Санктум

- И какова же твоя?

Ее вопросы всегда безошибочно били в цель. Это был один из тех вопросов, на которые я не хотел отвечать. Если бы я ответил, это раскрыло бы слишком много секретов.

- Мм… я не скажу тебе, - я опустил глаза под ее пристальным взглядом и взял в руки камешек, чтобы скрыть беспокойство, которое вызывали во мне ее вопросы. Несмотря на то, что я испытывал наслаждение от того, что могу вновь поговорить с ней, я не хотел бы, чтобы она слишком много узнала.

- Почему? – спросила она ворчливым тоном, разочарованным.

- Должен же я сохранить парочку секретов… - я иронично усмехнулся над собой. Так много тайн раскрылось между нами, что еще одна, казалось, не имеет уже никакого значения. За эти сутки я разоблачил себя таким огромным количеством способов, что, узнай об этом моя семья, они были бы шокированы. Последний рубеж, который я не хотел сдавать, касался моей сущности. В действительности, уже не имело значения даже это – никто не поверит ей, надумай она болтать. На самом деле от признания меня удерживал не страх перед семьей или Вольтури… Меня удерживал страх, что она может испугаться меня. Было тяжело представить себе, как ее красивые глаза, сияющие доверием, наполняются ужасом… как она вскакивает и в страхе убегает от меня…

Пусть уж она продолжает считать меня супергероем, ангелом из ее снов. Эта роль мне гораздо больше нравилась.

- Тебе не обязательно уходить, - вдруг прошептала она, совершенно неожиданно. – И тогда у тебя появится время рассказать мне остальное.

Как она узнала, что я собираюсь сделать это? Я в очередной раз поразился ее проницательности… и полному отсутствию логики в ее умозаключениях. Постигну ли я хоть когда-нибудь тайну ее разума?

Все же ее слова причинили мне боль. Я ведь так сильно мечтал услышать от нее это. И вот, когда услышал, во мне не отозвалось ничего, кроме пульсирующей боли. Будет еще сложнее уйти в неизвестность, если она станет просить меня остаться. Хуже испытания для моего самообладания и придумать нельзя…

- Почему нет? – спросила она, хотя я ничего не ответил. Такое впечатление, что это она умела читать мысли, а не я.

- Зачем? – я не поднимал глаз, потому что боялся растерять свою уверенность. – У тебя своя жизнь.

- Я не против впустить в свою жизнь кого-то еще… - выпалила она на одном дыхании, и я задался вопросом, что движет ею? Была ли это растущая симпатия ко мне, как к мужчине? Или всего лишь то самое восхищение своим спасителем, про которое я говорил? А может, это мое вампирское обаяние сыграло свою роль, и она попросту временно очарована?

Низкие своды пещеры, заключившие нас в ловушку, не оставляли ей иного выбора… Она не должна была влюбляться в меня… Это было просто невозможно… Слишком мало времени прошло, чтобы развились настоящие чувства. Конечно, это всего лишь очарование, не более того. Мы выйдем на волю, и все пройдет.

- Белла, - сказал я несколько более грубо, чем собирался, от испытываемых противоречивых эмоций не очень владеющий собой, - нам пора.

Я наблюдал, как она поднялась и отправилась к струйке воды, текущей сверху, чтобы напиться. Она выглядела лучше, не такой изможденной, как вчера. Мое внутреннее равновесие нарушали лишь ссадины и синяки на ее теле, многие из которых были оставлены моими руками.

- Прости за это, - прошептал я, не заметив, как оказался так близко от нее – она притягивала меня, словно настоящий магнит, это было физически ощутимо. Когда Белла обернулась и уставилась на меня в недоумении, я медленно приложил руку к ее поврежденному ребру – отпечаток кровоподтека в точности совпал с контуром моих пальцев.

Белла вздрогнула и опустила глаза вниз, на мою руку. Она ничего мне не сказала, когда снова посмотрела на меня, но в ее глазах читалась… нежность. Вместо того, чтобы осуждать меня за причинение ей боли, она начала говорить о благодарности:

- Не бери в голову. Ты ведь спас мне жизнь!

А следующее, что она сделала, в очередной раз шокировало меня. Она накрыла мою руку своей и прижала к своему телу сильнее. Электрический ток прошел сквозь меня, касаясь самого сердца. Я не мог вздохнуть.

Я стоял, пораженный ее смелостью и своими эмоциями. Ее кровь бодро стучала, ударяя в мою ладонь, но в этот момент я не испытывал жажды. Другой голод охватил меня, гораздо более сильный и не имеющий ничего общего с моей сущностью. Это было так, словно мое сердце вновь забилось. Это был жар в каждой моей клеточке, как будто тепло ее тела передалось и моему. В горле встал комок. Ощущать ее руку поверх моей было так… правильно. Я бы простоял в таком положении вечность, лишь бы она никуда не уходила, всегда была рядом со мной, в непосредственной близости. Лишь бы это прикосновение не оказалось последним… Лишь бы оно нравилось ей…

Но я не мог забыть и того, как сильно мои неосторожные движения могут повредить ее хрупкую оболочку. Я боялся шевельнуться, чтобы не причинить ей боль снова… В то время, как мне с особенной силой хотелось прикасаться к ней, особенно сейчас, когда она тоже этого хочет, я не мог сделать этого, потому что это было очень опасно… И эта пытка противоречием была невыносима для меня.

- Эй! – окликнула она кокетливо, явно пытаясь улучшить мое испорченное настроение. – Лучше иметь синяк, чем быть мертвой, Эдвард.

Это сработало. Ее сравнение было забавным, разбив напряженную ситуацию, и я тут же понял, что она права. Конечно же, если бы не я, она бы уже была мертва. Я даже усмехнулся, удивляясь тому, как из убийцы в очередной раз с легкостью превратился в спасителя. Это случилось уже давно, четырнадцать лет назад и с тех пор ни разу не менялось. Я был ее защитником, и я любил ее. Больше собственной жизни. И я готов был и впредь играть эту роль ради нее, делать все возможное для ее человеческого счастья, особенно теперь, когда знал, как сильно она благодарна мне за это. Я был способен и горы перевернуть. Причем в буквальном смысле, если понадобится.

Я поднял глаза, встретив ее пристальный, изучающий и все еще нежный взгляд. Мы стояли так близко, что ее теплое дыхание овевало мое лицо… и в одну секунду что-то между нами изменилось. Улыбка, все еще касающаяся уголков ее губ, вдруг исчезла, а дыхание стало прерывистым. Ее рот приоткрылся, а сердце отбивало неровный ритм. Я бы решил, что это страх, если ее рука все еще не удерживала мою. И если бы не жадность, вдруг наполнившая ее темно-шоколадные глаза.

Что-то внутри моего живота судорожно сжалось. Полуоткрытые губы напротив моего лица манили меня с неодолимой силой. Это было бы так естественно – наклониться сейчас, чтобы ласково поцеловать ее… впитать в себя ее дыхание… ощутить на кончике языка неповторимый вкус… Это казалось настолько правильным, что перспектива поцелуя на секунду ошеломила меня. А самое невозможное было то, что она тоже хотела этого. Я видел это в ее глазах с такой очевидностью, что мне стало страшно. Она действительно хотела поцеловать меня.