Молчание золота

— Вот только на блядей нам и не хватало размениваться, — недовольно пробурчал Джанибек. — Не забывай, что нам нужно только забрать этого типа. С телкой разделается и сам Бахрам, если надо будет. К тому же она будет молчать, если что… Итак, уважаемый, собирайтесь, вы едете с нами, — сказал Джанибек, поворачиваясь к Леону Ламберу. — Не принуждайте нас грубить и применять силу. Мы тут вообще люди очень незлобивые, но не любим, когда отказываются от приглашения в гости. Гостеприимство у нас в крови, — добавил он, уже не скрывая издевательских ноток.

— Никуда я не поеду, — быстро, сквозь крепко сжатые зубы, выговорил Ламбер и весь как-то сжался, подобрался в кресле, подтянув колени к корпусу так, словно у него, сильно болел живот. — Сейчас в номер придут мои друзья, и тогда вам не поздоровится.

— В самом деле? — искренне удивился Джанибек. — Очень хорошо!.. Думаю, тогда ваши друзья не очень обрадуются, узнав, что нарушили вместе с вами сразу несколько пунктов правил поведения в гостинице. И эту скотину Бахрама, который поставляет вам девочек, мы тоже обязательно накажем. Вы, наверно, его постоянный клиент?..

— Вы так говорите, как будто вы из милиции, — сказал Ламбер и вдруг быстрым, угловатым жестом вытянул из кармана сотовый и нажал кнопку с зеленым значком в виде трубки — значком соединения. Пошел прозвон последнего набранного номера.

Моего номера.

Я появился за спиной у Джанибека в тот самый момент, когда он ребром ладони вышиб трубку из руки Ламбера, а потом замахнулся, чтобы ударить и его самого… Прежде чем нанести удар сзади, я успел окинуть взглядом номер: Ламбер с полуоткрытым ртом впаян в кресло, Джанибек в сером пиджаке замахивается для удара, а у дальней стены на диване, поджав под себя ноги, сидит та девчонка. На полу беспомощно валяются ее туфли, и одну из туфель поддевает носком грязного ботинка тип в темной ветровке — широколицый, с морщинистым обезьяньим лбом и глазами-щелочками, узкими даже для местного типа внешности, сидящий рядом с ней. Я ударил Джанибека локтем в шею, подхватил и откинул к дальней стене — так, что визитер в светло-сером пиджаке свалился прямо на своего подельника, того, что так заинтересовался обувкой проститутки. Оба визитера не успели ничего понять: Джанибек ворочал бессмысленными глазами, явно не понимая, что происходит вокруг него, и, очевидно, потеряв ориентацию в пространстве. Второй же барахтался, пытаясь выбраться из-под Джанибека. Надо отдать ему должное, это ему удалось довольно быстро, но что с того толку?.. Я уже стоял рядом. Восточный гость в ветровке был настолько глуп и недалек, что попытался залезть под одежду и вытащить оттуда пистолет. Уж лучше бы он полез под одежду к девчонке и нащупал там что-нибудь более приятное. По крайней мере, в последнем случае отделался бы легче. Не получил бы тот мощнейший правый хук, которым я залепил ему в челюсть. Башка широколицего мотнулась, и он, теряя остатки сознания, и без того не бог весть какого, рухнул с дивана. Носом прямо в туфлю девчонки.

Проститутка открыла было рот, чтобы, наверно, завизжать, но я вовремя успел перехватить ее и закрыть рот ладонью.

— Да тихо ты! Нечего шуметь, кругом люди спят, — тут я, наверно, все-таки преувеличил. — Весело проводите время, ничего не скажешь. Я-то думал, что оставляю вас наедине, а тут целая делегация горячих восточных парней. Ладно. Сейчас посмотрим, кто они такие. — Я подвинулся к Джанибеку который сидел на полу и тряс головой, и несколькими быстрыми движениями обыскал его. Так. ПМ. Удостоверение?.. Я раскрыл его — все по-узбекски. Я сунул «корочки» под нос девчонке:

— Что тут написано?

— Me… м-ме…

— Что это ментовское удостоверение, я и так вижу! Я спрашиваю, что тут написано? Хорошенькая, однако, у вас милиция, если, конечно, «корочки» не поддельные. Ладно, — махнул я рукой, убедившись в том, что в ближайшие несколько минут вытрясти из девчонки что-то членораздельное несколько совершенно, — сейчас у него самого спросим.

