Дверь в...

Если это происходило на кухне, то я обычно отворачивалась спиной, развивая бурную деятельность у плиты, а Эдвард, изображая любопытство, глядел через мое плечо, как я нарезаю овощи. Мы оба делали вид, что не замечаем, как он медленно вдыхает мой запах. Я замирала от страха, что он хочет выпить моей крови, в то время как вдоль моей спины бежал электрический разряд, прямо в живот и ноги, делая их слабыми. И это уже было вовсе не от страха, а от сильного, подавляющего возбуждения. Я оборачивалась, а он всегда улыбался, и невозможно было определить, понимает ли он, что делает со мной.

Если все происходило на диване, когда мы смотрели телевизор, то я старалась занять позицию на противоположной стороне, чтобы не искушать себя. Но Эдвард во время спора или обсуждения в какой-то момент всегда оказывался рядом. Иногда он случайно касался моего плеча, и его пальцы скользили вниз, где он пытался взять меня за руку. Я игнорировала жест, отвлекая Эдварда разговором, хотя глупо было бы отрицать, как сильно мне хотелось, чтобы он не останавливался.

Иногда он привлекал меня в объятия, чтобы смотреть кино вместе, но я не могла расслабиться ни на мгновение. Такое стирание границ пугало меня, я все еще пыталась направить наши отношения в дружеское русло.

Просто в какой-то момент мое желание достигло точки кипения. Эдвард был в душе, снова с открытой дверью, как всегда. Намеренно ли он это делал или случайно, но я снова остановилась, чтобы подсмотреть, наивно полагая, что остаюсь незамеченной.

Я закусила губу, когда поняла, что он не прикрылся даже шторкой. Струи воды стекали по его бледной гладкой спине, идеально сложенной, очерчивали каждый мускул. Мое сердце снова болезненно заныло. Эдвард замер, чуть повернув голову в мою сторону… и я убежала.

Обычно я ложилась лицом к стене, пытаясь унять неуместное предвкушение, ожидание того, что он не выдержит и заберется ко мне в постель. Проходили минуты в полной тишине… и я, не дождавшись решения Эдварда, нервозно засыпала.

Но сегодня я больше не могла терпеть. Даже на расстоянии взгляд Эдварда заставлял мое тело трепетать от желания, мои нервные окончания были напряжены, а кожу покалывало, так сильно я хотела ощутить нежные прикосновения. В конце концов, у меня почти два года не было парня! Неудивительно, что я сходила с ума.

- Знаешь, мне трудно уснуть, когда ты смотришь на меня, - проворчала я, не поворачиваясь к нему лицом. Хотела высказать свое растущее раздражение, не могла держать в себе. Жить вместе, не переходя границ, оказалось очень сложно. Быть может, было бы лучше отселить его. Либо махнуть рукой и стереть воздвигнутый мной барьер, пустив ситуацию по другому руслу. Я уже не знала, что лучше: быть осторожной и беречь себя или взять все, что можно, от нынешнего момента, не думая о будущем, о том, как будет больно потом расставаться. Ведь когда он уйдет, больно будет уже в любом случае. Так не слишком ли расточительно упускать время?

- Мне тоже трудно… - ответил он загадочно, и даже эти простые, но несущие двойной смысл, слова заставили мышцы моего живота сократиться от наслаждения.

Ах, пропади все пропадом, решила я. Больно, страшно, опасно – все это померкло перед силой моего желания. Я не была легкомысленной, нет. Но в этот момент очень захотела стать ею.

- Я подумала, что мне было бы проще, если бы ты хотя бы притворялся, что спишь, - прошептала я, горло сдавило от смущения, поймет ли он меня правильно, или нет.

- Что ты предлагаешь? – тоже шепотом спросил он. – Кровать-то одна.

- На ней достаточно места, - я отчаянно покраснела, радуясь, что он не увидит этого в темноте, тем более что мое лицо было скрыто краешком одеяла, который я натянула.

Мои волосы обдул ветерок, и я отчетливо ощутила, что Эдвард рядом, он замер возле кровати. То, с какой скоростью он метнулся сюда, говорило о силе и его желания тоже. Хотя я была вовсе не уверена, что сегодня и сейчас – тот момент, когда я готова зайти далеко. Может, он правда просто полежит?..

Наивная, я хотела не этого. Во мне боролось непримиримое противоречие: страх за свою безопасность и желание обладать.

- Я не знаю... мне раздеться? – спросил он, и я сглотнула, понимая, что у него нет никакой пижамы.

- Как тебе удобнее, - предложила я хрипло, пытаясь унять бешено колотящееся сердце.

Уже спустя, казалось бы, мгновение одеяло приподнялось, и я чуть не застонала от облегчения, почувствовав его руку на своей талии. С этого мгновения «страшно», «опасно» и «нельзя» потеряли свое значение. Осталось только «хочу» и «безрассудно».

Эдвард, кажется, даже не подумал, что я могла позвать его исключительно из дружеских побуждений. Его рука, к невероятному счастью, решительно скользила по моему бедру, по моей напряженной руке, вызывая дрожь внутри меня. Его дыхание было возбужденным и возбуждающим, прерывисто касаясь плеча и шеи.

- Думал, ты никогда не позовешь, - шептал он, отодвигая мои волосы, чтобы холодными губами коснуться уха. Этот контраст – холодного и горячего – подействовал как удар молнии, мгновенно пробуждая к жизни все мои клетки. Я даже не заметила, как, задыхаясь, повернула голову, чтобы открыть лучший доступ к шее. Как будто Эдвард был человеком… Но сейчас мой инстинкт самосохранения уснул.

- Почему сам не пришел? – я накрыла его руку своей, когда она убегала с талии, и потянула выше, толкая к решительным действиям. Холодные пальцы, коснувшиеся груди, вырвали стон из моего горла.

- Это твой мир, - сказал Эдвард. – Ты устанавливаешь правила.

Черт бы побрал эти правила, теперь я жалела, что так долго ждала. Ладонь Эдварда скользнула между моих бедер, ледяные пальцы обладали не иначе как даром дарить наслаждение, или это потому, что вампиры были во всем совершенны. Да только я зашипела от сильных ощущений, поразивших внутренности и пустивших мысли в головокружительный пляс.

- Ох, этот запах, - пробормотал он со стоном, найдя пальцами точку в моем организме, которая больше всего нуждалась в прикосновении, ту, откуда брала начало моя отчаянная потребность. Всхлипнув, я дернулась прочь от пронзительных вспышек удовольствия, но Эдвард не дал мне убежать, резко прижимая к себе и давая тем самым почувствовать, что тоже меня хочет. Все его тело, обнаженные ноги и руки, были холодными и твердыми, что не отталкивало, а делало любые касания ярче, богаче, сильнее.

- Какой запах? – пробормотала я, точно пьяная. Дурман страсти завладел моим сознанием, я таяла, словно шоколад.