Санктум

Я не мог поверить своим ушам, когда, всего лишь после пары дней возвращения с Папуа Белла взяла в руки телефонный справочник и начала обзванивать всех Эдвардов, проживающих в Сиэтле в данный момент. Ужас был самым сильным моим чувством. Зачем она делает это? Я хотел бы обмануть себя, представляя, что она желает выразить мне свое негодование по поводу причинения ей вреда, но было бы слишком глупо верить в это, даже без прочтения ее мыслей. Я видел ее лицо в окне, и как она безутешно смотрит вниз, на проходящих мимо людей, глазами выискивая в них кого-то. Я видел, как она прикладывает ладони к холодному стеклу и подолгу с тоскою оглядывает крыши домов, как будто точно знает, кого ищет там. И я видел, с каким разочарованием она смотрит на всех тех Эдвардов, которых навестила лично.

Моя ненависть к себе сменялась недоумением, когда я вынужден был задумываться над тем, для чего она все это делает? Зачем ей видеть меня вновь, после всего, что мы выяснили? Неужели ее травмы не убедили ее держаться от меня подальше? Почему она не хочет продолжать свою обычную жизнь? Зачем все усложняет?

Ее упорство ставило меня в тупик. Однако, вопреки логике, ее желание найти меня каким-то непостижимым образом заставляло меня чувствовать себя лучше. Я не мог понять, что именно со мной происходит, но, пока Белла не оставляла попыток найти меня, я будто бы… становился более настоящим. Словно своими действиями Белла вытаскивала меня из моей тени, заставляла чувствовать себя живым, реальным, а не эфемерным. Это было плохо, что она упрямо отказывается забыть меня, но почему же я не хотел, чтобы эта погоня когда-нибудь заканчивалась?

Мне необходимо было время и пространство, чтобы спокойно подумать обо всем, привести в порядок свои смятенные мысли, утвердиться в своем решении. Но Белла не давала мне шанса расслабиться даже на секунду, атакуя мое самообладание, будучи даже на расстоянии от меня.

Я колебался между тем, чтобы уехать из Сиэтла вообще, и тем, чтобы появиться на пороге ее дома с вопросом, какого черта она не собирается забывать меня. И я бы уехал, если бы точно знал, что тогда Белла останется в безопасности. К сожалению, гарантировать подобное никто бы мне не смог. Поэтому я оставался, как сталкер, следуя за Беллой по пятам, куда бы она ни направилась, вынужденный наблюдать, как разочарование и тоска становятся ее постоянным спутником.

Я вообще больше не видел ее улыбающейся. Ее печальное лицо преследовало меня днем и ночью, подтачивая едва обретенное самообладание. Как мне удержаться вдалеке, если ни один из нас не хочет этого? Если все мое существо каждую минуту стремится сдаться, выйти из тени и молить принять меня обратно? Сколько еще я выдержу подобную пытку ее необъяснимым и непроходящим интересом ко мне – к тому, кто даже не существует?

И однажды Белла меня удивила. Она в самом деле нашла меня. Это было вечером, когда я отправился домой, уверенный, что сегодня Белле ничего не угрожает – она намеревалась провести вечер дома. Я собирался переодеться и принять душ, после чего вернуться к своему посту напротив окна Беллы, когда неожиданно увидел ее лицо в мыслях консьержа дома.

- У вас живет Эдвард Каллен? – спросила она своим мелодичным голосом. – Я могу взглянуть на него? Я ищу своего брата…

Моя паника была настолько громадной, что ее почти можно было потрогать в воздухе. Трудно представить себе ситуацию, чтобы человек смог напугать вампира, но Белла это сделала. И она уже поднималась по лестнице вверх, в то время как я все еще стоял, оцепеневший, посреди своей гостиной…

Не было времени на раздумья. Я, конечно, мог бы попросту не открывать ей дверь, но я боялся не выдержать это испытание. Поэтому на вампирской скорости надел куртку, шляпу и очки и вылетел за дверь, направляясь к лестнице, противоположной той, по которой поднималась девушка. Хорошо, что у дома было два выхода.

- Мистер?.. – удивленно позвал меня консьерж, когда увидел меня внизу, спешащего куда-то. Я не дал ему возможности донести до меня информацию о посещении гостя. Стараясь выглядеть непринужденным, я бросил на ходу, пролетая мимо него:

- Простите, я очень спешу. Позже.

Не будет никакого «позже». В этот момент я отчетливо осознал, что у меня больше не будет дома в Сиэтле. Если я начну переезжать с места на место, а Белла продолжит искать меня, рано или поздно она сообразит, что я намеренно избегаю встречи. Единственный способ убедить ее прекратить поиски – это вообще исчезнуть из города. С этих пор мне придется жить на чердаках и крышах, без какого-либо комфорта, если я хочу быть уверенным, что Белла не поймает меня.

Той ночью я впервые задумался над тем, что мое сопротивление бессмысленно. Это было начало моей капитуляции: я чувствовал, как моя уверенность дала первую трещинку. Тем вечером я вернулся домой, собрал вещи, расплатился с хозяином квартиры и ушел… в никуда. Я больше не мог поселиться где-то. Я был теперь не только одиноким, одержимым, влюбленным безнадежно вампиром – несуществующим чудовищем. Теперь ко всему прочему я стал еще и бездомным. Никогда прежде я не испытывал такую сильную тоску по дому и своим родным. Сейчас, будучи в полном смятении чувств, я как никогда хотел бы услышать добрый совет Карлайла, или ободряющую шутку Эммета, или уверенное замечание Элис… И я всерьез задумался над тем, чтобы навестить свою семью – я не видел Эсми непростительно долго, несколько лет! Но, как бы я ни нуждался сейчас в дружеской поддержке, я не мог оставить Беллу одну, пока она разъезжает по городу с травмированной ногой.

Той ночью, находясь в невыносимом одиночестве на каком-то грязном чердаке на противоположной стороне улицы, я поддался своей слабости снова. Когда Белла заснула, я проник в ее квартиру, чтобы немножко посмотреть на нее, спящую сладким сном. В конце концов, она выгнала меня из моего жилища, это по ее милости я вынужден сидеть на чердаке, потеряв последнюю связь с цивилизацией. Так что в какой-то степени она была должна мне немножечко комфорта взамен утерянного.

Какая-то часть меня порадовалась открывшейся возможности больше, чем я думал. Теперь у меня было оправдание присутствию в квартире Беллы рядом с ней – мне попросту некуда было податься. Чердак на противоположной стороне улицы был грязным и не внушал мне никакого желания находиться там. Другое дело проводить ночи здесь, пусть и незаконно. Но зато желанно до боли в грудной клетке.

Конечно, был еще вариант сделать себе новые документы, по которым я перестану быть Эдвардом Калленом, а стану каким-нибудь Энтони Мэйсоном, как я часто делал, но на это требовалось время и возможность оставить Беллу без моего присмотра, а это на данный момент было мне недоступно. Так что пока я имел все основания побыть рядом с ней в ее квартире. Под предлогом защиты ее сна. Ну, конечно.