К моему удивлению, спрашивать стал не я, а как раз он. Джанибек очухался и, подняв на меня еще мутные глаза, выговорил:

— Да ты кто такой? — Сначала по-узбекски, потом по-русски. — Ты что, мужик… тебе жить надоело, что ли? Нападение на представителей власти? Я — старший лейтенант милиции Саттарбаев!..

— Вот в этом-то я как раз меньше всего сомневаюсь, почтенный Джанибек, — сказал я почти ласково. — А сюда ты пришел, конечно же, чтобы проверить наличие у клиента отеля регистрации, а также убедиться в отсутствии в номере посторонних лиц. Ведь, если не ошибаюсь, водить в номер девочек у вас строго-настрого запрещено. Я, кстати, тоже в этом номере остановился. Я просто хотел спросить: с меня тоже штраф будете брать, товарищ старший лейтенант?

Наверно, мой голос прозвучал достаточно искренне, потому что Саттарбаев тряхнул головой, приходя в себя, и выцедил:

— Я так думаю, тебе штраф за другое придется выписать. За нападение на…

— Кстати, я как раз хотел спросить, — вкрадчиво сказал я, без зазрения совести перебивая Саттарбаева, — как у представителя власти и, так сказать, законности: какой штраф положен за выбрасывание старшего лейтенанта милиции из окна пятого этажа?

Он подался вперед, но тут я, уже особенно не церемонясь, схватил его за отвороты пиджака и, хорошенько тряхнув, произнес;

— А теперь, уважаемый Джанибек, ты станешь отвечать на мои собственные вопросы. И не надо делать квадратных глаз, тем более что при твоем типе лица делать это довольно-таки затруднительно. Что вы тут делали? Про приглашение в гости я уже слышал…

— Их вызвонил сюда портье Бахрам, — сказал Ламбер из своего кресла и шмыгнул носом, — который привел мне вот ее… Тут — чистая случайность. Но ведь нет ничего закономернее случайности, правда, Сергей?

— Не лучшее время для софизмов, — неодобрительно отозвался я. — Значит, Бахрам? Отлично. — Я вытащил свой мобильный, на котором значился один прерванный вызов (тот, с телефона Ламбера), и набрал Артиста: — Ну что, все закусываете, шутники? Муха там не раздулся до размеров слона, как ты ему мрачно пророчил? Значит, так, ноги в руки, и мигом сюда! Я бы даже сказал: мухой!

— Что, еще и нас на подмогу надо? — послышался голос Злотникова. — Да что там за девчонка, в самом деле? Царица Клеопатра?

— Да, и еще трое Марков Антониев, — буркнул я.

— Так. Значит, уже что-то наклюнулось. Понятно. Первые радости… Что, все серьезно?

— Пока — цветочки. Ягодки впереди. Кстати о ягодках: захвати-ка с собой этого любителя клубнички, жирного Бахрама, нашего любезного портье. Если будет упираться, посули щедрые чаевые. Ну, ты меня понял.

— Я уж посулю…. — недобро отозвался Артист и отключился.

Пастухов

Хорошенькое начало самаркандской командировки…

— Это что еще за очная ставка? — напористо спросил Саттарбаев. — Ты себе отдаешь отчет в том, что делаешь? Да у тебя проблем будет — не разгребешься! А этого Бахрама я вместе с тобой заберу, у меня давно на него были данные, что он постояльцам проституток подсовывает! Что, мечтаешь пойти с ним в одной упряжке, что ли? Если хочешь по-хорошему, то давай без самодеятельности! Тогда, быть может, еще договоримся, понял?

Держался он, надо сказать, довольно неестественно. Плохо держался. Глаза бегали, он то и дело останавливал свой взгляд на собственном пистолете, который я предусмотрительно откинул подальше в угол. Я не спешил. Сейчас подойдут ребята, и тогда мы поговорим по-иному. Конечно, в номере будет тесновато нам всем, но ради таких дорогих гостей, как этот старший лейтенант Саттарбаев и его шакалы, можно и потесниться.

Вошел Муха, а за ним, таща буквально за шкирку нашего старого знакомца Бахрама, — Артист. Семен втолкнул Бахрама и, окинув взглядом бесчувственные тела двух коллег лейтенанта Саттарбаева, негромко присвистнул:

— Я-то думал, тут любовные битвы кипят, а тут поди ж ты…

Джанибек еще пытался строить из себя целомудренного и справедливого в своем гневе представителя законности. Он глянул на Бахрама и воскликнул: