Страница 53 из 93
Сняв шпильки, она пошла по траве, неся в руках туфли, пытаясь идти по освещенной территории. Дойдя наконец до стоянки, она огляделась, свернув за угол, потом еще раз.. потом пришла в ужас от количества автомобилей и лимузинов, припаркованных на открытом пространстве.
Как ей отыскать ее собственный…
Каким-то чудом черный Мерседес С63 сам нашел ее, большой седан остановился прямо перед ней и бесшумно открылось окно со стороны пассажирского сидения.
— Мэм? — с тревогой сказал ее шофер. — Мэм, с вами все в порядке?
— Мне нужна машина, — Саттон обошла спереди, фары высветили ее блестящее серебристо-серое платье и бриллианты. — Мне нужна машина, мне необходимо...
— Мэм? — человек в униформе вышел из машины. — Я отвезу вас, куда скажете…
Она достала стодолларовую купюру из крошечного клатча.
— Вот. Пожалуйста, возьмите такси или позвоните кому-нибудь, чтобы вас отвезли, простите. Прости, но мне необходимо поехать…
Он удивленно посмотрел на банкноты, покачав головой.
— Мэм, я могу отвезти вас куда…
— Пожалуйста. Мне нужна машина.
Последовала короткая пауза.
— Хорошо. Вы знаете, как управлять этой…
— Я разберусь, — она положила деньги ему в ладонь и сжала в кулак.
— Возьмите. Со мной все будет хорошо.
— Я бы предпочел отвезти вас сам.
— Я ценю вашу заботу, но мне просто необходимо, — она села за руль и закрыла окно, оглянулась, ища коробку переключения передач или…
Раздался стук в тонированное стекло, и она опустила его.
— Коробка переключения передач со стороны руля, — сказал шофер. — Там же направление вперед и назад. Нажимаете вот здесь и едете. И сигнал поворота… да, верно. Вам не нужны дворники, а фары уже включены. Удачи.
Он отступил назад, словно кто-то перед ним собирался запустить фейерверк или сбросить бомбу.
Саттон нажала на газ, и мощный седан рванул вперед, как будто у него был реактивный двигатель под капотом. Поглядывая в зеркало заднего вида, она быстро произвела в уме расчет, сколько лет прошло с тех пор, как она фактически сама сидела за рулем… и ответ был не ободряющим.
Но, как и все происходящее в ее жизни, она должна была выяснить все до конца… любой ценой.
— Не возражаешь, если я еще возьму кусочек?
Лиззи сказала ему «пожалуйста, возьми» и Лейн направился к холодильнику. Еда помогала очистить голову… или, возможно, это ее компания.
Скорее всего, так на него действовало ее присутствии рядом с ним.
— На самом деле хорошо, — сказал он, открыв банку с мороженым и отломав еще одну порцию.
Ее тихий смех заставил его остановиться и прикрыть глаза, чтобы звук мог погрузиться в него как можно глубже.
— Ты такой милый, — прошептала она.
— Правда?
Поставив тарелку в микроволновую печь, он включил таймер на шесть минут и стал наблюдать, как крутится замороженный блок.
— Итак, я собираюсь поговорить с Эдвардом, — услышал он свои слова.
— Когда последний раз ты виделся с ним?
Он откашлялся, почувствовав желание немного выпить.
— Это было...
На мгновение он растерялся, удивляясь самому себе, что не может у нее поинтересоваться, есть ли в доме выпивка.
— Вау.
— Что так долго?
— На самом деле, я думал о другом, — а именно о том, что вполне возможно, у него проблемы с алкоголем. — Ну, да ладно, после такого дня, кто бы не стал алкоголиком?
— Что?
Черт, неужели он сказал это вслух?
— Прости, у меня полный бардак в голове.
— Мне жаль, чем я могу тебе помочь?
— Собой.
— Поэтому спрашиваю, когда ты видел Эдварда в последний раз?
Лейн снова закрыл глаза. Но вместо того, чтобы подсчитать, когда он был хорошим братом для Эдварда, он вернулся к тому времени — к новогодней ночи, когда Эдвард взял их вину на себя.
Он и Максвелл молча стояли в зале, дрожа всем телом, пока их отец заставлял подниматься Эдварда наверх. Две пары шагов поднимались по парадной лестнице, Лейн кричал от этого во всю силу своих легких… но про себя.
