Санктум

- Ты хоть раз погружался с аквалангом? – спросила я, когда Эдвард надел гидрокостюм. Так ловко, будто делал это всю жизнь.

- Нет, – ответил он хмуро, но прежде, чем я успела сказать с сарказмом: «Я так и знала», он добавил: - Я долго занимался фридайвингом. [п/а: Ныряние без акваланга на задержке дыхания на глубину до пятнадцати метров]

- О, - с уважением произнесла я. Кажется, я недооценила парня. – И каковы успехи?

- Могу не дышать до… десяти минут, - прикинув в уме, ответил парень.

- Вау, - я безропотно позволила ему помочь мне надеть акваланг и закрепить ремни.

Баллон был тяжелый, а колено противно ныло, находясь под водой, которая уже дошла мне до бедра. Было сыро и холодно, и страшно, честно говоря. Эдвард выглядел невозмутимым, временами недовольным, но отнюдь не испуганным. Хотя он должен был быть испуганным, ведь он оказался в ловушке, как и я. Паника периодически завладевала моим существом, но я была привычна к риску. Неужели ему совсем не страшно? Я почувствовала необходимость утешить его, как только мы шагнули в воду и погрузились по шею в нее.

Моя рука скользнула по его щеке, чтобы утешить, и он удивленно вздрогнул. Выражение его лица поменялось с нахмуренного на встревоженное, и он замер, всматриваясь в меня таким резким взглядом, что теперь чуть не вздрогнула я.

- Все будет хорошо, - прошептала я ободряюще, - я знаю, куда плыть.

- Откуда тебе знать? – спросил он, совладав с собой, хотя я даже не поняла, что же сделала не так.

- Я исследовала тут все, - самодовольно заявила я. - В трехстах метрах ниже по течению есть декомпрессионный купол. Там нас ждут запасные баллоны и фонари. Мы искали выход в океан. Мы не нашли его до сих пор, но я примерно знаю, где он должен быть. Вдруг нам повезет?

- Ты сможешь показать место? – теперь Эдвард смотрел внимательно, по-деловому.

- Конечно, - я кивнула. – Нам только нужно преодолеть эти триста метров. Будем дышать из моего баллона, - я показала, как засунуть в рот запасной загубник регулятора, но Эдвард покачал головой.

- Я буду дышать из свободного баллона, - сказал он. Я попыталась спорить, но он прижал ледяной палец к моим губам и решительно продолжил: - Белла, ты плывешь первой, показывая дорогу. Не будем тратить время и сможем доплыть до камеры за десять минут. Если мне понадобится, я открою клапан на свободном баллоне. Этого мне хватит, чтобы дотянуть.

- Эдвард, этого делать нельзя, - возмутилась я, но в этот момент свод пещеры за нашими спинами затрещал и снова начал с грохотом обваливаться.

- Давай, - приказал Эдвард, заталкивая загубник мне в рот, и сразу же потянул меня под воду. Обломки сыпались мимо нас – нужно было срочно уходить в боковую пещеру, пока не завалило.

Я шла первой и не могла видеть, что делает Эдвард. Было почти абсолютно темно – света из маленького фонаря было недостаточно для нас обоих. Ласты достались только мне, и я работала за двоих, однако чувствовала, как руки Эдварда за лодыжки подталкивают меня вперед. Не было времени удивляться – в конце концов, он мог отталкиваться от дна или неровных стен.

Триста метров показались вечностью. Мы достигли декомпрессионной камеры в рекордные сроки – за восемь с половиной минут, хотя даже с ребризером требовалось не менее пяти минут. Я постоянно боялась, что Эдвард преувеличил насчет себя, но он справился отлично. Мое волнение улеглось, только когда его голова оказалась на поверхности искусственного воздушного пузыря. Он был бледен, но дышал ровно и спокойно, будто бы и вправду такое путешествие далось ему легко. Сорвав загубник, я с облегчением выдохнула и обняла его за шею в порыве чувств. Меньше всего я хотела бы остаться в этих пещерах наедине с собой. Должно быть, мой ангел-хранитель не дремал, когда послал мне Эдварда в помощь. В одиночестве я бы просто сошла с ума. Не говоря уже о том, что без Эдварда мне не удалось бы вытащить баллон из-под обломков.

- Все хорошо, - прошептал он мне в ухо, ласково прижимая мою голову к своему плечу, и я, неожиданно для себя самой, разрыдалась. Я действительно была напугана тем, что оказалась здесь, в таком безнадежном положении. Ответственность мешала мне расслабиться, я должна была оставаться сильной, если хотела спастись. Паника – первый враг в экстремальных условиях. Но сейчас я позволила себе немного слабости. Я слишком испугалась…

- Сколько времени нужно, чтобы ты передохнула? – Эдвард пытался привести меня в чувство вопросами, легонько отталкивая от себя, чтобы я отпустила его.

- Извини, - пробормотала я, отстраняясь, когда заметила, как сильно он напряжен.

- Минут десять хватит? – он проигнорировал мои извинения, возвращаясь к разговору. Говорил он спокойно, но я успела увидеть, как сильно стиснуты его челюсти, будто он очень раздражен – прежде, чем он успешно скрыл от меня это. Мысленно я отругала себя за то, что позволила себе слезы. Очевидно, что Эдварда раздражала необходимость утешать меня. Я ему никто. Человек, из-за которого он замурован здесь. Должно быть, он меня в глубине души ненавидит.

- Хотя бы минут пятнадцать, - пробормотала я, оправдываясь. – Нельзя сразу же нырять. Дальше пещера постепенно уходит на глубину и петляет среди скал. Около восьмисот метров до тупика, в конце которого мы пытались найти проход в океан. Но не нашли.

Эдвард усадил меня на специальную скамейку и помог отстегнуть баллон. Освободившись от груза, мои плечи поникли. Внезапно я почувствовала себя смертельно уставшей. Прислонившись к стенке купола, я осторожно, стараясь скрыть свое любопытство, начала рассматривать моего попутчика – теперь в свете нормального, мощного фонаря.

Первое, на что я обратила свое внимание, так это на его удивительную красоту. Даже под водой, в странном освещении, с налипшими в беспорядке на лоб влажными волосами, бледный и сердитый, он выглядел так, будто только что сошел со страницы журнала для мужчин. Невероятно благородное лицо, идеально гладкая кожа – все это заставило меня удивиться, что он устроился… рабочим. Почему?!

К моему смущению, я поймала себя на том, что наслаждаюсь, любуясь его внешностью – каждой черточкой лица… попросту разглядываю его. Нахмурившись, я постаралась это подавить.

Второе, что бросилось мне в глаза – Эдвард оказался очень молод. На вид ему было не больше восемнадцати лет. И когда он успел приобрести опыт глубоководного ныряния? Куда только родители смотрели!

- Сколько тебе лет? – спросила я, когда прошло около пяти минут полнейшей тишины между нами.

- Семнадцать, - ответил он немного удивленно. Я выдохнула. Совсем мальчик, юный. А я, как дура, плакала на его плече. Я должна вытащить его отсюда!