Страница 59 из 73
Регана кивает в знак приветствия, Самшит тоже ограничивается кивком, взглядом прикипает к неуничтожимой капсуле.
- Брат алхимик работает? - спрашивает, понизив голос.
- Всю ночь, - говорит Регана озабоченно, - затянулось дело.
- Ничего, справится, - отзывается некромант, - он у нас крепкий, истинный маналит.
- Как насчёт нашей старой доброй традиции? - предлагает Регана.
- Так я за этим и приехал! - следует незамедлительный ответ.
С победой над саламандрами Союз лишился главного своего врага, и словно вытащили стержень: крошкой посыпался раствор, скреплявший три мощных глыбы, три северных державы, да и сами глыбы не казались уже несокрушимыми. Маналит из держав был наибольшей, больше всех и сотрясало: мятежи на севере, пираты на юге, а посередине переставшая принимать участие в делах Союза Лига, подобная зомби, безучастно наблюдающему своё гниение. Что и говорить, меры требовались решительные, но Каллимаху не под силу оказалось их принять, слишком уж мягким и уступчивым был этот манарх. Их принял Линкит, первый мехмаршал Маналита, устроивший военный переворот.
Убраны с лабораторного стола колбы и реторты, диск на столешнице, расставлены кристаллы. Ухмылка Самшита говорит, что узор у него складывается хороший, у Реганы наоборот, комбинации выходят сплошь простые, в одно-два пересечения. Потому что не в игре мыслями, а в Северном Маналите, о манархе Линките думает и Алинде, его дочери, единственном отпрыске. С этих двоих узор на неё саму перекидывается, тянет в прошлое...
Нельзя было сказать, что с отцом Регана виделась чаще, чем с матерью - выходило примерно одинаково - но отца любила больше, много больше. Астральный композитор Зельда Лучистая держала дистанцию со всеми, даже с близкими, пересекать черту, за которой начиналось её личное пространство, не позволялось никому. Флотоводец Марк, прозванный Буревестником, в отношениях с близкими вёл себя иначе, открывался полностью, как если бы снимал доспех не только с тела, но и с души.
- Готовьтесь, юнга, - говорил он своим зычным голосом, - завтра спускаем корабли на воду!
И Регана хлопала в ладоши, и обнимала, и прижималась крепко.
- Отставить нежности, - гремел отец, но прижимал в ответ, ерошил волосы, - полная боевая форма!
- Есть отставить нежности! - отскочив, она вытягивалась в струнку, - есть полная боевая!
Пускать механические кораблики при встрече было их традицией, устраивали в водах гавани настоящие баталии: вёрткие "ласточки" против стремительных катамаранов, тяжёлые и важные "киты" против подводных "скатов", и так далее, и так далее. Отец учил её приёмам рукопашного боя, приёмам простой магической защиты, благодаря ему могла собрать и разобрать как малый скорострел, так и механического голема. Занятия, типичные для девочек, казались Регане скучными и унылыми, играть предпочитала с мальчиками, да с теми, что побойчей.
- Ай, грозная, "скатов" привела, из-под воды ударила! - сжав и разжав деревянные пальцы, Самшит передвигает кристалл. - А мы их так вот, кислотой зальём!
- Проклятье!.. - морщится Регана, - не идёт игра...
Из-за схожести, местами поразительной, изучать узоры нового манарха и его дочери было тяжело, но Регана справилась, сложились свет Астрала и свет Ментала в следующее. В детстве Алинда отца любила так же крепко, как и Регана своего, но чем дальше, тем больше они отдалялись, и теперь, в свои двадцать один, Алинда Линкита скорее ненавидела. Да-да, наилучшие враги получаются именно из родственников... Притом, что во многом дочь была подобием отца, продолжением его узора. Во-первых, они очень походили внешне, причём за сына Алинду было принять легче, чем за дочь - сложение у девушки крепкое, а лицо суровое, с грубыми чертами. Во-вторых, от Линкита, архимага предметной магии, дар перешёл и к дочери, и в дочери обещал разгореться ещё ярче. В качестве же главного из отличий выступала извилина, на которую Линкит был насажен, Алинда - нет.
- Так, так и так, - Самшит открывает узор, завершает игру полной своей победой.
