Страница 2 из 16
Проиллюстрируем всю спорность и неоднозначность проблемы двумя наглядными примерами:
1) «…в статье 76 Конституции Российской Федерации не определяется и не может определяться иерархия актов внутри одного их вида, в данном случае – федеральных законов. Ни один федеральный закон в силу статьи 76 Конституции Российской Федерации не обладает по отношению к другому федеральному закону большей юридической силой. Правильный же выбор на основе установления и исследования фактических обстоятельств и истолкование норм, подлежащих применению в конкретном деле, относится не к ведению Конституционного Суда Российской Федерации, а к ведению судов общей юрисдикции и арбитражных судов. Данная правовая позиция сформулирована и неоднократно подтверждена Конституционным Судом Российской Федерации» (Мотивировочная часть Определения Конституционного суда РФ от 05.11.1999 г. № 182-О «По запросу арбитражного суда г. Москвы о проверке конституционности пунктов 1 и 4 и части 4 статьи 20 Федерального закона «О банках и банковской деятельности»).
2) «Гражданское законодательство состоит из настоящего Кодекса и принятых в соответствии с ним иных федеральных законов (далее – законы), регулирующих отношения, указанные в пунктах 1 и 2 статьи 2 настоящего Кодекса. Нормы гражданского права, содержащиеся в других законах, должны соответствовать настоящему Кодексу» (п. 3 ст. 2 действующего Гражданского кодекса РФ).
Эти – очевидно противоречивые – положения, содержащиеся в акте легального нормативного толкования Конституционного суда РФ и действующем федеральном законе, наглядно иллюстрируют различные подходы к решению проблемы предметной (горизонтальной, относительной) иерархии нормативных правовых актов, которая, по мнению авторов, имеет теоретико-правовое, юридико-догматическое и практическое измерения.
В своем исследовании авторы попытались, выражаясь языком Философов, объективировать предметную иерархию, или, другими словами, соткать из отдельных разноцветных ниток суждений и рассуждений теоретиков, отраслевиков и практиков ее полотно.
Для достижения цели комплексного осмысления предметной иерархии, по замыслу авторов, следует решить ряд познавательных задач, которые условно можно разделить на несколько групп:
Во-первых, это задачи, связанные с построением концептуальной модели иерархии источников (форм) права:
– раскрыть общенаучное понимание иерархии и специфику применения понятийного аппарата теории иерархии применительно к праву и, в частности, к системе источников (форм) права;
– проанализировать содержательные аспекты правовой иерархии;
– сформулировать основные принципы построения и функционирования иерархии источников права;
– рассмотреть проблему определения критериев выделения уровней иерархии источников права.
Авторские предложения по решению указанных задач содержатся в главе 1 настоящего сочинения[4].
Во-вторых, необходимо описать собственно предметную иерархию нормативных правовых актов – «дать вещи имя» – и вспомнить ее историю, связав в единую сюжетную линию опыты по применению предметной иерархии как приема правотворческой техники с ходом ее доктринального осмысления. Решению этой задачи посвящена глава вторая настоящей работы.
В-третьих, следует попытаться проанализировать, каким образом существующие доктринальные подходы к предметной иерархии и авторитетные установления легислатуры по ее поводу отражаются и развиваются в живой ткани судебной практики. Это поможет не просто увидеть, как судьи смотрят на проблемы, связанные с применением предметной иерархии, но и попытаться предсказать «живучесть» и авторитетность данной концепции в юридическом сообществе (об этом – глава третья настоящей работы).
В-четвертых, с учетом авторского подхода к пониманию иерархии в праве и полученных результатов осмысления предметной иерархии, необходимо будет попытаться найти основания предметной иерархии, задаться вопросом о ее эвристическом потенциале и сформулировать некоторые рекомендации по вопросу, каким образом исследователям, законодателям и правоприменителям стоит относиться к предметной иерархии. Авторское видение решения этой задачи выносится на суд читателя в главе четвертой[5].
Теперь – два замечания о структурировании текста книги. Авторы попытались, насколько это возможно, более дробно структурировать содержимое, не нарушая при этом некоторой степени завершенности каждого из структурных элементов текста.
Достаточно объемный массив комментариев и пояснений вынесен в постраничные примечания и в сноски, что дает возможность, читая основной текст работы, обращаться к дополнительному материалу по теме исследования.
Реквизиты нормативных правовых актов и судебных актов (наименование органа, принявшего акт, дата и номер, а в необходимых случаях название акта), которые использованы в настоящей монографии, приводятся как в сносках, так и в основном тексте и в списке сокращений, как правило, без указания источника его официального опубликования, поскольку стремительное развитие электронной систематизации нормативной документации на современном этапе, по мнению авторов, делает данный реквизит излишним – читатели легко смогут найти любой акт по его виду, дате и номеру в многочисленных электронных справочно-правовых системах, таких как «Право. Ru», «Гарант», «КонсультантПлюс», «Кодекс» и др.
Если не указано иное, то нормативные правовые акты приводятся в той редакции (т. е. с учетом всех действующих изменений и дополнений), в которой они действуют по состоянию на 10 января 2013 года.
Авторы выражают глубокую признательность и благодарность рецензентам – профессору, доктору юридических наук, академику РАЕН Валентину Валентиновичу Ершову и профессору, доктору юридических наук Владимиру Борисовичу Исакову.
Авторы надеются, что данное сочинение не оставит читателей равнодушными и, поскольку любой продукт человеческой деятельности нельзя назвать совершенным, будут благодарны за критические замечания от читателей.
ГЛАВА 1
ИЕРАРХИЯ В ПРАВЕ: ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА
1.1. Общенаучное понимание иерархии
В Большой советской энциклопедии иерархия трактуется как «расположение частей или элементов целого в порядке от высшего к низшему»[6]. Философский энциклопедический словарь определяет иерархию как «принцип структурной организации сложных многоуровневых систем, состоящий в упорядочении взаимодействий между уровнями в порядке от высшего к низшему. Каждый из двух или более уровней выступает как управляющий по отношению ко всем нижележащим и как управляемый, подчинённый по отношению к вышележащим»[7].
В Социологическом энциклопедическом словаре иерархия определяется как «система последовательно подчиненных элементов, расположенных в порядке от низшего к высшему, характеризующая различные многоуровневые системы (социальные, политические, лингвистические и т. д.)»[8].
В отечественных справочных и энциклопедических изданиях принято переводить слово «hierarchía (ιεραρχία)» с греческого как «священная власть» (от hieros (ιερός) – священный и arche (ΐρχή) – власть), однако это не единственная версия – так, македонский исследователь М. Мицайков пишет, что «слово «иерархия» имеет греческое происхождение (hieros – мир + archo – владею) и употребляется в значении «служебная лестница», «порядок по рангу… В «Малой политической энциклопедии» (Белград, 1966) термин «иерархия» толкуется как совокупность положения (званий и чинов) в организации, расположенных в вертикальном порядке по принципу подчинения низших высшим. Иерархия характеризуется полным подчинением таким образом, что вся власть, то есть право принимать решения и отдавать приказы, сконцентрирована на самом верху иерархической лестницы или «пирамиды»[9].
В отечественных источниках указывается, что «термин «иерархия» был введён не ранее 2-й половины V в. Дионисием Псевдо-Ареопагитом (трактаты «О небесной иерархии» и «О церковной иерархии»)»[10]. Изначально слово «иерархия» употреблялось для характеристики организации христианской Церкви. Как указывает Д. Пуман, «обзор использование понятия «иерархия» в словарях и научной литературе до конца XIX века… демонстрирует давнюю тесную связь этого понятия с религиозными институтами»[11].