я не хочу, чтобы и наши с тобой отношения продолжались.

— Кэти…

— Я говорю серьезно. Не надо мне больше писать и звонить. Никогда больше. Хорошо?

Она встала и поцеловала его в лоб, а затем резко повернулась к двери. Уже через мгновение Кэти растворилась в солнечном сиянии.

Джош просидел еще долго, не отрывая взгляда от конверта, который продолжал держать в руках. Его сознание было затуманено, а мозги плохо соображали от нахлынувших эмоций. Какой кошмар, один сплошной кошмар! Он вздохнул и открыл конверт. В нем был листок желтой бумаги, сложенный вдвое. Это даже письмом нельзя было назвать. Элегантным почерком Эбби было выведено: «Джош, будь на углу 58-й улицы и Мэдисон в три часа. Проверь, нет ли за тобой “хвоста”. Уничтожь это сразу же. Э.»

Он выбросил бумажку в урну, но потом, после некоторых колебаний, выудил ее обратно, отнес в туалет и спустил в унитаз. Он посмотрел на часы. У него было двадцать минут, вполне достаточно, чтобы добраться туда, но Джош все равно бежал два квартала, пока его чуть не сбила машина, когда он выскочил на красный свет. Вой рассерженных автомобильных гудков привел его в чувство. Остальную часть пути он старался идти более спокойным шагом, безуспешно пытаясь утихомирить колотившееся от волнения сердце.

Он подошел к месту встречи за пять минут до назначенного времени. Но даже в три двадцать Эбби не появилась. Каждый человек, проходивший мимо, каждый пассажир проезжающей машины на миг превращался в глазах Джоша в агента ФБР. А эта группа туристов, которые притворяются, будто смотрят на карту вот уже пять минут! Они все фотографируют! Они даже сфотографировали его. Безоблачное небо над головой кишело спутниками, которые могут разглядеть тебя без труда даже в темноте.