- В пух и прах, - качает головой Регана, - в пух и прах...
- Ещё партию? - спрашивает некромант с хитрым прищуром.
- Нет, хватит, - Регана потирает виски, смотрит в сторону неуничтожимой капсулы. - Чувствую, он уже скоро...
Линкит быстро понял, что необходимо новое завоевание, новый враг - в этом, скорее всего, обошлось и без помощи извилины. А вот в выборе врага, очевидно, без извилины не обошлось, поскольку пал он на драконов. Из тюрем выпускали драконьеров, секты драконоборцев из преследуемых стали преследователями, контрапунктом звучало обещание Плеяды поддержать, оглашённое Дарлином из Дома Дайсанидов:
- Уже одних убытков, которые терпит мировая торговля из-за запрета на полёты, навязанного драконами тысячелетие назад, достаточно, чтобы протянуть Маналиту руку помощи. Мы, магнаты, не скрываем, мы говорим открыто: рука помощи будет протянута и это будет щедрая рука!
Одной из самых громких жертв новых веяний стал Симеон, третий мехмаршал Маналита. Сторонник курса на сближение с драконами, он не пожелал менять воззрения, когда курс изменился на противоположный, был низложен, предстал перед судом на публичном процессе, где признали изменником, агентом драконов, приговорили к высшей мере наказания. Однако, казнь не состоялась - Алинда помогла бежать. Помогла потому, что любит, любит по-настоящему, как и он её. Теперь Симеон во главе несогласных с политикой Линкита, острие восстания, Алинда взята под стражу, судьба её висит на волоске...
- Выходит, - Регана вскакивает из-за стола, - наконец-то!
Щелчок, ещё щелчок, расходятся пластины неуничтожимой капсулы, за край проёма хватается рука в перчатке.
- Сейчас узнаем, есть ли ещё такое государство, как Маналит, - говорит некромант тихо, - не ушла ли под воду северная часть Беллкора...
Драконы не собирались ждать, драконы намеревались ударить первыми, не щадя из людей никого. Аристарх говорил с ними, используя капсулу как своеобразный длинноговоритель, спорил, бился в маналитную стену их аргументов. Изо дня в день, изо дня в день, пока по стене не пошли трещины. Доводы любого другого человека драконы не восприняли бы, с доводами Маски считались, пытались опровергнуть, потому что человеком он не был. Как не был и драконом. Где-то между.
Аристарх пошатывается, Регана с Самшитом быстро подходят, поддерживают за руки, спрашивают в один голос:
- Как?..
- Скольких же сил мне это стоило, Страфедон, скольких сил, но убедил!.. - отзывается Маска. - Они с нами, будут действовать по нашему слову, без слова - никаких действий. Твой ход, Драконорождённая, бери столько драконов, сколько необходимо, сожги войну в зародыше.
- Ай, молодец! - хлопает его по плечу некромант, - ай, герой!
- Герой, - соглашается Регана, - клянусь непреложностью маналита...
Теперь дело за ней, за Гарпией: нужно распутать узел из трёх узоров - Линкита, Алинды и Симеона - переплести по-иному, чтобы манархом стал Симеон, архимагом алхимии стала Алинда, а Линкита просто не стало. Справится ли, достанет ли сил? Когда в союзниках драконы, вопрос риторический.
[2]
В каком бы месте эфирная лаборатория не находилась, пусть на зелёной лужайке и развёрнута в ясный летний день, её всё равно будут сопровождать три неотъемлемых атрибута: пониженная по сравнению с окружающим пространством температура, тишина, затхлость. Эфирная лаборатория Реганы не исключение: казалось бы, ярус один и тот же, но вот сделан шаг, и зябко ёжишься, и звуки тише, и воздух будто бы протух. Она останавливается у цилиндра с прозрачными стенками, заполнен тот раствором мёртвой воды, в самой середине медленно вращается осколок ноонита. Вернее ментального нефрита, или же мефрита, как назвал новую форму, полученную путём эфирного воздействия, Самшит. На взгляд Реганы, с малахитом сходства больше, но тут уж первенство за некромантом, поскольку детище полностью его. Сейчас Самшит в капсуле, мефрит установлен в гнездо, венчающее свод...