Он был слишком труслив, чтобы выйти из тени и сказать, что Эдвард солгал, чтобы спасти его и его брата.
— Я должен пойти к нему, — сказал он после нескольких минут.
— Но что ты сделаешь? — прошептал Макс. — Ничто не в состоянии остановить нашего отца.
— Я смогу...
Хотя Макс был прав. Эдвард солгал, прикрывая их, и отец заставит его заплатить за проступок, которого он не совершал. Если Лейн сейчас скажет правду... отец просто выпорит и их тоже. По крайней мере, оставаясь здесь с Максвеллом, они избежали...
Нет, все равно это было неправильно. Непорядочно.
— Я пойду к нему, — Лейн схватил за руку брата, прежде чем Максвелл успел что-то сказать. — И ты пойдешь со мной.
Должно быть совесть тоже беспокоила Макса, потому что вместо того, чтобы спорить, чем он всегда и занимался, он молча поднимался с братом по парадной лестнице. Добравшись наверх, они осмотрелись — большой коридор был пуст, только виднелась причудливая лепнина, картины и букеты на антикварных столиках и бюро.
— Мы должны остановить его, — прошипел Лейн.
Один за другим, они быстро передвигались по ковровому покрытию... к двери отца.
Из комнаты слышались резкие и громкие звуки ремня, опускающегося на кожу, и хрюканье отца, вкладывающего в каждый удар свою силу.
Эдвард не произносил ни звука.
А с другой стороны двери тихо стояли двое. И единственное, о чем был способен думать Лейн, что он и Макс гораздо слабее Эдварда. Они бы уже давно рыдали.
Стремление сообщить правду и быть честными слабело с каждым ударом... проходящим по всем нервным окончаниям Лейна.
— Пойдем, — он пытался задушить стыд.
Макс даже не сопротивлялся. Он явно был настолько же труслив.
Их комната была дальше по коридору, и Лейн открыл дверь. Существовало множество спален, в которых они могли бы поселиться, но пару лет назад Максвелла начали мучить ночные кошмары, и они негласно стали соседями: Макс начал приходить среди ночи в спальню Лэйна и просыпаться в его кровати по утрам. В конце концов, мисс Авроре пришлось переселиться в спальню подальше.
Их спальня напоминала комнату Джека и Джилл (влюбленной парочки), на противоположной стороне недалеко находилась спальня Эдварда.
Макс сел на постель и уставился прямо перед собой.
— Нам не стоило идти туда. Это моя вина.
— Это наша вина, — он взглянул на Макса. — Ты останешься здесь. Я подожду и пойду к нему.
Он направился в туалет, закрыл дверь позади себя и помолился, Макс послушался его, оставшись сидеть на кровати. У него было плохое предчувствие по поводу того, в каком состоянии выйдет Эдвард от отца.
Ох, как же Лейн хотел открутить время назад и не позволить им идти в салон.
Опустив сиденье унитаза, он присел, слушая, как колотится его сердце. Несмотря на то, что он не слышал звук рассекающего воздух ремня, это было не столь важно, поскольку он итак предполагал, что происходило за дверью отца.
Он уставился на три зубные щетки, которые стояли в серебряном стакане, рядом с полотенцами для рук на столешнице. Красная была Эдварда, потому что он был старшим, и имел право выбора первым. Макс выбрал зеленую, потому что он считал, что она соответствует мужчинам, из того, что осталось. Лейну пришлось довольствоваться желтой, хотя он ненавидел этот цвет.
Никто не захотел голубой…
Раздался щелчок двери, нарушивший тишину. Лейн подождал, пока не услышал второй щелчок, затем поднялся и направился в комнату Эдварда.
В полумраке Эдвард передвигался в сторону ванной, согнувшись, одной руки держась за живот, а другой опираясь на все, что попадалось на его пути — бюро, стенка, письменный стол.
Лейн бросился к нему, обхватив его за талию.
— Больно, — застонал Эдвард. — Тошнит.
О Боже, у него текла по лицу кровь, перстень отца прорезал щеку, когда он его ударил.
— Я помогу тебе, — пробормотал Лейн. — Позабочусь о тебе.
Они медленно ступали, ноги Эдварда слушались с трудом. Одна часть его пижамы была заправлена под пояс штанов, когда он засунул ее обратно после порки, и Лейн мог только догадываться, что скрывалось под ней — рубцы, кровь, синяки.