Страница 14 из 16
«а) норма N установлена согласно присущим нормам данной правовой системы и «претворилась в жизнь»;
б) или является следствием норм, присущих системе;
в) формально не отменена (дерогирована);
г) не противоречит ни одной из норм системы, а если и противоречит, то при этом не теряет своей силы, согласно процедурно-компетентным правилам»[150].
Другими словами, для потенциального претворения любой нормы права в жизнь следует установить ее связь (статическую и динамическую) с иными нормами на основе иерархического принципа.
Поэтому утилитарно-юридическое значение иерархии источников права состоит только в том, чтобы установить систему правил преодоления и разрешения коллизий между источниками права, обладающими различной юридической силой. В этом контексте, например, утверждается, что иерархическая связь «характеризуется тем, что каждый нормативно-правовой акт не может содержать нормативных предписаний, которые противоречили бы нормативным предписаниям, содержащихся в правовых актах вышестоящего правотворческого органа»[151].
Следовательно, общее правило иерархического соотношения источников права можно сформулировать следующим образом: «В системной иерархии нормативных правовых актов различного порядка каждый последующий нормативный акт (т. е. такой акт, который расположен на более низком иерархическом уровне) не может противоречить правовым актам более высокого уровня»[152].
Полагаем, что завершенная непротиворечивая иерархия источников права призвана показывать их расположение «на одной лестнице», во взаимоотношении каждого с каждым. Соответственно, нельзя считать иерархию цельной и завершенной, если в ней не определено положение по отношению ко всем иным хотя бы одного источника права. Как образно заметил в своей монографии С. Л. Зивс: «Иерархическая структура есть выражение разности юридических сил отдельных видов источников права и связанной с этим предустановленной соподчиненности источников права в органически цельной системе»[153]. Вместе с тем, при построении такой «лестницы» неизбежно логическое и системное толкование многочисленных «правил признания», что приводит к субъективному ощущению, что чем дальше «спускаешься» вниз по этой лестнице, тем более шаткими и неустойчивыми становятся ступени, грозя обрушиться под «критической массой» интерпретационных суждений и актов.
В этой связи вызывает вопросы позиция В. В. Сивицкого, считающего, что отсутствует необходимость нормативного определения иерархического соотношения указов Президента Российской Федерации и нормативных постановлений палат Федерального Собрания Российской Федерации, «поскольку они имеют непересекающийся предмет правового регулирования»[154] и «…Президент не может своими указами решать вопросы внутреннего распорядка деятельности палат парламента. Постановления же палат, по прямому указанию Конституции… и, опять же, исходя из принципа разделения властей, не могут выходить за пределы полномочий палат»[155]. Согласно нормам статей 102 и 103 Конституции РФ, палаты Федерального Собрания РФ принимают постановления по вопросам, отнесенным к их ведению Конституцией РФ. Как видится, к числу вопросов, по которым возможно «пересечение» нормотворческой компетенции Президента и Палат, относятся:
– утверждение Советом Федерации изменения границ между субъектами РФ (п. «а» части 1 статьи 102 Конституции РФ);
– решение Советом Федерации вопроса о возможности использования Вооруженных Сил РФ за пределами территории РФ (п. «г» части 1 статьи 102 Конституции РФ);
– объявление Государственной Думой амнистии (п. «е» части 1 статьи 103 Конституции РФ).
Таким образом, нам представляется очевидной необходимость определения иерархического соотношения нормативных указов Президента РФ и палат Федерального Собрания РФ. Она также связана и с поддержанной Конституционным судом Российской Федерации идеей возможности «опережающего указного правового регулирования», практическая реализация которой, по сути, снимает ограничения с ограничения предмета правового регулирования указами Президента РФ.
1.10.4. Итоговая «трехмерная» модель иерархических структур в форме права
Проведенное нами исследование позволяет сформулировать вывод, что иерархические структуры внутренней и внешней форм права сосуществуют в правовой реальности в различных «плоскостных» измерениях права. И для того, чтобы комплексно оценить положение конкретного явления (например, нормы права) в правовой иерархии на уровне формы права, необходимо проанализировать, на каком иерархическом уровне оно находится:
а) в отраслевой структуре права, основанной на значимости тех или иных элементов (институтов права, отраслей права и др.) для согласованности всей системы права;
б) в структуре нормативно-регулятивных средств, базирующейся на своеобразном «территориальном и функциональном разделении труда» между нормами, принципами права, правовыми презумпциями, фикциями и иными нормативно-регулятивными средствами;
в) в вертикальной организации источников права.
Теперь остановимся на вопросе о соотношении иерархических связей во внутренней и внешней формах права.
Сложное взаимодействие различных аспектов иерархии внешней и внутренней форм права может быть, по нашему мнению, описано в контексте разграничения концептов иерархии, осуществленном в теории иерархических многоуровневых систем М. Месаровича, Д. Мако, И. Такахары.
Повторимся: в этом ракурсе иерархия внешней формы права (источников права) представляет собой организационную иерархию уровней-эшелонов – различных видов источников права, отдельных источников права и их структурных частей. Отраслевая иерархия во внутренней форме права есть проявление иерархии уровней описания (абстрагирования) постольку, поскольку именно в системе права со всей очевидностью наиболее полно просматривается принцип «матрешки»: исследуя систему права, оперируют различными уровнями (например, отраслью права, правовым институтом) как моделями всей системы права, но различных степеней общности (абстрактности), организованными на основе последовательного включения нижестоящих уровней в вышестоящие при сохранении за нижестоящими уровням качественной специфики. Иерархия же нормативно-регулятивных средств отражает иерархию уровней сложности принимаемого решения (см. рис. 1).
Рис. 1. Иерархические отношения на уровне формы права
Хотя иерархические структуры внешней и внутренней форм права относительно автономно, они взаимодействуют друг с другом.
К примеру, при построении иерархии различных принципов права как различных уровней сложности приятия юридически значимых решений видна связь указанной иерархии с иерархией уровней описания (абстрагирования). Так, Е. В. Скурко применительно к проблеме иерархии принципов права отмечает, что «вертикальная градация в системе принципов права возникает и строится, можно сказать, в отличие, например, от «вертикальной» (иерархической) структуры системы законодательства, которая формируется по критерию юридической силы акта, не по силе принципов, ибо сила действующих принципов, строго говоря, одинакова для любого из них и определяется не более чем «убедительной авторитетностью» принципа для лица применяющего право, а нисхождением от общего к особенному, частному (либо, напротив, восхождением от частного к общему), степенью соотношения в каждом из принципов синтетичности и аналитичности. Так, чем синтетичнее принцип, чем абстрактнее он – тем более этот принцип оказывается (все)общим и даже «универсальным». Чем ближе принцип к уровню конкретики, свойственной, например, традиционной концепции нормы права в какой либо традиции права и правовой семье, а также связан с ее (нормы) дальнейшей конкретизацией, – тем специфичнее он (принцип) привязан к конкретной правовой системе и традиции, а также, по мере роста конкретности, казуистичности принципа – к внутренним структурным образованиям статики соответствующей правовой системы»[156].